Крымский гамбит. Трагедия и слава Черноморского флота - читать онлайн книгу. Автор: Олег Грейгъ cтр.№ 39

Боевые действия на флоте начались перед рассветом 22 июня 1941 г. налетом небольшой группы германских люфтваффе на Севастополь. Заблаговременно получив готовность № 1, главная база встретила самолеты плотным огнем. Сразу был открыт огонь зенитной артиллерии ПВО под общим командованием начальника ПВО флота — полковника И. С. Жилина; открыт огонь кораблей, а также нескольких универсальных батарей Береговой обороны; одновременно батареи и корабли вели огонь трассирующими пулями из пулеметов ДШК и счетверенных пулеметов.

Это помешало летчикам и штурманам немецкой авиации быстро заблокировать город магнитными минами, к борьбе с которыми специалисты минно-торпедного отдела ЧФ оказались совершенно не подготовленными.

Противник продолжал минные постановки у ГВМБ, создавая тем самым нервозную обстановку у командования Черноморским флотом. В первые дни войны на этих минах подорвались морской буксир «СП-12» и 25-тонный плавучий кран (22 июня, с разницей в несколько часов), эскадренный миноносец «Быстрый» (1 июля), паровая шаланда «Днепр». Только в июле-августе в город прибыла группа ученых-физиков, среди которых были И. В. Курчатов, А. П. Александров, в помощь которым были приданы флотские специалисты: капитан-лейтенант Г. Н. Охрименко, инженер-капитан 3 ранга М. И. Иванов, капитан-лейтенант А. И. Малов и др., создавших в Севастополе станцию размагничивания кораблей. Им предстояло решить проблему обезвреживания неконтактных мин; способ, заключавшийся в размагничивании корпуса корабля, был найден. При этом некоторые из флотских специалистов погибли при разминировании, — решая поставленную задачу ценой своей жизни…

Новая германская мина применялась на малых глубинах и являлась эффективным оружием. Ее корпус изготовлялся из немагнитного материала, в нижней части располагался балласт, обеспечивающий ей правильную ориентацию под водой. Через 20–30 минут после постановки растворялся предохранитель, и мина переходила в боевое состояние. При прохождении над ней корабля под действием магнитного поля замыкалась электрическая цепь, вследствие чего и происходил взрыв.

В кригсмарине разработали способы постановки этих мин не только с кораблей, но и с самолетов. Использовали три варианта: 1. гидросамолет для установки мин опускался на воду; 2. сбрасывал мину с высоты не более 15 м как обычную бомбу (она не успевала набрать нужную скорость, чтобы при ударе о поверхность моря сдетонировать или разрушиться). 3. мины сбрасывали с парашютом с большой высоты, но в этом случае страдала точность установки. В Севастополе использовали третий вариант.

При этом важно учесть, что на Черноморском театре военных действий Германия принципиально не имела своих военно-морских сил, в чем заключается своеобразие этого ТВД.

Германским генштабом сухопутных войск планировался захват советской ВМБ с суши.

А для предотвращения прорыва кораблей и судов ЧФ в Черное или Средиземное моря, немецкое командование планировало развернуть блокадные силы из состава румынского (слабого) и итальянского (довольно сильного) флотов, заблокировав минами подходы к черноморским проливам у Босфора с юга; тогда как на севере Босфор заблокировали минами черноморцы.

«Немцы, не имея здесь своих кораблей, рассчитывали на небольшой флот Румынии. Он располагал четырьмя эскадренными миноносцами, тремя миноносцами, одной подводной лодкой, тремя торпедными катерами, тремя канонерскими лодками, двумя минными заградителями, десятью катерами-тральщиками и малыми вспомогательными судами, базирующимися в Констанце и Сулине. Флот Румынии по своей численности и оснащению ни в коей мере не мог противостоять кораблям Черноморского военно-морского флота» (М. Сургучев, там же, с. 25). «Данные о составе сил на Черноморском театре показывают, что Черноморский флот имел подавляющее превосходство над противником» («Черноморский флот России». Симферополь, 2002, с. 212).

Что касается сильного итальянского флота, то любопытную характеристику ему дает И. Бунич, когда говорит: «…Надежда на итальянцев еще существует (у англичан. — Авт.), но она тает с каждым днем. /В день объявления Италией войны средиземноморская эскадра англичан вошла в Адриатику, нагло вызывая итальянцев на бой. Итальянцы тише мышей сидели на своих базах, боясь высунуть нос. В июле грозными приказами самого дуче удалось несколько раз выпихнуть в море итальянские корабли. Но при виде англичан у итальянских адмиралов начиналась истерика, и они тут же поворачивали назад. При этом они умудрились потерять легкий крейсер и несколько эсминцев. /Дуче лично уверял Гитлера, что его флот выметет англичан из Средиземного моря. Демонстрируя специально привезенную с собой кинохронику, отснятую на разных базах Аппенинского полуострова. Зрелище действительно внушительное: прекрасные линкоры, украшенные флагами расцвечивания, — «Рома», «Литорио», «Витторио Венетто», «Джулио Чезаре» (впоследствии передан СССР по разделу флота Италии и назван линкором «Новороссийск», погиб в октябре 1955 г. в севастопольской бухте. — Авт.), «Кавур», подтверждающие высокий класс и репутацию итальянских кораблестроителей…» («Операция «Гроза». Кровавые игры диктаторов»; с 278–279).

Об итальянском флоте наркома Кузнецова информировал и военно-морской атташе советского посольства в Берлине капитан 1-го ранга Воронцов после своей встречи в августе 1939 г. с фрегатен-капитаном (капитаном 2 ранга) бароном Норбертом фон Баумбахом — военно-морским атташе Германии в СССР. Позже, уже с началом войны, контр-адмирал Воронцов информировал наркома о моральном состоянии итальянских ВМФ, выказывая мысль, что флот не в состоянии выступить против ЧФ, опасаясь заминированного пролива Босфор.

Командующий Черноморским флотом Ф. С. Октябрьский на полном серьезе высказывал мнение, что главная угроза исходит от немецких подлодок, которых, по его мнению, «притащили в Черное море, видимо, не один десяток»; что ж, у страха глаза велики настолько, что и сам командующий ЧФ, поверив в это, стал запугивать наркома ВМФ Кузнецова. Заверяя последнего, что якобы по данным разведки ЧФ в Черном море вот-вот появятся все силы итальянского флота. Он так и докладывал наркому:«.. сейчас точно установлено, что на Черноморском театре у наших военно-морских баз работает минимум 10–12 немецких подводных лодок».

Несомненно, подобная информация вызвала глубокую досаду у Николая Герасимовича. Но что он мог поделать и что сказать? — практически все время рядом с ним находился покровитель Октябрьского — начальник Главного морского штаба Исаков.

Сам Кузнецов владел ситуацией и грамотно оперировал разведданными, представленными ему, как наркому ВМФ. Он знал, что гитлеровское командование во главе с гросс-адмиралом Редером по согласованию с фюрером основную часть своего почти совершенного и мощного флота держит на атлантических и северных коммуникациях против королевского флота его Величества и американских ВМС; об этом говорила и трагедия, произошедшая с одним из самых лучших кораблей мира — линкором «Бисмарком». Поэтому лживотрусливая информация, поступавшая от Октябрьского, вызывала у наркома горечь. Потому что по всем имеющимся сведениям, на Черном море против сил ЧФ была лишь одна-единственная слабая румынская подводная лодка «Дельфинул». Которая в середине июля совершит свой первый боевой поход и довольно успешный, связанный с разведкой сил ЧФ.