Мадам Пикассо - читать онлайн книгу. Автор: Энн Жирар cтр.№ 55

Ева выпятила нижнюю губу, притворяясь обиженной.

– Разве я не могу пожить здесь какое-то время, если ты так беспокоишься из-за Луи?

– Это ненадежное место.

Ева испытала неожиданную вспышку ревности. Она постаралась отделаться от этого ощущения, но оно разгорелось с новой силой.

– Из-за Фернанды?

– Из-за того, что женщине вообще не стоит здесь жить, – проворчал он. Его настроение быстро испортилось; раньше он не говорил с Евой подобным тоном. – В этих коридорах живут бедные и голодные мужчины, но они изголодались не по еде, а по женщинам. Большинство из них не французы. Это обычные бродяги и головорезы.

– Вроде тебя? – не подумав, спросила Ева.

– Maldito emociones, que me persiguen [51] ! Я больше не такой, во всяком случае, с тобой! Разве ты не понимаешь, что изменила меня? Todo, competo todo! [52]

– Прости, любимый, я еще не привыкла к этому, – тихо сказала Ева. Она обвила руками его шею и привлекла к себе, пытаясь успокоить. – Я неправильно поняла тебя и сожалею об этом. Хорошо, я перееду в меблированные комнаты мсье Оллера, если это важно для тебя.

Пикассо со свистом втянул воздух сквозь зубы и медленно выдохнул, словно грозовое облако над головой прошло мимо.

– Bueno. Mucho major [53] .

Ева до сих пор не вполне понимала ситуацию с Фернандой: как закончатся их отношения с Пикассо, и закончатся ли они вообще. Но эта темная сторона Пабло, о которой он предупреждал и даже показывал ей в некоторых своих работах, теперь впервые проявилась в его поведении. Пикассо был сумрачным гением, способным как на страсть, так и на ярость. Но теперь она без тени сомнения знала, что безумно влюблена в каждую частичку его существа.

Через некоторое время Ева вернулась в дом Ларуш, чтобы забрать свои вещи. Там царил настоящий переполох. Девушка надеялась, что не увидится с Луи.

Когда она вошла в дом, то услышала душераздирающий женский плач, доносившийся откуда-то сверху. Она побежала в свою комнату.

Дверь была распахнута, а Фредерик Ламарк, чья студия располагалась дальше по коридору, стоял у порога со своей подругой Селестиной. Когда Ева протолкнулась мимо них, то увидела Сильветту, безвольно сидевшую, словно тряпичная кукла, на полу между кроватями. Она раскачивалась взад-вперед, поджав колени к груди, причитая и бормоча какую-то бессмыслицу.

Ее глаза были крепко зажмурены, как будто она хотела избавиться от какого-то ужасного зрелища, но лицо покраснело и опухло от слез. Луи беспомощно сидел на соседней кровати, положив руку ей на плечо.

– Что ты с ней сделал? – воскликнула Ева и сбросила его руку.

Луи вскочил. Он сам был готов расплакаться.

– Я тут ни при чем. Она только что получила известие, что ее беременная сестра Мари со своим любовником была на «Титанике» – том громадном лайнере, который вышел в океан. Они собирались в Америку, но судно наткнулось на льдину… никто не выжил.

Ева посмотрела на Сильветту и сразу же забыла обо всем, кроме случившейся трагедии.

Вчера вечером, когда она ехала на трамвае по Монмартру, то слышала, как люди говорят о затонувшем судне. Но лайнер не был французским, и она решила, что ее это не касается. Теперь она внутренне содрогнулась, когда попыталась оценить масштаб бедствия. Они с Луи говорили об этом теплоходе за несколько минут до ее первой встречи с Пикассо. В газетах «Титаник» называли непотопляемым.

– Должно быть, это какая-то ошибка, – прошептала Ева.

– Никакой ошибки. Они оба числятся среди пропавших без вести. Их имена появились в газете сегодня утром.

Луи потянулся за скомканным выпуском «Фигаро», валявшимся на кровати, и протянул ей. Ева смахнула слезы, уже струившиеся по щекам.

«Катастрофа «Титаника». Почти 1500 погибших».

– Боже всемогущий, – услышала она свой голос будто издалека.

Ева отложила газету в сторону. Она больше не могла читать или смотреть на фотографии. Лица и образы погибших преследовали ее: молодые и старые, красивые, улыбающиеся. Она видела портрет пожилого мужчины с седой бородой и добрыми, грустными глазами. Он смотрел прямо в камеру.

– Что же делать? – беспомощно спросила Ева, глядя на Сильветту, продолжавшую раскачиваться.

Теперь уже все плакали. Луи пришел сюда ради Сильветты, и Ева была рада, что ее подруга в такую минуту не осталась в одиночестве. Все остальное было забыто. Она с благодарностью положила руку на предплечье Луи и пожала его. Пикассо будет недоволен, но сейчас она не уедет из дома Ларуш. Ева закрыла глаза. «Санта-Мария, матерь Божья», – обратилась она к Богородице, обводя взглядом комнату, наполненную вздохами и рыданиями. Но даже Богоматерь сейчас не могла утешить Сильветту.

Рассказы о человеческой трагедии и героизме, о чудесных спасениях и превратностях судьбы держали в напряжении Париж и весь мир еще несколько дней после катастрофы «Титаника». В газетах и кафе обсуждали самые безумные слухи. Сильветта была так убита горем, что ее отвезли в больницу для проведения успокоительной терапии. Покинув дом Ларуш, Ева переехала в меблированные комнаты для танцовщиц, как и просил Пикассо.

«Отель-де-Артс» был превращен из гостиницы в небольшой пансион на мощеной аллее за углом от «Мулен Руж». Внутренние стены были тонкими, как бумага, и молодые танцовщицы набивались в комнаты, как уклейки в садок.

После всего случившегося Пикассо организовал для нее отдельную спальню, и Ева была безмерно благодарна ему, потому что сейчас она особенно нуждалась в уединении. Ей было необходимо разобраться со своими мыслями, но она надеялась, что переезд на Монмартр будет временным и вскоре они с Пикассо снова будут вместе.

Стоя на мосту Пон-Нёф, Ева чувствовала себя крошечной и незначительной. Она обдумывала выбор, неожиданно представший перед ней. Она прислонилась к парапету и заглянула в мутно-зеленую воду Сены. Весеннее солнце согревало ей шею, а небо над головой было ярким и безоблачным. Она слышала смех и разговоры людей, проходивших мимо. Это была ее любимая часть Парижа – старинные мосты, парки, величественная Эйфелева башня, всегда маячившая в отдалении. Но реальный город сильно отличался от образа, привлекавшего ее сюда. Он имел свои тайны, и одна из них сейчас беспокоила ее. Немного раньше она получила сообщение, оставленное для нее в прихожей. Она забрала конверт вместе с остальной корреспонденцией, когда устраивалась в своей новой комнате, и сначала не обратила на него внимания. На конверте значилось ее имя, но в записке оно не упоминалось. Теперь, остановившись на мосту, она снова развернула письмо.