Анатолий Тарасов. Битва железных тренеров - читать онлайн книгу. Автор: Федор Раззаков cтр.№ 30

Только Валерий Харламов, этот удивительный хоккейный самородок, был тем несравненным «самоцветом», способным идеально завершить художественную композицию этого ансамбля. Михайлов и Петров были наотрез не согласны с концепцией тренера, но Харламов ощутил в этом замысле свежее дуновение качественно новой игровой волны, и его верные партнеры, наступив на горло собственным интересам, благословили товарища на свершения…»

Обкатка нового звена пришлась аккурат на Приз «Известий», игры которого проходили в Москве во второй половине декабря 1971 года (в турнире приняли участие четыре европейские сборные: Советского Союза, Чехословакии, Финляндии и Швеции). Именно там на лед вышло звено в составе: защитники — Геннадий Цыганков и Игорь Ромишевский, нападающие — Владимир Викулов, Анатолий Фирсов и Валерий Харламов (а к Михайлову и Петрову поставили Юрия Блинова). Два других звена выглядели следующим образом: 2) защитники — Виктор Кузькин и Владимир Лутченко (оба — ЦСКА), нападающие — Борис Михайлов, Владимир Петров и Юрий Блинов (все — ЦСКА); 3) защитники — Валерий Васильев и Виталий Давыдов (оба — «Динамо», Москва), нападающие — Александр Мартынюк, Владимир Шадрин и Евгений Зимин (все — «Спартак») (в этом же звене на замену выходил динамовец Александр Мальцев).

Несмотря на то, что у трех команд в итоге набралось по четыре очка (СССР, ЧССР, Финляндия), Приз «Известий» достался советской сборной, у которой были лучшие показатели забитых и пропущенных шайб — 19:7. Из них на долю новой тройки нападения выпало 9 забитых шайб: Викулов — 5, Харламов — 3, Фирсов — 1. Тройка Петрова забросила 5 шайб: Михайлов и Блинов — по 2, Петров — 1. Получалось, что рокировка пошла на пользу советскому хоккею. Как пишет все тот же В. Акопян: «Пятерка получилась на диво. Реактивные форварды в одиночку и с изобретательной поддержкой Фирсова кромсали оборону любого соперника. Хавбеки в зародыше душили большинство контрвыпадов оппонентов, а стоппер Рагулин, как монолитный утес, цементировал оборону…»

Оба новых звена блестяще себя показывали и в чемпионате СССР, который начался в октябре 1971 года и к началу Олимпиады перевалившего за середину. Впрочем, об этом мы поговорим чуть позже, а пока вернемся к Олимпийским играм в Саппоро (Япония), которые открылись в самом начале февраля 1972 года.

На Олимпиаде в фирсовском звене вместо Игоря Ромишевского стал выступать Александр Рагулин. Звено снова выступило выше всяческих похвал, забив в пяти матчах 19 шайб (Харламов — 9 (+ 7 голевых передач), Викулов — 5 (+3), Цыганков — 3 (+2), Фирсов — 2 (+5). Два других звена выглядели следующим образом: 2) защитники — Владимир Лутченко и Игорь Ромишевский, нападающие — Евгений Мишаков, Владимир Петров и Юрий Блинов (все — ЦСКА — таким образом, в сборной было два полновесных армейских звена); 3) защитники —

Валерий Васильев (иногда вместо него играл Виктор Кузькин) и Виталий Давыдов, нападающие — Александр Мальцев, Владимир Шадрин и Александр Якушев (одну игру в этом звене провел Евгений Зимин).

На счету второго звена было 5 шайб (Блинов — 3, Мишаков — 2), на счету третьего — 7 (Мальцев — 4, Шадрин, Зимин и Кузькин — по одной).

Самой упорной для нашей сборной выдалась вторая игра — против шведов. После двух периодов мы вели со счетом 2:0, но в третьем периоде шведы преобразились и сумели свести игру к ничьей — 3:3. Однако к финалу против сборной Чехословакии (матч состоялся 13 февраля) сборная СССР подошла в качестве лидера турнира, набрав 7 очков. У сборной ЧССР было на очко меньше. Столько же набрала и команда США. В случае нашей победы американцы имели все шансы обойти чехословаков и занять 2-е место. Естественно, советские спортивные начальники были бы рады другому исходу — чтобы два первых места достались представителям социалистических стран — СССР и ЧССР. Поэтому Тарасову и Чернышеву было рекомендовано сыграть вничью. При таком раскладе довольными должны были остаться все, кроме американцев. Однако советские тренеры, у которых был длинный зуб на чехословаков (особенно это касалось Тарасова), проигнорировали эту рекомендацию, настроив своих игроков только на победу. Что и было сделано со счетом 5:2 (уже после второго периода наши ребята вели 4:1). Эту историю тренерам не простят.

