Дальневосточные соседи - читать онлайн книгу. Автор: Всеволод Овчинников cтр.№ 57

Средняя японская семья тратит на образование детей почти четверть своего бюджета, то есть немногим меньше, чем на питание. Так что сравнительно невысокие ассигнования на народное просвещение, которыми Япония выделяется среди других стран «Большой восьмерки», щедро дополняются за счет родительских сбережений.

Больших затрат требует не только подготовка к вступительным экзаменам, но и само обучение. Ведь быть принятым – значит получить право посещать лекции и сдавать экзамены. А уж о том, где жить, на что питаться, студент должен заботиться сам.

С первокурсника берут солидный вступительный взнос. И чем больше практических занятий требует специальность, тем дороже плата. В технических вузах она выше, чем в гуманитарных, а в медицинских – особенно высока. Так что учиться на стоматологов или хирургов в Японии по карману лишь детям медиков данного профиля.

Одно из самых ходовых в студенческой среде слово «арбайто», занесенное из немецкого языка еще в довоенные годы, означает не работу вообще, а именно приработок на стороне, без которого не мыслится вузовская жизнь.

Для абсолютного большинства японских студентов учиться – значит одновременно подрабатывать себе на жизнь. Разница может быть лишь в том, что для одних «арбайто» – это дополнение к помощи родителей, а для других – единственный источник средств к существованию.

Самый старый, можно сказать, классический вид «арбайто» – быть репетитором. Спрос на них в Японии есть всегда. Правда, одним лишь репетиторством теперь не проживешь. Парни покрепче нанимаются заталкивать пассажиров в вагоны метро и электричек. Работа тяжелая, но студенческий юмор уподобляет ее физзарядке. Утренние и вечерние часы пик длятся сравнительно недолго. Чем только не приходится заниматься будущим инженерам, юристам, врачам! Они моют машины на заправочных станциях, перед праздниками помогают универмагам доставлять покупки на дом.

Трудно бывает в пору экзаменов, когда для «арбайто» не остается времени. Трудно в апреле и в октябре, когда, кроме текущих расходов, надо вносить полугодовую плату за обучение. Однако для студента, который сам зарабатывает себе на жизнь, нет ничего хуже, чем заболеть. Это попросту грозит голодом, если друзья не помогут.

Миллионы студенческих лиц… Сколько самопожертвования, даже героизма требует их трудноутолимая жажда знаний! Помню, как поразили меня автофургоны скупщиков донорской крови, которые поджидают свою клиентуру перед воротами японских университетов. Не исчезли они и по сей день.

Это ли не двойной символ: и того, сколь велика у японской молодежи тяга к знаниям, и того, сколь велика их цена, если за диплом приходится расплачиваться собственной кровью!

Искренне рад тому, что первомайский праздник ознаменовался у нас награждением первых пяти Героев труда России. Признаюсь, что давно мечтал об этом, сталкиваясь с традицией прославлять трудовые подвиги, которая присуща современной Японии даже в условиях рыночной экономики.

Попадая на предприятия, выпускающие автомашины «тойота» или телевизоры «сони», я всякий раз словно возвращаюсь в советские времена. В цехах бросаются в глаза Доски почета. На них – портреты передовиков, результаты внедренных рационализаторских предложений, переходящие вымпелы цехов и бригад.

Во всем этом чувствуется стремление создать для людей не только материальные, но и моральные стимулы. То есть утвердить такие понятия, как честь коллектива, вызвать у каждого труженика чувство причастности к успеху предприятия.

Стремление возвеличивать трудовые подвиги сыграло немалую роль в годы японского послевоенного экономического чуда. Однако культ профессионального мастерства имеет в Стране восходящего солнца глубокие корни.

Еще с феодальных времен среди японцев поистине легендарны имена выдающихся «катана-кадзи» – кузнецов, кующих клинки для самурайских мечей, или вышивальщиц из Киото, славящихся умением передавать на шелке даже свежесть росы на лепестках сакуры.

Понятие «трудовая слава» имеет в современной Японии вполне конкретное содержание. Общенациональные конкурсы профессионального мастерства проводятся ежегодно и широко освещаются средствами массовой информации. Все знают, кто в стране самый искусный повар, кто лучший плотник, каменщик, сварщик, наладчик автоматических линий, кто лучшая ткачиха или медсестра.

Хотя Доски почета в японских цехах могут напоминать нам о советских годах, они дают почувствовать и различия. Стахановское движение, рекорды ударников пятилеток, подвиги тружеников тыла неизменно делали у нас упор на количественные показатели.

Надо признать, что с советских лет, а может быть даже с эпохи крепостного права, в нашей стране не было традиции возвеличивать и по достоинству вознаграждать профессиональное мастерство и тем самым воспитывать у людей гордость за качество своего труда.

Помню, как обидно было слышать от жителей советской Прибалтики саркастическое выражение: «Русская работа!»

Тогда как в Японии даже популярность звезд шоу-бизнеса меркнет перед славой «живых национальных сокровищ» – колоритного аналога таких наших званий, как заслуженный деятель искусств или народный артист.

Примечательно, что в условиях рыночной конкуренции в Стране восходящего солнца неуклонно растет спрос на победителей всеяпонских конкурсов профессионального мастерства. Ведущие фирмы охотятся за ними, как спортивные клубы за титулованными игроками. К примеру, «Ниссан» переманил у «Тойоты» лучшего сварщика Японии, хотя сварку кузовов в обоих этих концернах давно уже осуществляют не люди, а роботы.

Появились даже специализированные профтехучилища, напоминающие по своим функциям школы олимпийского резерва. Будущие чемпионы проходят там тренировки. А потом в тех же классах повышают квалификацию молодые рабочие.

В японском автопроме родились «кружки контроля качества» (ККК), которые теперь трансформировались в систему «полного производственного обслуживания» (ППО). Согласно ей, уход за оборудованием полностью передоверяется тем, кто на нем работает. Вместо наладчиков проверкой станков между сменами сообща занимаются отработавшая и заступающая бригады.

На предприятиях, внедривших систему ППО, производительность труда почти удваивается, а себестоимость снижается на треть. Главное же – меняется сознание людей, которые начинают чувствовать себя хозяевами своего рабочего места, доверенной им техники.

На это же опирается и новое секретное оружие японских предпринимателей. Это – система «кайдзэн», то есть снижение себестоимости продукции совместными усилиями всего коллектива. Примерно пятая часть прибыли в концерне «Тойота» – это результат личного участия четверти миллиона ее сотрудников в снижении издержек производства.