Слава и трагедия балтийского линкора - читать онлайн книгу. Автор: Никита Кузнецов cтр.№ 16

В этой должности Янковичу довелось принять участие в становлении радиоразведки Российского флота. В ночь с 12 на 13 августа 1914 г. в условиях сильного тумана германский крейсер «Магдебург» выскочил на камни у острова Оденсхольм (Осмуссаар) в устье Финского залива. Попытки сняться с камней самостоятельно успехом не увенчались. В итоге командир корабля решил взорвать крейсер, а личный состав пересадить на борт миноносца V-26. Последнее намерение осуществить не удалось, миноносец из-за сильного тумана ушел. «Магдебург», на котором успели взорвать носовые погреба, был захвачен русскими моряками. Об этих событиях В.Н. Янкович рассказал в воспоминаниях, опубликованных в 1961 г.:

«Когда видимость улучшилась, стало ясно, что немцы бросили крейсер. “Лейтенант Бураков” подошел к “Магдебургу “. На нем оставались командир и два матроса. Около 50 человек команды оказались на острове и в шлюпке. Их взяли в плен.

С “Магдебурга“ было перенесено на миноносец “Лейтенант Бураков “много узелков и чемоданчиков с личными вещами команды крейсера. В них были найдены записные книжки и дневники. В одном из узелков обнаружили сигнальную книгу. О находке передали по семафору на крейсер “Рюрик”, который в это время также подошел к Оденсхольму.

С “Рюрика” для осмотра “Магдебурга” на эскадренном миноносце “Пограничник” отправился начальник штаба флота с несколькими офицерами, в числе которых был и я, тогда флаг-офицер штаба. При осмотре радиорубки мною была замечена под столом картонная папка, в которой оказался лист бумаги с карандашными записями. Записи могли представлять интерес, и я взял папку с собой. Ничтожный листок бумаги оказался очень ценным документом.

По возвращении “Рюрика “ на Ревельский рейд начальник штаба приказал мне, как хорошо владевшему немецким языком, ознакомиться с поступившими материалами и о результатах доложить. Приступив к работе, я обратил внимание на то, что авторы большинства дневников и записных книжек особо останавливались на событиях 17 августа [по “новому” стилю. — Н.К.].

В этот день (17 августа 1914 года) бригада русских крейсеров в составе: “Громовой”, “Адмирал Макаров”, “Паллада” и “Баян “, под командой контр-адмирала Коломейцева находилась в дозоре на меридиане маяка Пакерорт. Около 15 часов наши наблюдатели заметили дымы к западу от маяка Тахкона. Бригада пошла в этом направлении и вскоре обнаружила два германских крейсера, которые шли на сближение с русскими крейсерами. Флагманский штурман Сакеллари высказал предположение, что противник намерен навести бригаду на свое минное заграждение.

Адмирал Коломейцев согласился со своим штурманом и приказал бригаде повернуть обратно на восток.

Сопоставляя записи, удалось выяснить, что крейсера “Аугсбург”, “Магдебург” и три миноносца имели назначение конвоировать к устью Финского залива заградитель “Дейчланд “ с 800 минами заграждения. Крейсера шли впереди, а на некотором расстоянии от них заградитель с миноносцами. Когда немцы уже подходили к намеченному месту постановки заграждения, они увидели, что навстречу им идет более сильная по вооружению бригада русских крейсеров. Немецкий адмирал на “Аугсбурге” приказал “Дейчланду” уходить полным ходом на запад, решив завязать бой с русскими кораблями, чтобы отвлечь их на себя, выиграть время и таким образом спасти заградитель. Немецкие крейсера всегда могли выйти из боя благодаря своему большому преимуществу в скорости хода. И когда наша бригада неожиданно для противника уклонилась от боя, напряженное состояние у немцев сменилось ликованием. “Дейчланд “ был немедленно возвращен, и германский адмирал донес своему командованию о благополучном завершении операции.

