"Братская могила экипажа". Самоходки в операции "Багратион" - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Першанин cтр.№ 17

– Стреляй, не лови мух!

Но уже выл, свистел ответный трехдюймовый фугас, и взорвался он совсем близко. Самоходка остановилась. Старший лейтенант Павел Карелин не знал, что целится тоже в старшего лейтенанта Красной армии, только бывшего.

Бывший понял, что новая пушка, установленная на самоходке, не промахнется, а мощности фугаса хватит, чтобы разнести «сорокапятку» вместе с расчетом.

И хотя снаряд был уже в стволе его пушки, бывший старший лейтенант побежал прочь, надеясь снова выиграть в этой жестокой игре свою жизнь.

Следом за ним бросились в разные стороны полицаи, которые числились в штатной ведомости батальона как артиллеристы, но являлись на самом деле всего лишь карателями. Во время «спецопераций» они довольно метко рушили крестьянские избы и догоняли осколочными снарядами разбегавшихся женщин и детей. Вступать в бой с бронированными машинами они не решились.

Фугас подбросил «сорокапятку», разлетелись колеса, выбило из креплений и задрало вверх ствол. Второй снаряд Карелин выпустил в немецкий бронетранспортер, но механик-водитель, дав полный газ, ушел из-под выстрела.

Появление русских самоходок стало неожиданностью и для эсэсовцев. Кроме пулеметов, у них имелось новое оружие – «фаустпатроны». Следовало лишь подпустить самоходки на 40–50 метров. На это способен не каждый солдат, но несколько эсэсовцев, выполняя приказ, спрыгнули на землю, держа под мышками «фаустпатроны».

Полицаи, бросившие свою пушку, бежали в сторону леса, однако навстречу вывернулась машина лейтенанта Зацепина. Это было страшное для них зрелище. Не расстрел безоружных крестьян, а непонятный танк с массивным орудием, мчавшийся прямо на полицаев, от которого не было спасения.

Двигатель ревел на полном газу, мелькали блестящие звенья гусениц. Бронированная машина, казавшаяся громадиной, догоняла полицаев. В открытой рубке стоял советский офицер в танкошлеме и целился из автомата.

Попасть в бежавших полицаев при такой тряске было трудно, но лейтенант Зацепин свалил очередью одного из них. Второй поднял руки, но удар корпуса подмял его, встряхнув самоходку, словно она налетела на пень.

Двое полицаев добежали до деревьев, их догнал бывший старший лейтенант. Эсэсовцы с «фаустпатронами» целились в самоходку. Александр Зацепин уже приобрел достаточный опыт и не рискнул приближаться к зарослям.

С расстояния восьмидесяти шагов наводчик его машины выпустил осколочный снаряд. Кто-то из эсэсовцев был убит, другие оглушены взрывом. Все же они успели выстрелить. Две кумулятивные мины взорвались огненными клубками, не долетев до самоходки.

Вспыхнула трава, кустарник, горели как свечки мелкие березы и осины. Механик сдал «сушку» назад, а наводчик выпустил еще один снаряд. Взрыв подбросил исковерканное тело эсэсовца, а его напарник, приходя в себя от грохота, заметил полицая, бросившего пушку.

– Трусов вешают! – выкрикнул он. – Ты мог подбить русскую «штугу», но сбежал.

Прежде чем бывший старший лейтенант успел что-то сказать в свое оправдание, эсэсовец выстрелил ему в голову из штурмовой винтовки. Двое других полицаев попятились, но эсэсовцу было уже не до них. Русская самоходка шла прямиком на их группу.

Один из карателей поднял «фаустпатрон», но снаряд взорвался неподалеку. Бежали, стреляя на ходу, десантники. С другой стороны приближался колесный бронетранспортер, сверкали вспышки двух его пулеметов.

Партизаны не зря предупреждали, что каратели, особенно эсэсовцы, будут драться упорно и оружие у них сильное.

На пути «скаута» оказалась «полуторка». Пулеметные трассы подожгли грузовик. Шофер упал рядом с машиной. Командир полицейского взвода знал, что пощады не ждать.

Полтора десятка его подчиненных открыли огонь из винтовок и ручного пулемета. У взводного, который тоже когда-то служил в Красной армии, не было «фаустпатрона». Эсэсовцы не доверяли им новое оружие, которое считалось секретным.

Но у командира полицейского взвода имелось в запасе достаточно ненависти. Он имел хороший дом, молодую жену и двухлетнего сына. Все его благополучие, накопленное добро скоро пойдет прахом. А семьи предателей ссылают в Сибирь, или поспешат устроить самосуд местные крестьяне. Им есть за что ненавидеть немцев и полицаев.

Николай Шендаков, старший на бронетранспортере, несмотря на свой опыт, допустил ошибку. Глядя на горящие дома, тела убитых жителей, он слишком приблизился к полицаям, торопясь смести их огнем двух пулеметов.

Из-за дерева шагнул помощник командира взвода с массивным огнеметом. Он предназначался для деревни, чтобы быстрее сжигать дома, и бил струей пламени на тридцать метров. «Скаут» в горячке боя оказался в пределах досягаемости немецкого огнемета.

Струя кипящего пламени ударила в нижнюю часть капота и передние колеса. Механик-водитель успел дать задний ход и спасти часть людей, находившихся в открытом сверху десантном отсеке.

Второй огнеметный выстрел догнал «скаут», но не дотянулся до десантного отсека. Горели два колеса, двигатель, механик-водитель, вцепившись намертво в штурвал и потерявший сознание от болевого шока.

Стрелок крупнокалиберного «браунинга» выпустил рукоятки пулемета и, опираясь на горевшие кисти рук, спрыгнул вниз. Через борт и заднюю дверцу выскакивали остальные бойцы. Некоторые падали, срезанные пулями.

Николай Шендаков, распластавшись на земле, бил очередями по огнеметчику. Ранил его, заставив бросить металлическую трубу, из которой выбивалось слабеющее пламя. Молодой партизан лежал, пробитый пулеметной очередью. Его товарищ поймал на мушку спину огнеметчика и угодил пулей в компрессор со сжатым воздухом.

Полицай из последних сил пытался избавиться от своего страшного оружия, которым он сжигал не только дома, но и людей. Он видел, как катаются по земле, исходя криком, заживо сгорающие жертвы.

Сначала было страшно, затем привык. Тем более был повышен в должности и получал дополнительный паек, сигареты, водку за «вредность работы». Он уже сбросил свои тяжелые баллоны и полз к березе, за которой надеялся найти укрытие.

Партизан, прицелившись, снова выстрелил. Пуля раздробила поясницу, обездвижив старательного полицая. Жидкое пламя растекалось из трубы огнемета, горели одежда, низ живота, ноги. Боли он не чувствовал, был перебит позвоночник, но последние минуты боя увидеть успел.

Разведчики, саперы и уцелевший партизан-проводник, стреляя на ходу, преследовали полицаев. Пулеметчик и командир взвода прикрывали отход. Увидев, что атаку не остановить, полицай бросил свой «Дегтярев» и тоже побежал.

– Куда, сволочь! – крикнул командир полицейского взвода, вставляя в паз автомата новый магазин.

Пуля ударила взводного в лицо. Он присел от боли на корточки, зажимая рану ладонями. Партизан, хорошо знавший полицая, на секунду остановился.

– Нажрался нашей земли?

Каратель смотрел на него снизу вверх. Хотел что-то сказать, но партизан выстрелил ему в голову из винтовки, подобрал автомат, запасные магазины и побежал дальше. Запоздало пожалел, что не снял добротные сапоги, но впереди продолжался бой.