Нет дефолту! Работа над ошибками - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Геращенко cтр.№ 48

Лобков: Напротив Центробанка — Пассаж.

Геращенко: Ну, Петровский Пассаж.

Лобков: А что продавать ходил?

Геращенко: Какой курс будет держать Центральный банк.

Лобков: А, инсайдер?

Геращенко: Инсайдерская информация.

Дзядко: Слушайте, а скажите, если вернуться к Кудрину, вы на него обижаетесь за стабфонд?

Геращенко: Я на него обижаюсь за то, что он врет постоянно.

Дзядко: Кому?

Геращенко: Обществу. Зачем он говорит, что он вытащил ВВ в Москву? ВВ в Москву вытащил Яковлев. Он позвонил Бородину и сказал: «Возьми его от меня. Хороший парнишка, он мне не нужен». Все. А Кудрин чего на себя тянет одеяло, что я его взял в Москву в администрацию президента?

Дзядко: А как вам кажется, вот сейчас, когда Кудрин заявляет, что может быть посредником между Болотной площадью, митингующими и властью…

Лобков: Условной Болотной площадью.

Дзядко: Условно говоря, между митингующими и властью.

Геращенко: Вы знаете, он всегда стоял в раскоряку, но так широко он ноги не растянет.

Дзядко: А вы бы не могли быть таким посредником?

Геращенко: А зачем? Пусть каждый выражает свое мнение.

Лобков: Виктор Владимирович, в свое время, я не буду этого скрывать, я был на той площадке перед большим залом Госдумы, где вы вышли, 315 голосов вы получили, конституционное большинство, когда вас назначали председателем Центробанка, вы вышли, все вокруг вас столпились, вас спрашивают: «Что вы будете делать дальше?». Вы сказали: «Будем строить коммунизм». Правильно цитирую вас?

Геращенко: Ну, я люблю шутить, знаешь ли.

Лобков: Да, но тогда вы реально, может быть, вместе с Примаковым и Маслюковым, может быть, методами, которые мне лично не нравились, но результат показал, что вы страну вытянули из кризиса 98-го года. Еще раз сможете из чего-нибудь подобного?

Геращенко: А у нас разве кризис 98-го года сейчас? У нас же резервный фонд громадный. Мы помогали банкам начиная с 2008 года, когда кризис начался там и банки оказались в тяжелом положении, потому что у них отзывали депозиты не оттого, что не верили нашим банкам, а оттого, что им эти средства были нужны самим.

Лобков: Я вас почему об этом спрашиваю, потому что многие говорят о возможности повторения кризиса после марта, после мая.

Геращенко: Вообще май — хороший месяц. Зачем же нам кризис?

Лобков: Ну ладно, август тоже хороший месяц. Август тоже был неплохой.

Геращенко: В августе всегда случались какие-нибудь проблемы. Первая мировая война, о чем писал Солженицын, еще чего-то, еще чего-то. Я не люблю август.

Макеева: Виктор Владимирович, вот так вас послушаешь, получается, что на Кудрина общество должно обижаться, из-за резервного фонда который, как считает…

Геращенко: Чего? Общество?

Макеева: Ну конечно, он же все время врет обществу, как вы сказали.

Геращенко: Да. Ну, а зачем же трубы рвутся зимой сейчас с горячей водой? Кто виноват-то? Почему в их инфраструктуру не вкладываем деньги?

Дзядко: А кто виноват, что в инфраструктуру не вкладывают?

Геращенко: Минфин.

Дзядко: Минфин?

Геращенко: Чего он сидит на резервном фонде? Зачем?

Дзядко: А чего с ним делать?

Геращенко: Вкладывать в развитие инфраструктуры.

Дзядко: Через что?

Геращенко: Что сделали американцы в 29-м — 30-м году.

Дзядко: А инфляцию мы от этого получим такую же, как в начале 90-х?

Геращенко: Так инфляция не от этого. Инфляция была от либерализации цен. Почему Гайдара через год снесли? Кто его снес? Его снесло промышленное лобби парламента, потому что он запретил кредитовать промышленность, которая раньше все время кредитовалась на оборотные средства. Они же пришли, ни х… ничего не понимая (не то слово сказать хотел), ничего не понимая в экономике. Начитались книжек, и что?

2012 г.

— Как вы оцениваете события, которые сейчас происходят на мировых рынках, в частности европейский кризис?

— Я еще на первом курсе института, может быть, невнимательно, но читал Маркса. И понимаю, что традиционно возникают те или иные кризисные явления, связанные с перепроизводством, неправильным перераспределением трудовых ресурсов, экономических ресурсов. И мы сейчас, несмотря на явления глобализации, которые, с одной стороны, положительные, но с другой — имеют и свои минусы, сталкиваемся с общемировым кризисом перепроизводства.

— Почему именно перепроизводство?

— Перепроизводство любого типа возникает оттого, что любой владелец капитала пытается достигнуть максимума отдачи на свой капитал и производить как можно больше для потребительского рынка. Отсюда сначала рост, потом кризис. Плюс еще один фактор. Маркс ошибался в том, что капиталист никогда не будет делиться прибавочной стоимостью. Для того чтобы всегда росло потребление, необходимо, чтобы возможность потребить росла. Поэтому всегда надо делиться прибавочной стоимостью с основной массой населения путем, в частности, увеличения зарплат, иначе производство становится глупостью: для чего производить, если у тебя нет потребителя?

— То есть благодаря такой автоматической стимуляции система мировой экономики в какой-то момент попросту вышла из равновесия и стала производить больше, нежели способна потребить?

— Да, плюс к тому есть много непроизводительных расходов, связанных с гонкой вооружений, и других, когда производство определенных товаров не несет никакой потребительской стоимости, исходит из чисто политических интересов. Производится, как и у нас в стране было, много типов вооружений, и рано или поздно страна начинает экономически проигрывать.

— Как, по-вашему, это можно регулировать? Усилиями властей или снизу — через ответную реакцию граждан?

— Знаете, вообще все можно регулировать только разумом. Но дело в следующем. Я где-то недавно прочитал, едва ли не в каком-то перекидном календарике, такую интересную вещь. Эйнштейн, оказывается, считал, что вселенная и глупость безграничны. Но, добавил Эйнштейн, в первом он не уверен.

— Мы у нас в стране видели не раз, как политические силы ввергают народ в кризис, видим, что сейчас происходит в Европе. При этом есть, условно говоря, экономические регуляторы, есть политические, зачастую они входят в противоречие. Они когда-нибудь смогут договориться во имя разума?