Консул Содружества - читать онлайн книгу. Автор: Александр Зорич cтр.№ 19

От такого обращения машина наша недовольно зарычала. И рванула так, что я едва удержался на скользкой от тины подошве гравилафета.

Над условно поврежденной стрекошвейкой мы прошли так высоко, что едва не зацепили перекрытия эллинга.

Ничего внятного я так и не успел увидеть. Единственное – я наконец понял, почему тела убитых операторов пушки исчезли бесследно.

И еще я понял, что бывают ходячие стрекошвейки. Которые оставляют неглубокие звездообразные следы.

Во всех тактических наставлениях, выпущенных до операции на Глокке, сообщалось, что техноматы с аморфной структурой перемещаться не могут в силу специфики своих свойств. Их, дескать, тогда сразу же можно будет увидеть, воздух вокруг них засветится, исказится и «оконтурит» движущийся техномат.

Какое там! Эта стрекошвейка замечательно двигалась, была снабжена дополнительным дезинтегратором, и при этом ее ровным счетом ничего не «оконтуривало».

Если так пойдет дальше, мы проиграем войну.

* * *

За нашей спиной растекались расстрелянные из плазменных пушек ворота эллинга.

Впереди все тонуло в клубах подозрительно красной пыли, подымающейся высоко-высоко и затмевающей солнце напрочь.

По бокам без движения лежали несколько наших в расквашенной экоброне. Вряд ли имело смысл останавливаться, чтобы проверить у них пульс.

В глубокой воронке с остекленевшими краями горел танк, развернутый кормой к Копям Даунинга.

«Эге, не одни мы пытались отсюда улепетнуть», – это было первое, что я успел подумать.

«Может, хоть эта пылюка нас прикроет?» – такой была вторая мысль.

И точно. Десантный катер, до отлета которого, если верить сладчайшему голоску, оставалось девяносто секунд, находился где-то там – в недрах завихряющегося красного бурана. Либо за ним – тут милитум был бессилен что-либо подсказать, не хватало данных.

Сержант Гусак твердой, прямо скажем, деревенеющей рукой направил гравилафет ровнехонько по касательной к густым потокам летучей мути.

Мой лидар сразу же «ослеп», что, впрочем, неудивительно – мы находились внутри распотрошенной, разболтанной в воздухе горы красной глины. Твердые частички этой глины благополучно заглушили все: и лазер, и звуковой радар, и термосенсоры. И – на закуску – радиосвязь.

Единственное, что работало, – инерциальная навигационная система. Она зависела только от спидометра и компаса.

Гусак знал главное: какой курс держать, иначе сгинули б мы посреди мряки. Как, полагаю, многие другие наши товарищи.

Впрочем, кто знает? Может, к тому моменту на всем Глокке вообще не осталось живых людей, кроме нас.

Здесь, внутри пыльной бури – как потом выяснилось, искусственной, – ветер был такой, что пушка еле-еле тянула. Ее все время норовило увести вбок или утащить наверх.

Армейское – значит, отличное. Думаю, мало найдется в Галактике летательных аппаратов, которым хватило бы мощности удерживать курс в подобной болтанке.

Ну ничего. Кое-как продержались. И внезапно выскочили в кубатуру, заполненную чистым-чистым, прозрачнейшим воздухом.

Момент истины.

Мы находились внутри круга метров трехсот в диаметре. Вокруг бесновались потоки пыли, но здесь было спокойно, как в гробу.

В центр круга входила… как бы это получше выразиться… водяная труба. То есть столб из чистой воды. Столб сечением с наш гравилафет. Он уходил ввысь, насколько хватал глаз, и исчезал… честное слово, не знаю где.

Думается, в каком-то исполинском летательном аппарате, космическом водовозе, а?

Но каждая атмосфера имеет предел прозрачности, а объект этот, водовоз, находился по ту сторону этого предела. Так что видно его не было.

Кроверны накачивали Глокк водой. Своей водой.

Вот так вот. Тогда я даже подумал, что тот странный кроверн в биоскафандре и свора монстров, которые на нас напали в аварийном контуре, тоже спустились прямо из космоса по этой трубе.

Хотя трубы никакой не было. Одна лишь вода. Которую удерживало… я бы сказал – силовое поле… сказал бы, если б сам себе верил.

Мне представить просто страшно, какая для этого нужна энергия. Да Фратрия, местное солнце, столько за месяц не нажигает, вот что!

Все оставшееся место между стенами из пыли и трубой было занято. Во-первых, конусами цвета оловянной бронзы, расположенными в вершинах правильного шестиугольника. Во-вторых, наполовину вылезшими из земли червь-танками.

Червь-танков было не меньше дюжины.

Рядом с ближайшим из них я успел заметить раздавленный корпус десантного катера земной модели.

Широкое жерло нейтронного бластера червь-танка плавно поползло в нашу сторону.

Вот такая картинка. Вот все, что я увидел и запомнил.

Не спрашивая «А можно ли, сениор Серж?» и даже не предупредив о своей придури, Заг перебросил стволы влево и всадил в эту химерическую трубу добрую порцию плазмы…

Хорошо, что труба была водяная, а не медная, еханый осел.

Есть такие системы – динамически стабильные. Например, юла. Стоит себе, стоит, пока крутится. Крутиться стала медленнее – и упала-покатилась.

Не знаю, что мы там кровернам сломали, но эта трижды драная водяная труба явно представляла собой динамически стабильную систему. А от выстрела Зага всей стабильности пришел каюк.

Гусак успел увести наш гравилафет из-под надвигающегося фокуса нейтронного бластера, когда хлынул настоящий ливень.

Вперемежку с градом.

Вперемежку со снегом.

Вперемежку с ледяными глыбами и потоками жидкой грязи.

Вода из разрушенной силовой трубы выпадала в том виде, какой более приличествовал температуре на той высоте, на которой ее застала катастрофа. Вдобавок влага местами перемешалась с пылью, которую, похоже, технологическое колдовство кровернов тоже подняло до самых стратосферных высот.

Наша пушка рванула прочь. Заг орал как резаный – сперва его окатило потоками ледяной воды, а потом накрыло градом.

Градины, к его счастью, были не очень крупными – с ноготь. Зато твердыми, как гранит: в них вмерзла глиняная пыль.

За нами погнались – как не погнаться? Да только в таком бардаке видимость была еще хуже, чем на дне черной дыры!

Все кончается – и слава богу.

Кончается даже самое плохое.

Свежий воздух открыл нам свои объятия, показал солнышко и новую картинку.

Вот она, «Малая зона Е»! Вот она, родная!

Радость моя сгорела, как архаическая серная спичка, – ее хватило на две секунды.

Вместе с ней погасло солнце, и нас нагнал шквальный ливень. Буйство имени Разрушенной Водяной Трубы продолжалось.