Принцесса крови - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Агалаков cтр.№ 49

После Азенкура под страхом смерти Генрих Пятый запретил своим полководцам вступать в сражения без лучников. Но герцог Кларенс, воспользовавшись тем, что он — брат короля, закрыл глаза на этот запрет. Оставив Солсбери далеко в тылу, он направил полуторатысячную рыцарскую конницу на пятитысячную конницу французов и шотландцев. Он врезался в войско дофинистов на весеннем поле под Боже, у Луары, положил почти всех своих рыцарей и погиб сам. Французы сражались ожесточенно. Много молодых имен прозвучало в тот день. Больше других отличился Орлеанский Бастард, выкупленный из бургундского плена, пылавший ненавистью к общему врагу. Все, что успел подоспевший Солсбери, это отбить у французов часть обоза с телом своего друга. Панцирь и шлем Кларенса были изрублены. Можно было догадаться, как он погиб и со сколькими противниками сражался в последние минуты своей жизни!

Но Генрих Пятый не стал проливать по брату слез. Когда он справился с гневом, то сказал фразу, которая вскоре стала известна и на континенте, и в Англии:

— Счастье Кларенса, что он погиб. — Герцог был багровым от гнева. — Если бы он выжил — головы бы не сносил! Я казнил бы его за нарушение моего приказа. Даже памятью и отца и матери не пожалел бы его!

Для Генриха Пятого было очевидно — победа при Боже вдохнет силы в противника. Кларенс не просто погубил рыцарское войско и погиб сам, он подорвал престиж английского оружия! Победители при Азенкуре сели в лужу. А людям не свойственно судить о ком-то по прошлым победам. Они помнят только исход последнего сражения!

Так оно и случилось — за вестью о поражении при Боже пришла и другая весть: герцог Бретонский отказался признавать договор в Труа, перешел на сторону дофина Карла Валуа, и теперь бретонцы совершают набеги на юго-западные берега Англии. Также отверг договор и вышел из лагеря бургиньонов пикардийский вельможа Жак д’Аркур — он занимает замок за замком на территориях, которые были формально подчинены Филиппу Бургундскому.

Генриху Пятому нужно было как можно скорее реабилитировать себя в глазах всей Европы. 10 июня 1421 года он отплыл из Англии с четырехтысячным войском, полный уверенности как можно скорее наказать врага. Это был его третий военный поход в Европу.

Франция дофина и англо-бургундская Франция готовились к решающей битве где-нибудь на полях между Парижем и Орлеаном, а на рваных границах этих двух государств капитаны той и другой стороны грабили деревни и маленькие городки, жгли дома, убивали мирное население и уводили скот.

Деревенька Домреми находилась на самой границе с Лотарингией, в герцогстве Барском, чьими сюзеренами были принцы Орлеанского королевского дома. (Покойный любовник Изабеллы Баварской знал, где укрыть для пущей надежности их новорожденную дочь!) Увы, не было самих принцев! Они томились в английском плену или погибли. В итоге герцоги Лотарингские и де Бар породнились и старались держаться вместе. Если бы не короли Франции, могущественные герцоги Бургундские, отпетые хищники, давно бы дотянулись до их территорий!

Но именно теперь, когда Карл Валуа был поставлен вне закона, бургундцам представлялась прекрасная возможность совершать грабительские рейды на дружественную дофину территорию Лотарингии и Бар. Капитаны Филиппа все чаще пробивались вглубь обоих герцогств и наносили по их городам и селениям удары. Нечего было лотарингцам, решил Филипп Бургундский, отмежевываться от Труаского договора! Пусть теперь и получают по заслугам…

