Красная площадь и её окрестности - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Кириллов cтр.№ 12

Это было время после 20-го съезда партии и разоблачения культа личности Сталина, время формирования совнархозов, время липовых рапортов о сдаче 2-3-х планов по мясу, в том числе на Рязанщине, приведших после разоблачения к самоубийству первого секретаря Рязанского обкома Ларионова. Смутное было время, время волюнтаризма. И оппозиция этому, безусловно, была.

На какой-то остановке теплохода у шлюзов, уже к вечеру, «пропагандист» и его спутник сошли на берег.

Позже, осенью, я увидел этого парня в городском парке Рязани, сидевшего на скамье и беседовавшего с кем-то. Он был в костюме и галстуке. Никаких странностей в его поведении я не заметил. Больше я его не видел. Эта встреча подтверждала мои корабельные наблюдения. Я думаю, что невольно прикоснулся к тайной организации.

В 1959-ом году наш рязанский полк участвовал на параде в честь очередной годовщины Победы в Великой Отечественной войне в Москве. Тогда я впервые вместе с парашютистами-десантниками проехал по Красной площади мимо мавзолея Ленина на боевой машине.

В 1962-м году прошёл слух о расстреле восставших рабочих в Новочеркасске. Люди в одном из самых богатых регионов страны голодали. Хрущёв приказал восстание подавить. Это стало известно значительно позже. Руководители страны опорочили доверенную им советскую власть, власть трудящихся. Так случается, когда коммунисты начинают жить над людьми, а не вместе с ними.

В 1966–1967 гг., когда я служил уже в Саратове, прошел слух о раскрытии в Рязани якобы заговора так называемых «молодых коммунистов». Имело ли это какое-нибудь отношение к моим случайным наблюдениям, я не знаю. К тому времени Хрущева сменил Брежнев.

Будни врачебной работы в десантном полку давали мне основания для размышлений. Я уже тогда понял, что врачебная культура предполагает как ее внешние проявления, так и внутренние – содержательного свойства. Эти требования рождены были тысячелетним опытом врачебного сословия. Они впитали воззрения Гиппократа, нравственную позицию Чехова и Вересаева, опыт советских врачей. Наиболее существенны и трудны в воспитании требования к внутренней культуре врача.

Эрудиция, умение работать с книгой, умение говорить и особенно слушать людей, умение убедить их, знание и понимание искусства – вот некоторые из признаков внутренней культуры врача.

Врачи – по социальному определению – интеллигенция. Некоторые делят ее на «низшую» и «высшую». На самом деле, речь может идти о врачах (и не только) еще или уже не интеллигентах и о небольшой прослойке подлинных интеллигентов. К первым может быть отнесено студенчество, к уже не интеллигентам относятся врачи, так и не поднявшиеся к высотам своей профессии.

Одной из составляющих культуры врача является культура политическая. Врач, как никто, близок к народу, обладая специфическими возможностями влияния на людей и оценки уровня их жизни. Он постоянно сталкивается с проявлениями социальной несправедливости, с положением бедноты, с имущественным цензом на лекарства и диагностические исследования, на условия размещения в стационарах и т. д. Все это проблемы не только медицинские, но и социальные, а значит, политические. Врач обязан иметь «социальные» глаза, иначе он слеп. Так думал я тогда, так думаю и сейчас.

И нынешняя (российская) армия по своей классовой сущности по-прежнему – рабоче-крестьянская. Парадокс состоит в том, что ее основное предназначение теперь – защита награбленного отечественной буржуазией. Если этого не понимать, трудно лечить рабочих и крестьян, одетых в солдатские шинели.

Служба в полку дала мне много. Я сблизился с народом, соразмерил себя с другими людьми, вдоволь «поел солдатской каши», воспитал себя и как врач, и как человек. В 1958 г. вступил в партию, в которой с 1928 года состоял мой отец, сын рабочего – участника Обуховской обороны. Династия продолжилась. Я познал силу коллективного товарищества и прислонился к армейскому мужеству, подготовил себя к дальнейшему профессиональному росту. Родина дала мне много, наступило время отдавать.

7 лет службы в парашютно-десантном полку, участие в серьезных войсковых учениях, позволили мне убедиться в реальном могуществе Советской армии того времени, впитавшей фронтовой опыт, накормленной, хорошо оснащенной и дисциплинированной, подчиненной основной задаче – защите нашей Родины. Известное тогдашнее заявление Хрущева о том, что мы им покажем «кузькину мать», голословным не было.

Летом 1961-го года произошло событие планетарного значения: в космос взлетел Юрий Гагарин. Я праздновал эту победу вместе с ленинградцами, стоя на Кировском мосту. А позже Гагарин проехал в открытой машине по улице Горького и по Красной площади, окруженный сотнями тысяч москвичей.

Летом 1962-го года я был зачислен в клиническую ординатуру при кафедре госпитальной терапии ВМА им. С.М.Кирова. Пришлось уехать из Рязани, покинув полк. Перед самым отъездом у нас родился сын – Сергей.

3 года врачебной учебы под руководством замечательных учителей – Н.С.Молчанова, Е.В.Гембицкого, В.Г.Шора, В.В.Бутурлина и других сотрудников кафедры – сделали из меня доктора на всю последующую жизнь. Позже я написал книги о том времени: «Учитель и его время» и «Мои больные (сборник рассказов».

Я многое получил от моих клинических учителей. Все они были фронтовиками. Пришло время отдавать. В 1966-м году, после краткого назначения в Ленинградский Окружной госпиталь на Суворовском проспекте, я приступил к работе преподавателем кафедры военно-полевой терапии Военно-медицинского факультета в Саратове.

Я помню этот монастырь с послевоенного детства. Ранее я уже писал об этом. А тут как-то, уже в восьмидесятые годы, съездили туда с женой и посетили и монастырь, и кладбище. Оказалось, что в монастыре сохраняется память о царевне Софье. На кладбище видели могилы писателя и артиста Шукшина, артиста Алейникова, футболиста Федотова, генсека Хрущёва (памятник скульптора Эрнста Неизвестного). Памятник Хрущёву оставлял впечатление двоякое и не только потому, что был сделан из черного и белого мрамора – буквально пополам, а потому что и в жизни этот деятель был очень противоречив. Изгнания Сталина из партийной и народной памяти ему простить нельзя, также как незаконной передачи Крыма Украине в 1954 г. Маленький человек на капитанском мостике громадного корабля. Многих из тех, кто его сменял на руководящем посту позже, нельзя было и близко подпускать к этому капитанскому мостику. Размер личности, по сравнению с И.В. Сталиным, был не тот.

В ходе другой поездки в Москву удалось посетить кафе «Седьмое небо» на верхнем этаже гостиницы «Москва». Было нас четверо: Люся, я, Боря Рабинович и Боря Шеломанов – мои, ещё школьные, друзья. Под нами простирались Манежная площадь и Кремль. Видна была и Красная площадь. Лепота! Радость испортило брезгливое отношение официантки к нашему по-студенчески нищему заказу – по стакану чаю и пачке печенья. «Нечего было подниматься на седьмой этаж!», сказала эта небожительница.