– Так говори.
Кей засмеялся. Долго и искренне. Потом произнёс:
– На что ты надеешься, чужой? Барт работал на вас, но был
человеком. Сними капюшон!
Дарлоксианин поднял руки и медленно стянул с головы ткань.
Открылось что-то, похожее на комок сизых щупалец, мелко подрагивающих,
поводящих тонкими кончиками. Сквозь щупальца поблёскивали два круглых
немигающих глаза.
– Кей, это я, – сказал дарлоксианин. Голос шёл из сплетения
щупалец, из невидимого рта или того, что этот рот заменяло. – Самого главного
глазами не увидишь. Помнишь, ты рассказывал мне эту историю?
Альтос опустился на стул, и чужой последовал его примеру.
Щупальца задёргались быстрее – часть из них тянулась в сторону человека, часть
– к вазе. Чужой взял маленький плод, поднёс к щупальцам. Тонкие жала впились,
подхватили фрукт, начавший на глазах усыхать.
– Это невозможно, – только и сказал Кей. – Барт был
человеком…
– Истина окажется неприятнее твоих догадок, – ответил
дарлоксианин. – Что заставит тебя поверить? Мы добывали дзот-кристаллы, и
работать приходилось по ночам. Ты вытащил меня из-под обвала… я раскроил голову
толстому Хему, когда тот решил прикончить тебя. Наши койки стояли рядом. Когда
я валялся с горячкой, ты выносил мою парашу, хотя мог заразиться. Ты сидел за
превышение прав телохранителя, и твой аТан не был оплачен…
– Ты был человеком! – сказал Кей.
– Эзсанти Кри Чесциафо был в теле Барта Паолини, – терпеливо
сказал чужой. – Что тебя удивляет? Я ушёл с оперативной работы. Мне не нужен
больше человеческий облик.
– Так вы переписываете сознание полностью?
– Можно сказать и так, – поколебавшись, ответил чужой. –
Осколки прежней памяти остаются, но их мало. Тот, кто займёт твоё тело,
немногое узнает о тебе. Поэтому я и пришёл – узнать.
– Только поэтому?
– В основном, Кей Альтос.
– Понятно. – Кей развёл руками. – Я дурак, Кри.
– Ты думал, что в твой разум вложат любовь к Дарлоку, дадут
наше имя и отправят обратно? Нет, Кей. Не так просто, – мягко сказал чужой.
– Помнишь, Кри, когда ты сказал мне, что работаешь на
Дарлок, ты обещал защиту.
– Ты знаешь слишком много правды, Кей.
– Ясно. – Альтос попытался улыбнуться. – А мой сын? Ты
можешь спасти его? Он немногое видел и вряд ли что-то понял.
– Бери фрукты, Кей. Они съедобны для человеческого тела.
– Ясно, – повторил Альтос.
Человек и чужой сидели друг против друга. Эзсанти Кри
Чесциафо терпеливо ждал.
– Как это будет? – спросил Кей.
– Безболезненно. Вас лишат сознания перед процедурой.
– Я могу попросить не делать этого?
– Зачем?
– Любопытство, Кри.
– Тогда ты почувствуешь боль.
– Плевать.
– Это будет выглядеть крайне неприятно для человека.
– Догадываюсь.
– Я сделаю это для тебя, Кей.
– Спасибо и на этом. – Альтос зевнул. – Теперь вы тянуть не
станете?
– Всё свершится утром. Ты хочешь мне что-нибудь рассказать?
– Нет, не хочу.
– Я понимаю. Мне дано разрешение на пытки, но я не
воспользуюсь ими, Кей. Ты слишком хорошо переносишь боль.
– Отведи меня обратно, Кри. Я хочу спать.
Дарлоксианин поднялся, но включать гипертуннель не спешил.
– Кей Альтос, почему ты просишь оставить сознание до конца?
Альтос выбрал из вазы самый большой фрукт. Подошёл к чужому,
поднёс фрукт к месиву щупалец, задёргавшихся в ожидании пищи.
– Мне интересно увидеть подлинный облик дарлоксианина, Кри.
– Как ты понял? – Голос чужого впервые поднялся на тон выше.
Альтос аккуратно вложил фрукт в щупальца, брезгливо вытер ладонь о брюки.
– Эти тела всегда казались мне слишком самостоятельными,
слишком непосредственными. Разумные не имеют столько инстинктов. Если вы
пересаживаете сознание целиком, то вывод напрашивается сам.
– Ты знаешь слишком многое, Кей. – Существо, чьи щупальца
возбуждённо терзали неожиданную подачку, подняло руку, с усилием вырвало фрукт,
бросило на пол. – Я сожалею, что твой разум погибнет, но представь, как
поступила бы Империя, узнав о нас истину?
– Она ещё так поступит, Кри. Нам не избежать второго
обвинения в геноциде.
Дарлоксианин подошёл к Кею. Положил ему на плечо руку,
Альтос не отстранился.
– Ты спасал мне жизнь, Кей, когда я был в теле человека. Нам
недоступен аТан, и я благодарен тебе.
– Взаимно…
– Ты даёшь слово, что оставленный в сознании не будешь
сопротивляться? Ты уже нанёс нам ущерб.
– Даю слово, до седьмого слоя истины, что не стану
сопротивляться, – глядя в лицо чужого, пообещал Кей.
– Иди.
Остаток ночи Кей Альтос проспал. Но сон не принёс ни отдыха,
ни сил. Разбуженный включившимся светом, Кей умылся и сел у стены, глядя на
Артура, который продолжал спать.
Кея немного утешала мысль, что он умрёт не один.
13
Маржан Мухаммади прекрасно сошлась с Имперскими
десантниками. Может быть, потому, что в своей работе те привыкли полагаться на
полуразумные механизмы, а многие могли похвастаться частями тела, данными им не
от рождения.
Изабелла Каль смотрела на это спокойно. Она не любила
механистов, а проповеди полной кибернизации человечества приводили её в
бешенство. Но сейчас это было не важно, потому что все участники рейда, кроме
неё и Луиса, являлись смертниками. Десантники могли верить в оплаченный аТан и
предвкушать лихую драку, но Каль уже решила их судьбу. Артур Кертис и секреты
бессмертия станут её козырем на пути вверх. Она не станет делиться даже тенью
тайны.
Главное – успеть. Дарлок, в своей вечной погоне за новыми
агентами, мог разрушить разум Артура, употребить драгоценный камень для мощения
мостовой. Каль ещё никогда не испытывала такой ненависти к чужим. Она сотрёт их
в пыль, вышвырнет из Галактики… если Артур Ван Кертис даст ей возможность
взойти по пирамиде власти.
Империи давно нужна крепкая встряска.
* * *
Вначале пришли за Вячеславом. Он криво улыбнулся Кею и исчез
вместе с конвоиром. Потом, почти одновременно, дарлоксиане появились в камерах
Кея и Артура.