Тайна моего отражения - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Гармаш-Роффе cтр.№ 92

– Тем лучше! Так вот, спросите их, кто в каком роддоме работал и в какой должности, якобы для подписей. Меня из них всех интересует та женщина, которая работала в роддоме имени Индиры Ганди. Сделаете?

– Да ради бога!

Людмила встала, взяла у меня листок и набрала первый номер. Она прождала долго, но к телефону никто не подошел. Зато второй номер откликнулся сразу.

– Мария Николаевна? Добрый день, Людмила Куркина говорит… Да-да, невестка. Я к вам с просьбой. Мы тут с Костей альбом делаем с мамиными фотографиями… Что? Именно! Довольно много, штук пятнадцать… Я как раз поэтому вам и звоню! Я подписать их хочу, а не знаю, кто из вас в какой должности и где работал… Что? Пишу, пишу… Вот видите, а я чуть было не написала: «Роддом имени Индиры Ганди», я думала, что вы работали там… – Людмила блеснула мне хитрыми глазами и подмигнула. – Ну да, я поняла. А, так это Колесникова Наталья Семеновна? Вот спасибо, а то я уж и ей собралась было звонить… Да что вы говорите? И давно?

Я похолодела, услышав эти слова. Людмила положила трубку с растерянным видом.

– Не повезло вам, – сказала она, садясь обратно к столу. – В вашем роддоме работала Колесникова Наталья Семеновна, но только она…

– Умерла?! – не выдержала я.

– Нет, слава богу. Уехала в Америку. К детям. Вроде бы давно собиралась, а в конце октября уехала.

Ах, какая досада! Что же теперь делать? Она нам позарез нужна, эта Колесникова!

– Не знаете, что за дети там у нее в Штатах?

– У нее дочка замужем за профессором математики, его пригласили работать в какой-то американский университет. Это нам сама Наталья Семеновна рассказывала, на поминках… Но я даже не помню, как его звать, профессора этого…

Людмила нам сочувствовала. Сочувствовала изо всех сил, и в ее миловидном лице, в ее влажных, круглых карих глазах отражались одновременно готовность нам помочь и огорчение, что не удается.

– Знаете что… Нельзя ли перезвонить еще раз и спросить адрес? Колесникова должна была оставить его своей подруге!

– Да, но только что я скажу? Я же не могу сделать вид, что собираюсь написать письмо едва знакомому мне человеку?

Следовало что-то придумать. Помог Джонатан:

– Во время поминок никто не делал снимки?

– Как же, Костя снимал всех! Он так рад был, что пришло столько людей… Он еще сказал тогда: «Так редко бывает при жизни, чтобы все друзья собрались разом, а вот на похороны пришли все…»

Как просто сказано и как верно, подумала я. И как грустно…

– Это удачно для нас… – сказала я вслух. – Тогда можно попросить адрес Колесниковой в Штатах под тем предлогом, что вы хотите разослать фотографии всем подругам вашей свекрови. Придется действительно размножить эти фотографии и разослать их. Дубли можно сделать за один день, мы вам оплатим… Позвоните этой Марии Николаевне, Люда! Скажите, что вы забыли спросить у нее ее адрес, и, между прочим, спросите адрес Колесниковой в Америке.

Но моя гениальная идея не сработала. Мария Николаевна объяснила, что Колесникова адреса не оставила, сославшись на то, что не знает пока, где будет жить.

– Спросите адрес детей, – шепнула я.

Но и их адреса у Марии Николаевны не было.

– А вот у меня тут есть фотография, где мама в гостях у Колесниковой, – проявила инициативу Людмила. – Там и ее дочка с мужем. Он профессором был, да? Не помните фамилию, а то я подпись хочу сделать: профессор такой-то…

Повесив трубку, она развела руками.

– Все, чем я могу вам помочь – это фамилию профессора вам дать: Печатников. Может, его легче найти, он человек известный… Во всяком случае, тут, когда они в Москве жили, он был важной шишкой… А вы в Америку хотите поехать?

Хороший вопрос. Я посмотрела на Джонатана.

– Мы не хотим. Нам нужно поехать в Америку и повидать эту даму.

Едва мы вышли от Людмилы, как Джонатан потащил меня в агентство «Дельта Эрлайнз» за билетами.

Надо сказать, я обалдела от такой скорости принятия решения. Живя в моей стране, я привыкла считать выезд за границу чем-то сложным, требующим длительной подготовки и обдумывания, заполнения кучи анкет, ожидания виз и немалого бюджета, который далеко не у всех водился.

Но Мэри Сандерс, англичанке, не требовалась виза, и бюджет Джонатана, кажется, был ничем не ограничен – во всяком случае, деньги на меня или на мои дела он тратил с легкостью, хотя я ни разу не видела, чтобы он что-то покупал себе. Он не был озабочен шмотками – его одежда и парфюмерия ограничивались необходимым, хоть и дорогим минимумом, в еде он не был ни капризен, ни избирателен – короче, деньги ему не жгли карман, и он их тратил по необходимости, но не жалея.

– Почему Нью-Йорк? – поинтересовалась я по дороге.

– Надо же с чего-то начать, – был ответ. – Там по крайней мере есть Брайтон-Бич. Хотя если информация верна и ее зятя, профессора, действительно пригласили на работу, то вряд ли он живет на Брайтон-Бич. Это местечко не самое подходящее для людей, имеющих приличную зарплату.

– Уверяю тебя, там живет немало русских, получающих большие доходы! Я читала про них в газетах.

– Это, как мне представляется, несколько специфическая категория… Как и доходы, впрочем.

– Хорошо, а как ты собираешься действовать?

– Оля, у нас же есть целых две фамилии! Что же, по-твоему, в Америке справочных служб нет? К тому же они эмигранты, и существуют эмигрантские службы… Впрочем, будет быстрее, если я побеспокою дядю.

Билеты нам смогли предложить только на послезавтра. Что Джонатана явно не устраивало.

– Поставьте нас в список ожидания, начиная с ближайшего рейса, – обратился он к девушке с белозубой улыбкой.

– Ближайший рейс через три с половиной часа. Посмотреть, есть ли там места?

Джонатан глянул на часы, посоображал мгновение и ответил утвердительно. Девушка склонилась к экрану компьютера.

– Есть. Будете оформлять?

Я запаниковала. Как это, прямо сейчас взять и улететь? А собраться? А сложить чемодан? Я не успею!

– Оформляйте.

И, повернувшись ко мне, Джонатан произнес внятно:

– Ты сказала, что надо торопиться.

Побросав кое-как минимум вещей в чемодан, схватив документы, я выскочила из номера бегом. Джонатан, который за это время успел позвонить дяде и договориться с администратором о том, что номера остаются за нами, ждал меня внизу. Ждало и такси, и уже через час мы проходили пограничный контроль.

Едва живая после бесконечного перелета, в котором к тому же не разрешалось курить, огорошенная сменой часового пояса, я вяло разглядывала из окна желтого такси какие-то одноэтажные домишки-бараки, тянувшиеся вдоль дороги.