— Эва, отвечай, пожалуйста, когда я у тебя о чем-то спрашиваю, — Курт явно раздражен. — Как ты себя чувствуешь?
Я перевожу взгляд с потолка на разбудившего меня мужчину.
Его волосы немного влажные, словно он только что вышел из душа. С щек исчезла легкая щетина, с которой он ходил вчера весь день, а в глубине сине-зеленых глаз застыло беспокойство.
Яблокова, может, ответишь все-таки? Мужик за тебя, между прочим, переживает.
— Если честно, то хочется в пьяном угаре залезть на барную стойку и цитировать Бродского, — озвучиваю свое состояние. — Я даже знаю одно местечко, где меня не сразу охранники выведут…
— Нет, — коротко и холодно убивает лаэрд все мои надежды немного забыться. — Теперь я отвечаю за тебя, поэтому никакого алкоголя.
Тяжело вздохнув, сажусь на кровати, подтягиваю колени к подбородку и утыкаюсь в них носом.
— Если бы вы спросили мое мнение, прежде чем подписать бумаги…
— Я знаю, что ты против, — перебивает мужчина.
Он едва уловимо гладит меня по волосам, после чего поднимается на ноги и идет к дверям.
— Двадцать минут на водные процедуры, и ровно в половину восьмого жду тебя на завтраке. Не успеешь, лично спущу тебя вниз.
Проследив, как с легким щелчком за лаэрдом закрывается дверь, я со злостью откидываю с себя одеяло, встаю и иду в ванную.
Как это произошло, Яблокова? Как ты умудрилась влипнуть так сильно?
Еще раз вспоминаю вчерашний день. Как Курт с важным видом вводит меня в просторный кабинет, предназначенный для совещаний и переговоров, где за овальным столом уже томятся в ожидании четверо незнакомых мужчин.
Тот самый пожилой коротышка в очках, что приходил к нам ранее, отодвигает массивный стул с мягкой спинкой, помогает мне сесть, ставит передо мной стакан с водой.
Я чинно складываю перед собой ручки на столе и даже спину пытаюсь держать прямо, а вот дальше начинается полный бред.
Курт что-то говорит на языке демонов, с ним активно начинают спорить четверо мужчин напротив, затем их перебивает коротышка, все замолкают и смотрят на меня.
Криво улыбаюсь, запоздало понимая, что, видимо, не тот язык в школе учила. Дальше разгорается нешуточный спор, в котором я не понимаю и полсловечка. Четверка мужчин что-то активно пытается доказать Курту, но тот словно монолитная стена памятника — спокоен и неколебим.
Заканчивается все на редкость странно — коротышка в очках передает мужчинам папку с документами, те смотрят на меня с такой ненавистью в глазах, будто я все печеньки у них поворовала.
Воспользовавшись моментов, кидаю на сидящего рядом Курта вопросительный взгляд из серии «Что, блин, здесь творится?», но он только успокаивающе кладет свою руку поверх моих и несильно сжимает.
Меня такой ответ не устраивает, но я вынужденно молчу.
Затем еще пять минут мужчины листают предложенные бумаги и тянутся к своим золотым паркерам.
Последним подписывает Курт, после чего встает и протягивает мне руку. Поспешно вскакиваю следом за ним, готовая на все, что угодно, лишь бы поскорее уйти из-под обстрела четырех пар глаз, горящих отчего-то неприязнью ко мне.
Едва мы выходим в коридор, я наклоняюсь к мужчине и шепотом спрашиваю.
— И что это было?
Курт разворачивается ко мне лицом, кладет свои руки на плечи.
— УНЗД не имело право забирать лаэру в человеческую семью и уж тем более самостоятельно воспитывать, — негромко поясняет мужчина. — Я только что отстоял твои права. С этой минуты ты под защитой семьи Дамиров, а я выступаю в роли твоего опекуна.
По-моему, в тот момент у меня подкосились ноги, и я бы обязательно рухнула на пол, если бы лаэрд заботливо не подхватил меня за талию и не поддержал в этот момент.
А еще я не выдержала и расхохоталась прямо в серьезное лицо Курта.
А вот теперь, когда я в его трехэтажном коттедже и он командует, что и как мне делать — хохотать уже не хочется.
Натянув на себя вчерашние джинсы, майку и пиджак, спускаюсь вниз по лестнице, а в гостиной замираю в нерешительности. Нормально, да? И как, по мнению Курта, я должна найти кухню? Хоть бы схемку какую на бумажке изобразил.
Постояв пару минут на последней ступеньке лестницы, я пошла в сторону столовой в надежде либо встретить кого и спросить дорогу, либо нечаянно набрести на кухню.
Так и не встретив никого по пути, использую обоняние и оказываюсь с детства любимом месте дома — кухне.
За небольшим столом расположились Курт, пожилая женщина с короткой стрижкой, мальчишка лет пяти сидит с ней рядом и с задумчивым видом ковыряет ложкой в тарелке с кашей.
— Доброе утро, мисс Райт, — обращается ко мне полноватая женщина в белом накрахмаленном переднике. — Что желаете к завтраку?
Мисс Райт? Да за кого нас принимают в этом доме?
— Эм… — я растерянно пожимаю плечами. — Кофе с молоком и сахаром.
Женщина вежливо улыбается, отчего ее полное овальное лицо становиться притягательно-красивым.
— Хорошо, — кивает она в знак согласия. — Что хотите к кофе? Каша, тосты, сладкие пирожки… Может, предпочитаете яичницу?
Еще раз пожимаю плечами.
— Давайте кашу, мне не принципиально.
Женщина в переднике еще раз улыбается и разворачивается к плите. С непонятной неохотой подхожу к столу. По правую руку от Курта, сидящего во главе стола, уже приготовлены приборы. Решив, что это место для меня, осторожно отодвигаю стул и сажусь.
Лаэрд, который все это время увлеченно читал на планшете, откладывает айпад в сторону и встречается со мной взглядом.
— Ты чуть было не опоздала к завтраку.
— Заблудилась.
Мужчина удивленно моргает, видимо, обдумывая, шучу я или говорю всерьез.
— Ваша завтрак, мисс Райт.
Женщина ставит передо мной тарелку с дымящейся ароматной кашей и большую кружку кофе с белой пенкой.
— Спасибо, ммм…
— Меня зовут Нина, — еще раз улыбается повариха. — Приятного аппетита, — желает она и возвращается за стойку, делящую кухню пополам.
Зачерпнув ложкой молочную кашу, осторожно дую и засовываю ложку в рот.
Вкусно…
— Эва, пока есть время, я немного расскажу тебе о твоем расписании, — негромко говорит Курт.
Я удивлена настолько, что едва не обжигаюсь глотком кофе. Торопливо слизнув с верхней губы пенку, круглыми глазами смотрю на лаэрда.
— У меня будет расписание?
— Да, — непреклонно говорит он. — В семь подъем, в половину завтрак, в восемь ты приходишь ко мне в кабинет за инструкциями на день. До двух у тебя занятия, затем час свободного времени, в три мы садимся обедать. После обеда мы будем ездить по делам. Ужин в девять, затем свободное время. С одиннадцати у нас ровно час на то, чтобы полетать.