Британская империя - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Беспалова cтр.№ 53

Если бы королевством Лобенгулы овладели немцы, им бы тоже удалось соединить свои владения на юго-западе и северо-востоке. Эту замечательную перспективу немного портили пролезшие в Бечуаналенд англичане, но кто сказал, что они задержатся там надолго. В свою очередь, англичанам не помешало бы захватить междуречье Лимпопо и Замбези первыми и разрушить блестящие имперские планы соперников. Причем действовать надо было быстро, потому что соперники не дремали. Еще в 1882 году главнокомандующий вооруженными силами Трансвааля Пит Жубер писал Лобенгуле: «Если англичанину удалось у вас что-нибудь стащить, он будет изо всех сил держаться за это – как обезьяна, когда она зажимает между ладонями горсть тыквенных семечек, – и надо бить его смертным боем, иначе ни за что не отдаст». А в июле 1887-го трансваальский эмиссар Пит Гроблер сумел заключить с королем матабеле договор о мире и дружбе и добился ряда привилегий для буров в его владениях.

Все это Родс, безусловно, держал в голове, когда вынашивал планы захвата междуречья, но и золото его манило. Он полагал, что в землях матабеле находится упомянутая в ряде древних сочинений, в том числе и в Библии, страна Офир, откуда финикийцы привезли золото для украшения Соломонова храма. Французский ученый и путешественник Пьер Леруа-Болье вспоминал, что при их встрече Родс «велел принести «Книгу Царств», читая отрывки, относящиеся к Соломону и путешествию Гирама за золотом в страну Офир; взяв потом перевод Диодора Сицилийского, он читал нам те места, где автор описывает золотые залежи, находящиеся к югу от Египта, и способы их разработки». Убежденности Родса немало способствовали величественные руины поселений, построенных из камня. Самое крупное из них туземцы называли Великим Зимбабве. Европейские ученые того времени отказывали коренным африканцам в способности создать нечто подобное. Английский археолог Теодор Бент утверждал, что постройки Зимбабве «никак не связаны ни с одним из известных нам африканских народов». Кое-кто высказывался гораздо беспардоннее: «Возможно, их построил дьявол, но точно не черномазые». Высказывали предположения, что каменные города возвели финикийцы, древние индийцы или арабы еще до рождения пророка Магомета. В наше время установлено, что руины Зимбабве не столь уж и древние, им не больше чем 5–6 сотен лет. Возможно, что некоторые из этих построек возводились тогда же, что и первые португальские форты на атлантическом побережье. Строили их коренные африканцы, но до сих пор не установлено точно, предками каких из известных европейцам племен они были.

На Рождество 1887 года Родс встретился с верховным комиссаром Южной Африки Геркулесом Робинсом и убедил его как можно быстрее отправить официальное посольство к Лобенгуле, чтобы сорвать наметившееся соглашение с бурами и убедить короля заключить подобный договор с Англией. Известно, что вскоре Робинсон безвозмездно стал обладателем 250 акций «Де Бирс». Видимо, Родс расплатился с представителем колониальных властей за содействие. Посольскую миссию возложили на Джона Моффета, сына известного миссионера, на дочери которого был женат Дэвид Ливингстон. Джон Моффет родился и вырос в Африке и до известной степени пользовался доверием коренных африканцев.

В договоре, привезенном Моффетом в Булавайо, столицу Лобенгулы, говорилось, что «мир и дружба будут вечны между Ее Британским Величеством, Ее подданными и народом амандебелов». При этом на последних налагалось обязательство «не вступать в какие-либо переговоры, а также не заключать договоры ни с каким иностранным государством». 11 февраля 1888 года король Лобенгула поставил под этим договором крестик. Таким образом междуречье Лимпопо и Замбези включалось в сферу влияния Великобритании. Теперь Родсу требовалось добыть концессию на поиск здесь полезных ископаемых. В этом случае он соперничал со своими соотечественниками. Концессию на разработку недр в этом крае жаждала получить также некая компания Гиффорда – Коустона. Для соблюдения норм международного права концессионеры должны были предъявить хоть какой-то документ, подписанный королем, и за благосклонность Лобенгулы началась борьба. Гиффорд и Коустон решили отправить в Булавайо некоего Эдварда Моунда, бывшего офицера, который прекрасно знал страну и был лично знаком с королем матабеле. Однако для этого требовалось одобрение министра колоний, а тот ответил, что ему надо посоветоваться с чиновниками на месте.