За уклонение от боя, при котором имелась возможность уничтожить немецкие крейсера либо, преследуя их с боем, настигнуть очень тихоходный “Дейчланд”, контр-адмирал Коломейцев и штурман Сакеллари были списаны с действующего флота [17] .

Каковы же были координаты поставленного немцами минного заграждения? На этот вопрос ответ был получен после изучения листка, взятого мною в радиорубке. Вслед за обычными для всех радиограмм начальными обозначениями следовал текст из буквенных сочетаний. Это побудило меня обратиться к сигнальной книге. В расшифрованном совершенно секретном донесении противника сообщалось о том, что 17 августа во столько-то часов поставлено минное заграждение, и указывались точные его координаты в наших водах.

Штаб флота немедленно сообщил эти данные всем, кому надлежало. Наши тральщики проверили позицию заграждения, и в дальнейшем оно явилось первым звеном большой передовой минной позиции, постепенно создававшейся нами поперек Финского залива. В течение войны здесь нашли могилу многие корабли противника.

Обнаружение связи между немецкой радиограммой о постановке минного заграждения и сигнальной книгой имело важнейшие и далеко идущие последствия. Оно позволило русскому и союзному морскому командованию использовать в целях разведки перехватываемую радиопередачу противника. Организованная нами радиоразведка заключалась, во-первых, в приеме и раскрытии зашифрованных радиограмм противника и, во-вторых, в пеленговании нашими береговыми радиостанциями работающих немецких судовых радиостанций».

Еще одним последствием захвата неприятельских шифров стало учреждение 15 марта 1915 г. радиостанции особого назначения (РОН) в составе Южного района Службы связи Балтийского моря. Она была расположена на мысе Шпитгамн, ее задачей была расшифровка перехваченных радиограмм и доклад о них командованию. О ее создании Янкович писал:

«Для лучшего прослушивания эфира место выбрали в лесу, вдали от населенных пунктов. Все здания были скрыты от посторонних взоров, а личный состав станции лишен общения с внешним миром. Необходимое снабжение доставлялось сюда в определенное время на автомобиле из Ревеля. На радиостанцию возлагался только прием германских радиограмм на несколько радиоприемников. Подземный кабель соединял радиостанцию с управлением южного района службы связи. Персонал станции был тщательно подобран из числа офицеров и лучших радиотелеграфистов, знающих немецкий язык. Работа станции сохранялась в строгой тайне, чтобы противник не знал о ее существовании. На русском флоте только немногие знали о ней.

Немцы широко пользовались радиосвязью, и вскоре у нашей радиостанции особого назначения накопился обширный материал по различным сторонам жизни, службы и боевой деятельности германского флота».

С августа 1914 г. — по январь 1917 г. Янкович — исполнял должность флагманского интенданта штаба Балтийского флота; с января по апрель 1917 г. — помощника главного интенданта штаба Балтийского флота. 6 декабря 1916 г. он получил чин старшего лейтенанта. В апреле 1917 г. назначен главным интендантом Балтийского флота. Одновременно, с мая по ноябрь 1917 г. Владимир Николаевич командовал посыльным судном «Кречет». В период Первой мировой войны Янкович совершил ряд плаваний крейсерах «Россия» и «Рюрик», а также посыльном судне «Кречет». Деятельности Янковича на этом посту нелестную характеристику дал в своих воспоминаниях флаг-капитан по распорядительной части Штаба Командующего флагом Балтийского моря капитан 1-го ранга (впоследствии контр-адмирал) С.Н. Тимирев: «Хозяйством флота и вопросами общего снабжения и продовольствия, а также денежной частью ведал и. о. флагманского интенданта лейтенант Янкович; этот офицер, пожалуй, единственный из всего Штаба, был не на месте. Он, несомненно, обладал хозяйственными способностями, но, вследствие отсутствия общего служебного опыта, совершенно не в состоянии был разобраться в сложных вопросах денежных операций, заготовок и снабжения всего флота».