Китайская империя. От Сына Неба до Мао Цзэдуна - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Дельнов cтр.№ 29

Среди лидеров повстанцев выделялся деревенский староста Лю Бан (247–195 гг. до н. э.). В 207 г. до н. э., через несколько месяцев после воцарения Цзы-ина, его отряды подошли к столице. Цзы-ин решил сдаться на милость победителя, и тот пощадил его, даже сохранил за ним чисто внешнюю роль Сына Неба и дал возможность и дальше проживать во дворце. Но другой «полевой командир» великодушием не отличался: ворвавшись через некоторое время в Сяньян, он казнил Цзы-ина. Заодно спалил его дворец – при этом, говорят, бамбуковых вместилищ мудрой мысли погибло не меньше, чем из-за мероприятий Цинь Шихуанди.

Но пока никто еще не победил. Слишком много душ, вырвавшихся на волю из легистских пут, стали необузданными. Амбиции вождей не позволяли прийти к согласию. Только в 202 г. до н. э. стало ясно, что верх все же одерживает Лю Бан. Он провозгласил основание династии, получившей имя Хань – хотя кое-кто с этим не соглашался и еще некоторое время продолжал борьбу.

Деревенский староста, став повелителем Поднебесной, принял тронное имя Гао-цзу (прирожденное имя государя во избежание «сглаза» произносить не полагалось, а лучше, чтобы его вообще поменьше кто знал. Но мы-то знаем, а потому будем называть по-прежнему).

Император Лю Бан, основатель династии Хань

Своей столицей Лю Бан сделал Чан΄ань (нынешняя Сиань в провинции Шэньси), в окруженной горами цветущей долине, по которой протекают Хуанхэ и ее притоки Вэй и Цзин. Когда к нему приехал туда отец, то, глянув на возводимый сыном дворец, старый крестьянин жить в нем не пожелал. И тогда император повелел выстроить для него точную копию родной деревни – куда переселились и все отцовы друзья с семьями, прихватив весь свой скарб и всю живность – от буйволов и чушек до последнего утенка.

Прежняя столица Сяньянь лежала в развалинах. Полуразрушена была вся страна. А воссоздать ее на прежний лад было невозможно – прежде всего, невозможна была централизованная властная структура, в циньском варианте она оставила по себе слишком плохие воспоминания. Остатки ее Лю Бан, конечно, старался использовать – выбирать было просто не из чего, но при этом смягчил характер отношений. Была объявлена всеобщая амнистия, стали возрождаться конфуцианские этические нормы. Специальным указом чиновникам разъяснялось, что они должны использовать законы в первую очередь не как орудие наказания, а для того, чтобы разъяснять людям, как правильно жить.

Император стал применять практику раздачи уделов, подобную чжоуской. Первыми их получили, с правом передачи по наследству, семь ближайших его сподвижников, потом еще 130 приближенных. Были сохранены в качестве уделов некоторые самопровозглашенные во время гражданской войны княжества – их основателями были в основном циньские губернаторы или представители старой аристократии.

Удельные властители – хоу почувствовали себя в своих владениях довольно уверенно. Позднее, при преемниках Лю Бана, они стали затевать усобицы и даже величать себя ванами (правда, этот титул не имел того значения, что прежде). Однако во всей Поднебесной уделы составляли не столь уж значительную ее часть: они располагались в основном на востоке и юге страны, где памятны были еще чжоуские традиции. И повсеместно велика была роль управляющих областями губернаторов – по отношению к уделам тоже.

Штат чиновников постепенно разрастался, но ши, начиная со столичных ведомств, больше не были винтиками бездушной машины. Хотя для назначения на должность немало значили семейные связи, покровительство и богатство, но все в большей цене становились моральные качества и способности кандидата. Местное начальство получило указание отправлять наиболее даровитых в столицу Чан΄ань к канцлеру (второму после императора лицу в государстве), чтобы тот решил, какое найти им наилучшее применение. Престиж даже мелких чиновников значительно возрос (народные пословицы: «Чиновника можно обманывать, но его нельзя оскорблять», «Сердце людей – как железо, сердце чиновника – как плавильная печь»). Жалованье всем госслужащим, начиная с самых высших, выдавалось частично зерном, частично деньгами.

Были собраны все уцелевшие после циньшихуановского погрома книги, а недостающие тексты постарались восстановить по памяти – с нею у китайских книжников всегда было лучше всех. Западный человек попробуй, запомни десятки тысяч иероглифов – а образованные китайцы знали наизусть содержание большого числа текстов. Книжная подготовка становилась важным достоянием чиновника.

Районные власти должны были содержать в порядке императорские дороги, находящиеся на них почтовые станции, постоялые дворы, а также полицейские посты. Выборные же от местных землевладельцев (это понятие включало и всех имевших свои наделы крестьян) отвечали за своевременный сбор налогов, военный набор (все мужчины в возрасте от 23 до 56 лет обязаны были два года отслужить в армии, а в случае войны могли быть призваны повторно), отправку людей для отбытия трудовой повинности на общественных работах (обычной «нормой» был месяц в году), распределение земли, оформление сделок и поддержание общественного порядка. Интересна формулировка одной из обязанностей сельского старосты: «Следить за нравственностью и обращать внимание начальства на благочестивых сыновей, добродетельных жен и милосердных граждан» (увы, даже в Китае и даже тогда все это было, по-видимому, явлением не таким уж распространенным, раз заслуживало особого внимания. Кстати, для разрядки, о крепости китайских родственных связей. Вот пословица: «Поле, которое близко, и родственники, которые далеко, – нет ничего лучше». Или о трудолюбии: «Лучше меньше тратить, чем больше зарабатывать». Впрочем, не надо ни слишком кого-то идеализировать, ни слишком верить пословицам – они зачастую скорее психологическая отдушина, чем жизненное правило).

Лю Бан, прирожденный крестьянин, заботился, чтобы повсюду своевременно проводились необходимые ирригационные работы, для чего были введены большие налоги на богатых торговцев. Для крестьян же, напротив, налоговое бремя было значительно облегчено.

Император опять прибег к массовому переселению знати в столичный регион – под свое бдительное око. Чтобы воспрепятствовать превращению удельных властителей в прежних удельных князей, склонных к междоусобицам, он и его преемники в случае смерти владельца удела стремились разделить его между возможно бо́льшим числом наследников, а еще лучше – упразднить, а территорию перевести под центральное управление. Так что усобицы хоу (да будь они хоть ваны) долгое время для государства в целом большой опасности не представляли.

Постоянной была «угроза с Севера», в основном со стороны хунну. К тому времени они объединились в мощный племенной союз. Тучи всадников, безмерно отважных, без промаха мечущих стрелы на полном скаку, налетали на пограничные области, неся смерть и разор и угоняя пленников. В 200 г. до н. э. Лю Бан самолично выступил против них во главе 300-тысячной армии. Но кочевники собрали силы еще большие и сумели окружить императорское войско. Лишь пойдя на отчаянный прорыв, китайцам удалось спастись из западни.