Мертвые воды Московского моря - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Гармаш-Роффе cтр.№ 44

В сыщиковых «сусеках», в графе «возможно», было еще проставлено еще одно ненужное, гиблое предположение: что у кого-то имеется на руках завещание со специальной клаузой, касавшейся Жюли, и что это завещание до сих пор не предъявлено.

На самом деле мысль эта была совершенно фантастической. Во-первых, Кис уже неплохо изучил окружение Афанасия Карачаева и знал все лица наперечет. А среди них он совершенно не видел кандидатуру на подобного избранного, которого ненавидевший бумаги Карачаев осчастливил бы столь продуманным завещанием.

Во-вторых же, – допустим, что такая персона все же существует, – эта персона сильно, крайне рисково подставляется, пытаясь устранить Жюли. Ведь она делает это ради завещания Афанасия, но в тот сладострастный момент, когда она наконец возникнет с ним у нотариуса, чтобы оформить свое право на наследство, все следственные взгляды обратятся именно в ее сторону: ага, вот у кого был интерес убрать вдову! И тут персону под белы руки, и видеть ей небо в клеточку вместо завещания…

Персона, строго говоря, могла оказаться и полной дурой, не способной предвидеть последствия своих шагов. Такое случается, причем куда чаще, чем можно предположить. Но в окружении Карачаева Алексей решительно не видел дураков или дур. Марина, Ляля, Кеша были достаточно интеллектуальны и логичны, чтобы с легкостью усмотреть бесперспективность подобных действий. Братцы же и секретарша были достаточно практичны и хитры, чтобы не прийти к подобному же выводу…

Впрочем, Алексей прекрасно знал, что в жизни случаются всякие неожиданности и одной логикой всего наперед не вычислишь. Посему он оставил это допущение где-то в камере хранения своей памяти. Вычислить держателя подобного завещания на данный момент не представлялось возможным, и, стало быть, незачем тратить на него энергию. Пока что с наибольшим энтузиазмом он тратил свою энергию на ожидание звонка из Парижа: если прыгучая мыслишка его не обманула, то Реми непременно что-то накопает! Хоть самый кончик ниточки, волосиночки, шерстиночки из шкурки газельки…

Завтра наступило, но длилось страшно долго, и Алексей, замаявшись от ожидания, уже настроил логические громады пока что совершенно безосновательных цепочек. Ведь в отсутствие фактов умопостроения являются не чем иным, как натяжками… Впрочем, и с их наличием ловкачи от политики ухитряются все переврать и натянуть, подтасовать факты и произвольно прицепить к ним нужные выводы. Но Кис же не политик, чтобы так беспардонно обращаться с фактами и логикой, верно? Посему надо набраться терпения и ждать, ждать, ждать…

Звонок из Парижа раздался только вечером.

– Я их нашел, – заговорил Реми с места в карьер. – Не близко от Парижа, в Нормандии, но я все же исхитрился к ним съездить. В общем, это выглядит примерно так: мать Жюли Лафарж, в девичестве Белова, русская по происхождению, находится последние четыре года в психиатрическом лечебном заведении. Это что-то вроде дома для пенсионеров (так во Франции деликатно называлось то, что в России звалось «домами престарелых»), но специализированного, для людей с психическими отклонениями. Далее. Ее отчим, муж матери, Ивен Лафарж, француз по происхождению, удочеривший Жю­ли и давший ей свою фамилию, имеет с ней плохие отношения. Особенно с тех пор, как мать попала в психушку. Жюли ушла из дома три года назад, и он не знает, где она с тех пор обитает. Но его жена, то есть мать Жюли, получала открытки от дочери к каждому Рождеству и ко дню рождения из… Австралии!

– Когда была последняя? – быстро спросил Кис.

Говорили они по-английски, иногда вставляя русские слова, которые уже знал Реми (особенно матерные, конечно), или французские, которые уже знал Кис (особенно матерные, конечно). Английский Алексея сильно оставлял желать лучшего, но друг друга они понимали без проблем.

– В апреле этого года, – ответил Реми, – на день рождения матери. Узнать у нее, почерк ли это ее дочери, невозможно. Дама не в себе.

– А что фото?

– Отчим Жюли сказал, что у него не имеется фотографий падчерицы. Ни одной.

– Тебе это не кажется странным?

– В рамках их плохих отношений – нет.

– Дружище, я даже не знаю, как тебя благодарить…

– Не впадай в сантименты, Кис!

– При чем тут сантименты… А, понял: Ксюха достала?

– Не «достала». Ты неправильно выражаешься. Ты грубый русский мужик (последнее слово было произнесено по-русски). Мне только иногда трудно поспевать за ней. Я ведь не обладаю загадочной русской душой!

Ясно. Старые муары. Эмоциональная Ксюша, впадающая с места в карьер в бурную дружбу с любым мало-мальски интересным человеком, вызывала неуемную ревность со стороны Реми. [4] Загадочность русской души заключалась для французов именно в ее эмоциональном отношении ко всем и ко всему вокруг (а не только к своей семье, что в глазах западного человека было нормально и оправданно). Посему русская душа считалась сентиментальной – иными словами, обладавшей избытком чувств, ничем не оправданным .

Любить мужа – это понятно. Любить друзей? Нет, непонятно. С друзьями проводят приятно время. Друзья взаимно помогают друг другу, когда надобна несложная помощь. Друзьям пишут открытки из отпуска или к празднику. Это все за скобками слова «любовь». Женщина любит своего мужчину. Мужчина любит свою женщину. Почему русские любят еще кого-то?!

Но Кис не стал вдаваться в философско-мировоззренческие дебаты. Он отлично видел, что Реми свою жену боготворит, – стало быть, сумеет рано или поздно ее понять и к ней приспособиться. Ксюшка тоже старалась приспособиться к менталитету Реми, Кис это знал, – стало быть, у этой парочки есть все для счастья. А временные трения не в счет – это даже не трения, а так, всего лишь притирка…

Открытки из Австралии. Итак, Жюли Каратчаев на самом деле не является настоящей Жюли Лафарж! Или, проще говоря, она самозванка.

Этот факт требовал нового обдумывания. Во-первых, следовало понять: Жюли самозванка только как Лафарж? Или как Каратчаев тоже? Иными словами, где подделка? Только ли в личности Жюли? Или в ее статусе жены Афанасия Карачаева?

Если учесть, что она имела ключи от квартиры Карачаева, звонила ему, беспокоилась, то любовные отношения у них должны были реально наличествовать. И коли так, то нет никаких причин, чтобы сомневаться в юридической реальности их брака. В силу чего Алексей был склонен подозревать самозванство Жюли именно на уровне идентификации личности, а не в статусе супруги Афанасия Карачаева.

Откуда вытекал другой вопрос, но очень важный: зачем? Почему некая молодая девица взяла себе имя Жюли Лафарж? С какой целью? И каким образом?!

Подумав, Алексей снова набрал парижский номер Реми.

– Какова там у вас вероятность подделки документов?

– Почти нулевая. Вернее, это я так думал до недавнего времени, пока твои сограждане к нам не наехали. Понимаешь, законопослушный французский гражданин даже не пытается подъехать к государственному чиновнику со взятками. А чиновник с ним строг и вроде бы до хера – это слово с особым шиком Реми произнес по-русски – принципиален. И невдомек французу, что если начать дело по соблазнению чиновника, то можно его вполне успешно и закончить. Но у русских последнего времени, у ваших новых , другой менталитет. Они не мнутся, предлагая подарки, род взятки. А то и прямиком взятки, то есть деньги… Они заранее уверены, что это пройдет! И вот иногда проходит, представь себе… Я столкнулся с этим не только по своим делам, но и по дошедшим до меня в личном порядке фактам: многие новые русские добились, например, не положенных им виз. Они приглашают девушек из администрации в рестораны или на шоу, завозят им на дом шампанское ящиками… Знаешь, сколько стоит билет в «Лидо» с ужином? Они там, наши служительницы закона, сроду не бывали, им не по карману… А хочется.