Зеркало моды - читать онлайн книгу. Автор: Сесил Битон cтр.№ 2

Ревностным клеветникам моды можно ответить разве что софизмом. Оскар Уайльд как-то заметил, что мы не можем позволить себе обходиться без роскоши. На самом деле в этом парадоксе он перефразировал известную даосскую мудрость: о полезном может рассуждать лишь тот, кто знает цену бесполезному. Увы, на Западе этой мудрости вняла только Франция; там никогда не жалели сил, стараясь возвысить искусство моды и декорации и добиться в нем безупречности, свойственной литературе и живописи.

По сути, говоря о моде и декоративно-прикладном искусстве, мы говорим прежде всего об образе жизни. Искусство жить сегодня отмирает, мастеров, им владеющим, осталось на свете немногим более, чем трубочистов. Мы же, англосаксы, с самого рождения презираем свободное время, а потому низко ставим искусства, связанные с досугом. Мы, англичане и американцы, хотя и сами того не сознаем, взращены на постулате Бенджамина Франклина «Время – деньги», поэтому с недоумением смотрим на француза, который может часами напролет готовить один только соус к основному блюду. Однако французы, даром что их обвиняют в меркантильности, не жалеют времени на творческую работу, даже если результат ее заведомо недолговечен.

Заглянув в историю – а именно в нее обычно заглядывают, чтобы разобраться в том или ином вопросе, – можно увидеть, что во все времена преходящая мода и вечное искусство делили первенство. Искусство способно в прямом смысле пережить все остальные человеческие творения. Оно точно отражает модные веяния своего века. При желании мы можем точно реконструировать моду и нравы давно ушедшей империи: для этого нам достаточно изучить декор и живопись того времени.

Создавая свою эпопею «В поисках утраченного времени», Марсель Пруст собирал подробную информацию о том, какие именно перья носили на шляпе женщины того или иного круга десять лет назад. Пруст точно знал, что мимолетный отблеск моды может многое рассказать о короткой человеческой жизни. Он будто призрак появляется и напоминает нам о том, что жизнь человека преходяща, судьба – горестна.

Биографы посвятили огромные тома Пикассо и Стравинскому, Ле Корбюзье и Джеймсу Джойсу, но о людях, определявших образ жизни в те полвека, что прошли после моего появления на свет, написано крайне мало. В этой книге я излагаю собственный взгляд на них, их творения, а также на современную моду, против течения которой эти люди чаще всего стараются плыть. Если они были или остаются законодателями моды, то только потому, что ими движет неудержимый порыв вдохновения. Среди них есть фигуры прославленные, есть оставшиеся в тени, есть и те, о ком идет дурная слава, но все они определяли стиль и тенденции моды последних пятидесяти лет. Поскольку я излагаю лишь свой взгляд, читатель, вероятно, обнаружит в книге пропуски и недомолвки. Однако я не претендую на исчерпывающее описание современных модных веяний: для этого понадобилось бы наблюдать предмет изучения с некоторого расстояния, пока же мы находимся от него слишком близко. Вероятно, в мире моды можно выделить три сословия: те, кто играет в моду и принадлежит при этом к общему стаду, – «овцы»; те, кто также играет, но пытается верховодить, – «вожаки»; наконец, истинные «пастыри»: хоть они и держатся несколько в стороне, но у них есть вкус, который они демонстрируют уверенно и авторитетно, потому что они и есть воплощение моды. Обо всех них я рассказал на страницах моей книги. Властвовать могут только пастыри, так заведено природой. Писать о них – занятие интересное и благодарное.

Что касается тех, кто играет в моду, и прежде всего людей, занимающихся ею профессионально, то их судьба часто безрадостна, поскольку ремесло их не имеет прочной основы, и в конце концов они осознают, что сотворили колосса на глиняных ногах. Те, кто поумнее, с возрастом выходят из игры: где это видано, чтобы старик задавал тон в моде?

Рано или поздно каждый художник из мира моды, независимо от того, каким инструментом он пользуется и что создает, приходит к мысли о том, что судьба дает ему лишь ничтожный шанс выжить, и символом своей эпохи он станет в лучшем случае лет на десять-двадцать. Удержаться на престоле дольше этого срока не дано даже самым знаменитым кутюрье. Здесь и возникает любопытный парадокс: фасоны и стили преходящи, но сама мода – вечна.

Олдос Хаксли и другие западные мыслители, впитавшие дух восточной философии, много писали о том, что нужно стараться вырваться из потока времени. Для человека, занимающегося модой, это, разумеется, невозможно. Именно поэтому часто оказывается, что мода – враг искусства, точно так же как мимолетное увлечение – антипод вечной любви. Время, сиюминутная слава, озабоченность собственной стильностью – всё это не имеет власти лишь над истинным художником – тем, кто видит в перекрестье своего прицела вневременные ценности.

Интересно, что и в моде, и в искусстве действуют одни и те же творческие законы: и для портного, и для живописца равно важны принципы пропорции, меры, простоты. Но для людей из мира моды особое очарование заключено в духе эпохи и духе перемен, а еще – в стремлении к роскоши, и это первостепенная цель. Сами с собой они ведут игру, часто с трагическим исходом, ценя прежде всего остального лишь сиюминутный эффект. Отразить в своем творении момент им зачастую важнее, чем создать что-то вне потока времени. И чем глубже погружаются они в пучину модных трюков, тем ближе дно. Это не значит, что художник, взяв в руки инструмент портного, не сумеет создать шедевр – сможет, и еще как. Художник способен стать и новым Джованни Больдини, и новым Кристианом Диором. Но затевать игры с модой и одновременно оставаться подлинным художником не дано никому: нельзя усидеть на двух стульях.

Искусство творить образ жизни подвластно не тому, кто следует за модой, а тому, кого она выбирает. Эти люди живут по завету Эмерсона: «Напирайте на самого себя, не подражайте никому! Придет тот час, когда вам возможно будет выказать дар, вам свойственный, во всей силе сосредоточенной целою жизнью, посвященною на его образование; тогда как даром перенятым вы пользуетесь на миг и пользуетесь им наполовину» [1] .

Эта книга посвящена тем, кто, пусть на короткое мгновение, сумел выразить себя «во всей силе сосредоточенной целою жизнью», потому что, хотя их имена и канули в вечность, они сумели прославить преходящее. Они знают, что хороший вкус – ничего не значащая абстракция и что главное – вложить в творчество частичку себя. Герои моды, они сами определяют и подчиняют себе стиль собственной жизни, а не наоборот. Их пристрастия, подчас чудачества, для них куда важнее, чем обыкновенная роскошь. Желая отыскать подлинно свое, они всегда устремляются против течения.

Читатель, вероятно, найдет на этих страницах парадоксы и противоречия. Но, как писал Уолт Уитмен, «по-твоему, я противоречу себе? Ну что же, значит, я противоречу себе». Мода вроде сложных диковинных часов, работу механизма которых не может понять даже изготовивший их мастер. Но в этом, как и во многом другом, мода ничем не отличается от нас смертных: то противоречива, то постоянна, то трагична, то комична, соткана из мимолетного и вечного, она как гордец, который, как говорил Шекспир, «облечен минутным, кратковременным величьем» [2] . Да, мы любим покрасоваться, распушить хвост. Именно поэтому мы не можем полностью ее отвергнуть.