Когда из переходного туннеля вынырнул огромный булрати – с
оскаленной от предвкушения схватки пастью, станнером, казавшимся игрушечным в
мохнатой лапе, – капитан отшатнулся. Древние страхи ожили вновь – у него
мелькнула невольная мысль, что самые страшные противники человечества вновь
вышли на дорогу войны.
Ахар удостоил собравшихся лишь одним взглядом, после чего,
не обнаружив ни Кея, ни Артура, замер в боевой стойке. Значок Службы,
поблёскивающий сквозь густую шерсть, остановил потянувшиеся было к оружию руки.
Следом в корабль ворвались два существа – одно было
киборгом-меклонцем в боевой трансформации, другое, казавшееся пародией на него,
когда-то родилось женщиной. После этого появились люди, двое мужчин, разительно
не похожих друг на друга. Один – невысокий, добродушно улыбающийся толстяк,
закованный в серую кольчугу силовой брони, помахивающий «Шмелём», словно
стеком, другой – костлявый, жилистый, напоминающий ходячую подставку к своему
«Доводу-36».
Последней, также в силовой броне, в шлюз вошла светловолосая
женщина. Поверх брони, на цепочке, висел золотистый медальон Службы – женщина
принадлежала к высшему командному составу.
– Нам нужны люди, известные под именами Кей и Артур Овальды,
– произнесла она.
5
Кей очнулся. Стан-бомба была задействована в оглушающем
режиме, и он не помнил, как его взяли.
Но пистолета при нём уже не было, а гибкая лента наручников
сковывала кисти за спиной.
Он лежал на полу в большом помещении – видимо, тренажёрном
зале крейсера. Вокруг валялись люди, также скованные по рукам. Артура Кей не
увидел. Зато его пробуждения дожидался тщедушный светловолосый тонкогубый
человек в военной форме Догара. Шприц-тюбик в его руках явно ускорил
пробуждение Кея.
– Ты совершил преступление, – сообщил тонкогубый.
– Я нанёс вам ущерб, ресс тис-аль, – с трудом заставляя
гортань издавать звуки чужой речи, ответил Кей.
Мужчина помолчал. Потом спросил:
– Откуда ты знаешь язык Дарлока до второго слоя истины?
– Это не было твоим делом до меня и не станет после. – Кей
подтянул колени к животу, выпрямился – в неудобной, но всё же полусидячей позе.
– Тебе придётся умереть, – сообщил догарец.
– И унести знание, – согласился Кей.
Догарец встал, оглядывая зал, полный оглушённых, медленно
приходящих в сознание людей. Сказал:
– Здесь есть много знания, которое не станет нашим. Почему
твоё должно быть более ценным, иллис?
– Потому что я знаю речь Дарлока до третьего слоя правды,
нёс цик.
Мужчина заколебался. Кей даже рассмеялся – тяжёлым,
безрадостным смехом обречённого. И спросил:
– Поможет ли то, что я сейчас скажу? Тищь-Дарлок, зенс аал
фоз.
Тонкогубый немного подумал. Покачал головой:
– Нет. Ты упал слишком глубоко, чтобы подняться по стеблю
травы.
– А если бы я не начал стрелять в челноке?
– Всё равно – нет.
– Благодарю. Меня начинала тревожить эта мысль.
Догарец повёл головой – странным движением, словно его не
устраивала подвижность собственной шеи. Поинтересовался:
– С кем ты будешь откровенен?
– Его звали Барт Паолини, он был осуждён за шпионаж на
Рилусе.
– Мало данных.
– Я звал его Эзсанти Кри Чесциафо.
Мужчина поморщился:
– Повтори.
Кей повторил.
– Мы попробуем, – решил догарец. – Ты имеешь просьбы, не
выходящие за рамки разумного?
– Мой сын… мы были рядом, когда вы взяли челнок. Наша судьба
должна быть сплетена.
– Хорошо. – Догарец повернулся и зашагал к дверям,
старательно переступая через дёргающихся, стонущих людей. Кей дождался, пока
дверь за ним закрылась, после чего, с трудом удерживая равновесие, поднялся на
ноги. Тело болело, а в ушах стоял тонкий звон – последствия стан-удара. Но он
бродил по залу, пока не увидел Артура, навзничь лежавшего на полу.
– Привет, – сказал Артур.
– Привет, – согласился Кей, усаживаясь рядом. – Чему ты
улыбаешься, дурачок?
– Ты меня не убил.
– Если тот, кого можно назвать королём Пендрагоном, до меня
доберётся, я не найду оправданий. У меня их нет даже перед самим собой. – Кей
улёгся на пол, повозился, принимая позу поудобнее. – Разминай пальцы, Арти,
чтобы не затекли кисти.
– Ладно.
Лежавшая в метре от них женщина открыла глаза. Одна щека у
неё была пунцово-красной, обожжённой. Когда взгляд женщины приобрёл
осмысленность, она дёрнулась и закричала:
– Сука! Сука! Ты убил Рики, тварь!
Связанные руки мешали ей добраться до Кея. Тогда она плюнула
ему в лицо. Кей повернул голову, стирая плевок об пол, и просто сказал:
– Ты ещё поймёшь, как много я для него сделал. А теперь
замолчи, иначе я убью и тебя.
Но женщину его слова не успокоили. Она продолжала биться в
истерике, пока из-под потолка не блеснула вспышка станнера.
После этого даже стоны стали тише.
6
– Вы дали им уйти, – сказала Изабелла. Для тех, кто её
хорошо знал, этот спокойный тон был предвестником надвигающейся бури. Ахар
подошёл ближе.
– Я позволил пассажирам, выпущенным вами с планеты, занять
свободные места в челноке. – Капитан лайнера не собирался каяться в
несуществующих грехах. – Это моё право.
Ахар сделал лёгкое движение и капитан, сложившись пополам,
отлетел в ноги своих людей.
– Вот ваше право, – сообщила Каль. – Почему вы не объявили о
сбросе челнока на Инцедиосе?
Зашедшийся в приступе кашля капитан больше не стремился к
дискуссии.
– Отвечать! – рявкнул булрати. Он обожал свою работу – та
давала ему возможность повелевать людьми. Порой теми самыми, кто сокрушил его
цивилизацию в годы Смутной Войны.
– Это… это не требуется уставом…
Изабелла склонилась над задыхающимся человеком:
– Старина, ты же не тот наивный юноша, каким впервые был в
этом теле. Ты научился перестраховываться, не надо пищать об уставе.
Моторы брони взвыли, когда она подняла капитана в воздух.
Держа на вытянутой руке, окинула взглядом команду.