Тем временем Родс готовил альтернативное посольство. Его главой он назначил Чарльза Радда, а помощниками сделал знатока туземных обычаев Фрэнсиса Томпсона и своего товарища по учебе в Оксфорде, юриста Джеймса Магвайра.

Пока Моунд плыл из Лондона в Кейптаун, Родс пробивал проект своей концессии в Лондоне. Моунд покинул Кимберли и начал путь на север в июле, посольство Родса – в середине августа, но накануне Лобенгула получил послание, в котором верховный комиссар Южной Африки рекомендовал именно посланцев Родса, как «в высшей степени уважаемых джентльменов».

Когда послы Родса добрались до владений Лобенгулы, они узнали, что король распорядился не пускать в страну белых иначе, как по своему личному разрешению. Радд отправил в Булавайо посла, но продолжил путь, не дождавшись его возвращения. Воины ндебеле не решились им воспрепятствовать. По дороге они встретили возвращавшегося посланца, который вез отказ в разрешении на проезд. Это не остановило Радда и его спутников. Они продолжили свой путь, а подданные Лобенгулы вновь не отважились применить силу в отношении подданных Великой Белой Королевы. Посольство Родса прибыло в Булавайо на три недели раньше Эдварда Моунда, который побоялся действовать столь же решительно.

Лобенгула принял незваных гостей очень вежливо, но упорно избегал любых деловых разговоров. Однако откладывать их до бесконечности было невозможно. В конце концов англичане изложили условия предлагаемой сделки. Король матабеле должен был получить тысячу карабинов «Мартини-Генри», которые были оружейной новинкой, лодку с пушкой на реке Замбези и сто фунтов стерлингов ежемесячно. За это англичане хотели получить право добывать полезные ископаемые на земле племени машона, или шона, которых англичане считали данниками матабеле. Видимо, в действительности отношения этих двух племен были несколько более сложными.

Переговоры шли очень тяжело и продолжались больше месяца, а потом Лобенгула вдруг уступил. 30 октября 1888 года он скрепил договор своей подписью-крестиком. Судя по дальнейшим событиям, это стало возможно лишь благодаря недобросовестному переводчику. Король подписывал совсем не то, что думал. Ему сказали, что англичане не приведут больше десяти человек для работы в его стране и не будут копать поблизости от поселений, а также что их люди будут подчиняться законам матабеле. Ничего подобного в договоре не содержалось. Там говорилось, что Лобенгула отдает Родсу и его компаньонам «в полное и исключительное пользование все полезные ископаемые» и дает им право «делать все, что им может показаться необходимым для добычи таковых».

Этот текст, с трактовкой, что король фактически уступил Родсу подвластные ему земли, появился в лондонских и южноафриканских газетах. Разговоры об этом скоро дошли до Булавайо и вызвали волнения среди подданных Лобенгулы. Недовольных возглавил некто Хлесингане, знахарь при королевском войске. Он заявил, что со стороны короля было наивно верить обещаниям белых. «Я побывал на алмазных копях Кимберли и видел, что белые люди не могут вести добычу в одиночку или вдвоем – для разработки нужны тысячи людей, – сказал он. – Разве не требуется этим людям вода? Да и земля им нужна. То же самое и с золотом. Стоит лишь белым людям прийти и начать это дело, как начнутся невзгоды. Вы говорите, что они не просят никаких земель. Но как можете вы вести раскопки золота – как, если не на земле? И как это, раскапывая в земле золото, не захватывать эту землю? И разве этим тысячам людей не понадобится жечь костры? Разве им не понадобятся леса?»