Спустя два месяца после Олимпиады должен был пройти очередной чемпионат мира и Европы. На этот раз принимать его предстояло столице Чехословакии городу Праге, что внесло существенные коррективы в существование тарасовской суперпятерки — она была распущена. Почему? Все дело было в Анатолии Тарасове, а вернее в его неуправляемом и взрывном характере, который очень часто его подводил. Например, только в 1971–1972 годах это происходило дважды и оба раза вызывало международный скандал.

В первый раз это случилось в самом начале марта 1971 года, когда сборная СССР проводила две товарищеские игры в Швеции (перед ЧМиЕ в Швейцарии). Во время одной из тех игр Тарасов, недовольный судейством, начал яростно матюгать арбитров, что стало достоянием самой широкой общественности (телекамеры зафиксировали этот вопиющий эпизод). После этого случая руководство шведского хоккея отказалось присылать на Приз «Известий» — 71 свою национальную сборную, и вместо нее туда отправилась молодежная сборная Швеции (именно ее наши и разгромили со счетом 12:1, следуя установке Тарасова «шведов не жалеть»).

Второй случай произошел на Олимпиаде в Саппоро. В этот раз наш тренер сцепился с нападающим сборной ЧССР Вацлавом Недомански, который среди всех чехов был наиболее антисоветски настроен. Зная об этом (а игроки частенько сообщали своему тренеру о том, какие реплики чехословак отпускает по адресу советского строя), Тарасов не оставался в долгу — крыл его матом, никого не стесняясь. По словам Недоманского: «На

Тарасова я до сих пор имею зуб. Какими словами обзывал он меня со скамейки запасных, не передать. Не думал, наверно, о том, что русский язык мы тогда изучали в школе и что я его прекрасно понимал. Вот я и не сдержался в конце концов…»

Под словом «не сдержался» имелось в виду следующее. В один из моментов этой словесной дуэли нервы хоккеиста не выдержали, и он… запустил в советского тренера шайбой. Но Тарасов сумел увернуться.

Кстати, этот бросок шайбой мог быть связан не столько с поведением Тарасова, сколько с его принципиальной позицией — играть с чехословаками не на ничью, а только на победу. Получалось, что советские тренеры готовы были отдать серебро Олимпиады кому угодно (даже стратегическим противникам СССР американцам), но только не заклятым «друзьям» из Чехословакии. Понять такое поведение было можно: с 1968 года сборная ЧССР по хоккею стала считать своих советских коллег не столько спортивными соперниками, сколько политическими. В итоге, как говорится, за что боролись, на то и напоролись — взяли только бронзу.

Все вышеперечисленное и стало поводом к возмущению чехословацкой Федерации хоккея, которая сразу после Олимпиады сообщила своим советским партнерам, что если Тарасов приедет на ЧМ в Прагу, то международного скандала не избежать. В итоге советской стороне пришлось решать сложнейшую дилемму: отправлять на ЧМ Тарасова или заменить его кем-то другим. В итоге выбрали второй вариант, дабы не вбивать еще больший клин в социалистическое содружество (после финального матча в Саппоро советские спортивные начальники должны были хоть как-то реабилитироваться в глазах чехословаков). Короче, тренерами сборной СССР на тот чемпионат назначили новых специалистов. Причем поначалу в роли старшего тренера должен был выступить Николай Пучков — некогда прославленный вратарь, а тогда тренер ленинградского СКА, который в 1971 году занял в первенстве страны сенсационное 3-е место. Пучков, в свою очередь, согласился работать, если начальником команды станет Всеволод Бобров, который на тот момент к хоккею уже не имел никакого отношения, занимаясь футболом. Однако в Госкомспорте поступили весьма своеобразно. Они назначили старшим тренером Боброва, а Пучкова сделали его помощником.