День народного единства. Преодоление смуты - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Шамбаров cтр.№ 5

Постепенно проникли и на материк. Там, где испанцы получали единодушный отпор — например, во владениях карибов, утвердиться они не смогли. Но крупные империи оказались куда более уязвимыми. Когда 800 солдат склочника и сифилитика Кортеса осаждали Мехико-Теночтитлан, на их стороне сражалось 200-тысячное войско союзных тотонаков, тлашкаланцев, чолульцев, которым надоели владычество ацтеков, поборы и ритуальные «войны цветов» с массовыми жертвоприношениями. А когда неграмотный бывший свинопас Писарро на нескольких лодчонках отправился вдоль южноамериканских берегов и наткнулся на огромный порт Тумбес, в империи инков как раз полыхала гражданская война, принц Атауальпа сверг своего сводного брата Уаскара.

Отряд из 177 испанцев Атауальпа допустил к себе беспрепятственно. Чего ему было бояться с 50-тысячной армией? Но при личной встрече в Кахамарке Писарро вероломно захватил его в заложники, перебив безоружную свиту. Назначил выкуп — наполнить большой зал золотом, а другую комнату дважды серебром. Но и после этого императора не отпустили. Устроили над ним «суд» (естественно, по испанским законам). Обвинили в «узурпации власти», «подстрекательстве к мятежу», «злоупотреблении доходами короны», многоженстве и идолопоклонстве и прикончили. И в чем испанцам повезло — это в том, что империя инков была до крайности централизованным, многонациональным государством. Собственно, инки были не просто господствующей нацией, из них состоял костяк администрации. Но Атауальпа, будучи бастардом, после прихода к власти учинил массовое истребление чистокровных инков, вплоть до женщин и детей. А когда конкистадоры убили его самого и его приближенных, империя оказалась обезглавленной и парализованной.

Одни провинции подчинились испанцам, как бы занявшим место уничтоженной высшей касты. А тех, кто сопротивлялся, покоряли с помощью подчинившихся. Покоряли с исключительной жестокостью. И грабили все подряд, переплавляя в слитки великолепные ювелирные изделия и произведения искусства вроде садов храма Коринанга, где растения и животные были сделаны из золота и серебра в натуральную величину: Слухи о чрезвычайных зверствах в Америке дошли до Мадрида, и в Перу был послан вице-король Бласко Нуньес Вела. Но конкистадоры его убили и… передрались между собой. Банды Писарро, Альмагро, Карбахаля сцепились из-за старшинства и добычи. Альмагро взяли в плен и «по приговору суда» перерезали ему глотку. Его сын убил Франсиско Писарро. Гонсало Писарро, сводный брат завоевателя, разбил и казнил Альмагро-младшего. Наконец, прибыл второй вицекороль, де Гаско, с войсками. Рядовые бандиты струхнули, начали перебегать к нему. Предводителей поймали, Гонсало Писарро был обезглавлен, Карбахаль колесован и четвертован.

В процесс дележки мира пробовали влезть и другие. Кабот, венецианец на британской службе, открыл о. Ньюфаундленд, приняв его за Китай. Но, несмотря на ошибку, объявил «Китай» владением Англии! Французы с этим не согласились, и флорентиец на их службе, Веррацано, провозгласил земли от Флориды до Ньюфаундленда «Новой Францией». Однако испанцы не менее строго, чем португальцы, следили, чтобы в их «половину мира» не проникали посторонние — корабли конфисковывали, а экипажи ждала смерть. Бороться с ними на морях у французов и англичан была еще кишка тонка, но они наверстывали свое другими способами. С благословения французского короля Жак Анго из Дьеппа стал формировать отряды пиратов, которые и захватили в 1523 г. сокровища ацтеков, а в 1537 г. — инков…

Во всей истории Великих открытий представляется наиболее удивительным, что даже те современные авторы, которые откровенно освещают подробности европейской экспансии, считают долгом сделать реверанс «заслугам» и «героизму» испанских и португальских «первооткрывателей». Вот и спрашивается: в чем же, собственно, они выражались? Если вору вздумалось обокрасть богатую квартиру, но для этого пришлось с огромным риском карабкаться на десятый этаж и драться с хозяевами, можно ли сей подвиг ставить ему в заслугу и считать героическим? Получается — можно… А в результате из Америки, Азии и Африки хлынули такие потоки богатств, что и не снились прежней Европе. И как раз они-то создали финансовые излишки, обеспечившие дальнейший расцвет эпохи Возрождения. И образовали фундамент всей нынешней западной цивилизации.

Становление русской цивилизации шло иным путем. Если материальные богатства, накопленные Византией, утекли на Запад, то Москва унаследовала ее главное духовное богатство — православие. В период, которого мы коснулись в этой главе, на Руси воссияла слава св. Сергия Радонежского и отзвенели мечи Куликовской битвы. При Василии I великое княжение Владимирское стало наследственным достоянием московских князей, под их власть перешли Нижегородские и Суздальские земли. При Василии II Темном прокатилась по стране междоусобица с Шемякой. А при Иване III Русь сбросила остатки зависимости от ордынских ханов и превратилась в мощное централизованное государство, вобравшее в себя Новгород, Тверь, Пермь, Вятку. При Василии III умы волновал спор между «иосифлянами» и «нестяжателями», были присоединены Псков, Рязань, Смоленск, Чернигов. Как Ивану III, так и Василию III папы римские предлагали королевские короны в обмен на переход в католичество, а германские императоры — в обмен на военный союз. Но перспективы войти в описанное выше «европейское сообщество» русских совершенно не соблазнили.

Чтобы понять расклад политических сил, сложившийся в Европе, нужно еще коснуться таких явлений, как Реформация и Контрреформация. В начале XVI в. турецкие завоевания и португальские «открытия» вызвали смещение торговых путей, что подорвало итальянский транзит в Средиземноморье. Но крупные банкиры смогли пережить этот кризис, оперируя ранее накопленными богатствами. Первенствовали в данном отношении флорентийцы — семейства Медичи, Сакетти, Барберини. Их состояния сколачивались разными путями. Скажем, основатель дома Медичи Козимо ограбил папу Иоанна XXIII, в миру известного как пират Бальтазар Косса. Когда над ним сгустились тучи, он передал богатства на хранение Козимо, а когда папу низложили, тот их не вернул. Зато сына Козимо флорентийцы уже звали «отцом отечества». Эти банкирские дома распространили влияние на всю Европу, их должниками было большинство монархов. Финансисты захватили и такую «кормушку», как «святой престол», из их семей выходили теперь кардиналы, епископы, папы. И, несмотря на упадок хозяйства Италии, расцвет ее культуры продолжался. Папы Лев X Медичи, Климент VII Медичи окружали себя роскошью, привлекали скульпторов и художников.

Но в религиозной сфере подобный расцвет сказался катастрофически. Допустим, как относиться к изображениям святых, если моделями для них становились проститутки и чьи— то содержанки? При Александре VI ряд святых был написан с Лукреции Борджиа и Розы Ваноцци, с ее лицом была нарисована Мадонна в базилике Св. Петра в Риме. Рафаэль при росписях Ватикана изобразил самую дорогую куртизанку Империю, подружку нескольких кардиналов. А знаменитую «Сикстинскую мадонну», как и еще десятка два мадонн и святых, писал с Маргариты Луги, более известной по кличке Форнарина, которая славилась крайним беспутством, а самого Рафаэля свела в могилу гипертрофированной похотью. Там, где сюжеты Священного Писания оказывались слишком скромными для заказчиков, на выручку приходила антика. Кстати, восхищаясь сейчас в музеях шедеврами Возрождения, мы забываем, что в свое время львиная доля этих картин и статуй выполняла функции… вульгарной порнографии. Разве что не массового, а индивидуального производства. Вельможу, покупающего картины, интересовали в первую очередь телесные прелести «венер» и «аполлонов», а мастерство художника ценилось лишь тем, чтобы прелести получше получились.