Шантаж от Версаче - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Гармаш-Роффе cтр.№ 37

И Тимур ринулся ворошить свои связи. Перепробовав несколько разных сфер деятельности – сначала в совместных предприятиях, затем в частных фирмах, – он понял, что работать, как все, он давно разучился. Он плохо говорил на иностранных языках, он практически не владел компьютером, и вообще – он не мог быть рядовым. Он должен был властвовать.

Служба в одном из многочисленных фондов, расплодившихся повсюду и занимавшихся всем, чем угодно, кроме своего прямого назначения, принесла ему новые ценные контакты, но, самое главное, принесла ему понимание, как жить дальше и чем. Тимур наконец отчетливо осознал, что его сила – именно в его связях и в умении их расширять, в искусстве общаться с людьми. Еще на журфаке он усвоил эту манеру интеллигентного, мягко говорящего преподавателя, которая ему импонировала у некоторых других и которую он легко перенял – и с которой он мгновенно располагал людей к себе. Взгляд его азиатских глаз был внимателен и непроницаем, но люди – о, люди глупы! – не придавали значения этой непроницаемости, они западали на внимательность. Человек слаб, человек любит себя, он не любит слушать других, но обожает, когда слушают его… Тимур умел слушать. Он никогда не перебивал, он лишь делал маленькие жесты или тихие восклицания, которые можно было понять – и понимались – как одобрение, подтверждение мыслям говорившего, а то и восхищение этими мыслями…

И люди раскрывались перед Тимуром, доверяя ему зачастую сокровенные секреты, и говорили о нем: как он умен! Как проницателен! Как добр! Как тактичен!

Первую и вторую характеристики Тимур принимал как должное, над двумя вторыми подсмеивался: люди примитивны и хотят видеть то, что хотят… Тимур не был ни добр, ни тактичен: он был хитер. Его тактичность была не более чем стратегическим приемом, позволявшим собеседнику раскрыться до конца, а его доброта была вообще вольным умозаключением имевших с ним дело людей, почерпнутым из сочувственного выражения Тимурова лица и льстивых восклицаний. Да, лесть – лесть тонкая, по-восточному изощренная, звучавшая невероятно искренне, стоило только Тимуру округлить узкие глаза, – была невероятно сильным оружием. Тимур не раз удивлялся тому, как люди, казалось бы, вовсе не глупые и хитрые, бывшие зачастую сами врунишками и проходимцами, попадали на ее острие.

В общем, Тимур людей презирал. Они были тупы, самодовольны и жадны. Жадны до всего – до лести, до денег, до славы, до женщин. И Тимур им все это поставлял. Одному помогал решить финансовые затруднения при помощи, к примеру, «знакомого консультанта, который способен обойти любые законы», другому помогал устроиться на работу в хорошую фирму, третьему приносил ценную информацию о конкурентах, не забыв при этом продать информацию и конкурентам, четвертому шептал, где можно отлично и секретно позабавиться с девочками…

Его любили, к нему шли, ему несли. Тимур бросил работу и занялся устройством дел своих ближних вплотную. Он не стал торопиться и открывать собственную фирму – это было рискованно, сразу наедут! – он просто назвал себя Консультантом, и клиенты пошли косяком. Старые приводили новых – Тимур принимал только по рекомендации в роскошной четырехкомнатной квартире на Ленинском проспекте.

Все шло как будто бы неплохо… И Тимур успокоился. Поживем – увидим, решил он, пока спрос на его услуги есть, деньги текут рекой. А если поток жаждущих совета и помощи начнет иссякать… Что ж, тогда и подумаем о фирме, рекламе и прочем.

День, в который клиенты начали иссякать, так и не наступил. Зато наступил другой день. В который пришел к нему незнакомый человек. Человек отказался сказать, по чьей рекомендации он явился к Тимуру, к тому же без предварительного телефонного звонка, как это было заведено. Человек назвался Борисом, «а фамилия моя вам не нужна, – заявил он, – я пришел не помощи у вас просить, а, наоборот, сделать вам выгодное предложение…».

И Борис предложил Тимуру возглавить рекламное агентство: «Вы прекрасный специалист по связям с общественностью, нам такой нужен».

Описав все блага, которые посыплются на Тимура, если он примет предложение, и увидев, к своему удовлетворению, как на лице бывалого хитреца отразилось неподдельное изумленное восхищение, незнакомец добавил: «В вашу работу будет входить еще один аспект: вы будете вести досье на всех людей, с которыми будете иметь дело, и передавать данные нам».

– Подумайте, – добавил Борис, уходя, – у вас есть время до завтра. Завтра я вам позвоню. Только подумайте хорошо.

Тимур прекрасно понял замысел: за рекламой приходят люди денежные, дела которых процветают. Мелкие сошки сидят и не рыпаются, а в дорогостоящую рекламу вкладывают деньги настоящие киты бизнеса. И именно эта клиентура интересовала таинственного Бориса… Нет, не Бориса: «передавать данные нам». Скорее некую организацию, которая его прислала.

Впрочем, у организации, как бы она ни называлась, было название емкое, точное и Тимуру понятное: мафия.

И потому Тимур не стал ломаться: на следующий день он дал свое согласие. И еще через день он входил в только что отремонтированный, пахнущий краской и клеем, старинный двухэтажный особняк на Садовом кольце…

Тимуру были отданы на откуп все аспекты будущего хозяйства, с одним только условием – ставить в известность Бориса, который сделался как бы его куратором, обо всех своих планах и получать «добро». Он с энтузиазмом взялся за дело, прочитал немало книжек по рекламопроизводству – благо, переводная литература наводнила прилавки, и можно было без труда найти издания по всем интересующим его аспектам.

Два месяца спустя особняк сверкал отделкой, новехонькой мебелью, превосходно обставленным и продуманно устроенным кабинетом самого Тимура – директора агентства.

Он ликовал: все устроилось наилучшим образом – так, как он даже и мечтать не смел! Превосходная зарплата, независимость… относительная, конечно, но все же! К тому же он не собирался забрасывать свою прежнюю деятельность по «устройству дел своих ближних» и надеялся, с одной стороны, навербовать среди старых друзей рекламодателей, на которых будет делать деньги его агентство, а с другой – продолжать по-прежнему зарабатывать на них деньги в частном порядке, сводя нужных людей и помогая решать их проблемы. Да и его скрытая от всех, но явно основная задача по сбору информации от этого совмещения только выигрывала: теперь на каждого из старых, пришедших за советом клиентов заводилось досье, и на каждого из новых, явившихся за рекламными услугами, тоже.

Только квартиру на Ленинском пришлось закрыть. Борис сказал: не светись в городе. Да не беда: встречи по всем вопросам, рекламным и личным, Тимур перенес в свой особняк, где за надежными звуконепроницаемыми дверями его гость мог безбоязненно изливать Тимуру душу и рассказывать сокровенное… Соседняя с его деловым кабинетом комната, куда вела неприметная дверь за массивным книжным шкафом, выполненным под старину, была предназначена для отдыха и комфорта – там стояли глубокие кресла, там был бар, холодильник, телевизор, музыка, продуманное освещение… Из этой комнаты был свой выход на улицу, и Тимур частенько объявлял, что уходит, уходя на самом деле не дальше этой комнаты отдыха, куда, не примеченный никем из сотрудников, приходил лично к Тимуру гость.