В поисках Олеговой Руси - читать онлайн книгу. Автор: Константин Анисимов cтр.№ 25

3. Примерно в 1016–1018 годах в Чехию бежит сын Владимира Крестителя Святослав Древлянский, но убийцы, посланные, согласно летописи, Святополком Окаянным, настигают его примерно в Галиции, где сохранилась его могила, раскопанная археологами, и сказания о его смерти.

1. Спустя несколько лет в том же направлении бежит уже сам Святополк, разбитый своим братом Ярославом, но сходит с ума и пропадает без вести где-то на границе Чехии и Польши. Оставшись без поддержки своего тестя Болеслава Польского, Святополк, видимо, решил бежать в Чехию.

Эти данные ПВЛ дополняют несколько путаные известия не дошедших до нас моравских и богемских хроник, сохранившиеся в трудах польских и чешских историков. Среди них, к примеру, известие о хронологически первом известном нам беглеце Олеге, сыне Олега Вещего. Согласно богемским хроникам, его изгнал двоюродный брат Игорь. Олег принял христианство и стяжал такую славу в боях с венграми, что после смерти последнего законного короля моравы избрали именно русского изгнанника новым королем под именем Александр. Потерпев окончательное поражение, Олег – Александр бежал в Польшу, а потом видимо в Киев, где и умер около 960 года (вторая могила Олега Вещего, о которой говорит наша летопись, могла принадлежать именно ему!). Другое, не менее загадочное сообщение рассказывает, что несколько позднее, после смерти Святослава Храброго, его сын Олег Древлянский, опасаясь своего брата Ярополка, около 978 года отправляет в Моравию, которая тогда уже входила в состав Чешского государства, своего сына, который стал основателем знатнейшего моравского рода Жеротинов.

Сами эти сообщения вызывают некоторые сомнения [28] , но, тем не менее, прекрасно вписываются в канву нашей истории, ранний период которой вызывает много вопросов из-за несколько фантастичной хронологии русских летописей, подвергавшихся частым исправлениям и сокращениям при переписывании, и помогают заполнить многие пробелы в летописных известиях. Уже само по себе стремление знатнейшего моравского рода приписать себе происхождение от какого-то русского князя свидетельствует о древних и глубоких связях, связывающих эти два государства. Тем более что связи эти не ограничиваются летописными загадками!

Археология выявила многочисленные параллели между культурой Киевской Руси, Великой Моравии и сменившей ее Чехии. Ближайшие аналогии погребениям русской знати в срубных гробницах нашлись в Моравии и Болгарии! Археологи выявили следы массовых переселений из Подунавья на Киевщину именно в эпоху сложения Киевского государства! Все это заставляет нас более внимательно рассмотреть вопрос переселения русов именно из этого региона в Поднепровье и более критично относиться к летописной версии о приходе русов с Севера. Необходимо помнить, что дошедшие до нас летописи, по сути, являются в разной степени сокращенными редакциями одного источника, и потому правильное прочтение и истолкование их известий крайне затруднительно, что вызывает необходимость сверять полученные сведения с иностранными источниками и археологическими находками. Только такой комплексный подход поможет ответить на важнейший вопрос, озвученный первым нашим летописцем!

Первое знакомство с некоей «Русией» в Карпато-Дунайском регионе началось для меня с прочтения известия арабского географа Идриси (1099–1166). Этот выдающийся географ написал по заказу сицилийского короля Рожера II географическое описание ойкумены того времени и составил карту к нему. Пользуясь самыми разными источниками, Идриси несколько раз касается темы русов. На основе арабских сочинений IX–XI вв. он описывает «три группы русов» – Куйабу, Арсанийу и Славийу, которые у него, как и у анонимного компилятора X века, создавшего труд «Худуд-аль-Алам» (один из источников Идриси), превращаются в три города на реке Рус; более свежую информацию он использует при описании городов Киевской Руси XI–XII вв. Помимо всего прочего, Идриси упоминает «наиболее отдаленную Русию», которая граничит с одной стороны со страной «Ункарийа», то есть Венгрией, а с другой – со страной «Джасулийа» или «Макдунийа» (тут у переводчиков возникают проблемы с транскрипцией арабских букв). Наиболее вероятен вариант «Макдунийа», так как, в частности, в хазарских памятниках X века «Македония» и «македоняне» были синонимами Византии, которой в IX–XI вв. правила Македонская династия. При императорах этой династии Византия покорила Болгарское царство и расширила свои границы вплоть до Дуная на севере. Это важное обстоятельство позволяет нам определить примерные границы «наиболее отдаленной Русии» (по отношению к территории Арабского халифата, из источников которого Идриси подчерпнул информацию о Дунайской Руси). Искать ее необходимо на территории между Венгрией и северными границами Византии XI–XII вв., то есть на территории современной Румынии! Эти территории в нашем представлении крепко увязаны с валашским населением – предками румынов и молдаван. Автохтонность валахов в древней Дакии активно пропагандируется и румынской наукой, но она не находит подтверждения в источниках! Лишь в XIV веке на территории Румынии активизируются валахи и создаются первые валашские княжества! До этого времени источники знают валахов или влахов только на Балканах, на территории Македонии и Болгарии; среди титулов царей Второго Болгарского царства был в частности титул «король влахов»! В более ранний период территория древней Дакии после ухода готов и гуннов оставалась вотчиной славянских племен, оставивших многочисленные археологические следы, топонимы и гидронимы, а также значительный пласт славянских заимствований в румынском и молдавском языках. Славянское население Дакии было родственно славянам Болгарии, что отражено и в археологическом материале; очевидно, в определенные периоды усиления Первого Болгарского царства эти территории контролировались болгарами. В частности, на исторических картах здесь показаны владения основателя Болгарии хана Аспаруха, вытеснившего отсюда авар. В доаварский период (который, кстати, безосновательно удлиняют) эти территории контролировались мощным славянским политическим объединением, которое можно с полным правом считать первым славянским государством. Из византийских хроник VI века мы узнаем имена могущественных «риксов словен» Добряты и Мусокия и «таксиархов» – воевод их Ардагаста и Пейрегаста. Впоследствии мы еще вернемся к ним и поговорим подробнее.

Вернемся же к Руси. Читая знаменитый список упоминаний Руси и русов в средневековых источниках, составленный А. Г. Кузьминым, я обнаружил, что известие Идриси не одиноко в историографии, и забытое ныне Русское государство в Дакии в свое время было широко известно в Европе! Кузьмин приводит следующие примеры:

«136. Конец XII в. Годефруа из Витербо в поэме «Пантеон» помещает по берегам Дуная «Хунгарию, Рутению, Грецию».

137. XII в. Во французском романе «Ипомедон» в перечне земель и стран названы рядом Руссия и Алемания (Германия). В романе «Октавиан» (между 1229–1244) последовательно названы Алемания, Руссия, Венгрия».

Как видим, во Франции хорошо знали, что на берегах Дуная располагалось некое Русское государство, независимое и равное в их глазах Германии (Священная Римская империя), Венгерскому королевству и Греции/Византии! Эти данные не позволяют отнести французские известия к числу упоминаний «Русских марок» в Подунавье, а равно и связать эти сведения с Киевской Русью или Галицией, так как они были удалены от Дуная. С другой стороны, Годефруа помещает «Рутению» в точном соответствии с Идриси – между Византией и Венгрией!