…Жанна проснулась от колокольного звона — он был необычным, яростным, оглушительным. Одним разом всколыхнулся дом, и все забегали. Жанна подумала, что пожар. Она вскочила с кровати и подлетела к окошку — около церкви уже собирались люди. А час-то был ранний, едва рассвело! По дому расхаживал вооруженный Николя д, Эпиналь — молодой воин ее отца. Жанне он очень нравился — улыбчивый, стройный. А как ему шла кольчуга и шлем — настоящий рыцарь! Обычно Николя шутил с ней, но сейчас был серьезен. Только подмигнул и сказал: «Не бойся, Жаннета, мы им покажем!» Потом Жанна увидела своего отца в полном боевом вооружении — в кольчуге со стальными пластинами, шлеме; меч у бедра, в руке — лук. Вооружился и облачился в броню его старший сын — Жакмен. Он должен был остаться с вооруженными мужчинами в Домреми и в случае опасности переправить жителей к крепость на острове. Мать была бледна, а младшая дочь, Катрин, испуганно хлопала глазами.

— Отряд бургундцев прошел мимо Нефшателя, по нашу сторону Мааса, и напал на окрестности, — сказал Жак своей жене. — Сгорели несколько деревень, есть убитые. Они движутся в нашу сторону.

— Возьми и меня с собой! — выступил вперед пятнадцатилетний Жан.

Младший, Пьер, затаил дыхание — неужели отец возьмет Жана? А он останется сидеть дома сложа руки?

— Еще чего! — рявкнул отец. Он грозно оглядел домочадцев. — Не выходите из дома — ясно? Берегите себя. И берегите Жаннету, — добавил он, поглядев на совсем юных сыновей. — Ты все понял, Жан? — обратился он к старшему.

Жанна вспыхнула — она не хотела этого внимания! Три месяца назад девочка узнала, что ее родители — другие люди. Но понять, что это такое, она так и не смогла. Ведь Жанна никогда не видела этих других людей — и ничего не могла почувствовать к ним. Дочь королевы! Разве можно было поверить в это? Даже представить трудно. И все же крылось что-то очень жестокое в этой новости. То, что теперь меняло всю ее жизнь. Раз и навсегда. Точно черту провели между ней, Жанной, и всей ее семьей: молчаливым и сильным Жаком д’Арком, ласковой матерью, храбрецами-братьями и нежной и хрупкой, как цветочек, сестренкой Катриной.

— Я не расслышал, — повторил Жак д’Арк.

— Да, отец, — ответил Жан, мельком взглянув на сестру.

Среднему только недавно исполнилось пятнадцать лет, но он уже хорошо владел мечом — друзья отца, рыцарь Бертран де Пуланжи и Жан де Новелонпон, оруженосец капитана Вокулера, что часто гостили в их доме, научили его. Жан метко стрелял из лука и мог запросто подбить летящую утку или бегущего оленя.

— Отвечаешь за нее головой, — добавил Жак д’Арк.

В Домреми командир ополчения оставил небольшой отряд лучников во главе с Жаном Моро. А с другим отрядом, верхом, отбыл в сторону приближающегося противника. Его правой рукой был Жерар д, Эпиналь, левой — младший брат последнего — Николя. Отважные воины! Жакмена он оставил с Домреми. «Робер де Бодрикур пришлет солдат, — уходя, сказал Жак д’Арк. — Они очистят окрестности от врага, но успеют ли подойти вовремя?» Он добавил, что по слухам отряд бургундцев большой. Правда, у них уже появился обоз из награбленного, и поэтому движутся они не так быстро.

Дом д’Арков, как и вся деревня, замер в ожидании. Жан оделся в темный кафтан и штаны, подпоясался мечом. Вынес из маленькой оружейной, что была в доме, лук и поставил его к стене. Младший, Пьер, тринадцати лет, притащил за старшим колчан со стрелами. Мать заплакала при виде молодых воинов и их подготовки.

Через час Жанна не выдержала и тайком прокралась к дверям дома. Никого! Она тихонько вышла и проникла в конюшню. Девочка уже отвязывала одну из отцовских лошадей, когда ее окликнули: