Забытые герои войны - читать онлайн книгу. Автор: Олег Смыслов cтр.№ 48

Но все же не только скромность сыграла негативную роль в этом наградном деле. Выскажу свое мнение, сверенное с лицами, принимавшими участие в неоднократном ходотайстве о присвоении ему звания Героя Советского Союза. По характеру Алексей Михайлович был человеком принципиальным и прямолинейным, не склонным всегда улавливать начальственные намерения и заключения, из-за чего считался «неудобным», отстаивая свои мнения и оценки.

Будучи по натуре скромным человеком, Алексей Михайлович не терпел пустозвонства, излишнего восхваления некоторыми командирами боевых успехов, как и своих. Зная профессионально лучше многих офицеров характеристику отечественных и иностранных транспортов и танкеров, он выступал против тоннажа потопленных судов. Отдавая должное мужеству и слаженности действиям экипажа С-13 и способностям его командира, Алексей Михайлович не соглашался с ретивыми писателями, журналистами и теми военморами, которые превозносили «атаку века» А.И. Маринеско до уровня ее «стратегического влияния на изменение исхода войны».

Исход войны предопределили советские воины на сухопутном фронте, а в отношении потерь подводников на потопленной германской плавбазе «В. Густлов» (до сих пор цифры разнятся от 3700 подводников и 100 командиров до 406 подводников и 16 офицеров…) Матиясевич A.M. писал: «…потеря большого количества подводников решающего значения в то время для подводного флота уже не имела… запланированного вступления в строй новых лодок XXI и XXIII серий, для которых готовились кадры подводников, не произошло…»

О. Стрижак также подтверждает слова адмирала: «Матиясевич Алексей Михайлович, знаменитый подводник, рассказывал мне, как он спорил с командирами лодок: «Нет сейчас на Балтике таких больших судов! Ну четыре, ну пять тысяч тонн. А ты загнул — двадцать!»

Матиясевич до июня 41-го был капитаном в торгфлоте и хорошо знал суда всей Балтики.

Командиры лодок на него обижались. Сам Матиясевич писал в своих донесениях честно: транспорт, примерно две тысячи тонн.

За это на Матиясевича обижалось начальство. Начальство получало ордена за успехи подчиненных, и ему нужны были «весомые» победы.

Неприятности начались в 60-е годы, когда западногерманские историки обработали материал войны на море (вахтенные журналы, карты, схемы и кальки маневрирования, донесения командиров) и стали публиковать в «Марине Рундшау» результаты действий наших подводных лодок. Теперь пришлось потрудиться нашим историкам, приводить историю в порядок. Длилась эта работа почти двадцать лет. Многие «победы» оказались фикцией.

Считали, что попали в цель, а торпеды прошли мимо — «вот выписка из немецкого вахтенного журнала. Считали, что утопили транспорт, а он остался на плаву: вот подтверждение». Но это все полбеды. Гораздо хуже, что некоторые атаки и победы были заведомой ложью.

С презрением и насмешкой Грищенко и Матиясевич говорили о Травкине. Травкин имел на своем счету одиннадцать побед, носил Золотую Звезду. Оказалось, что победа у него была одна, незначительное судно. Остальное — плод дезинформации.

Экипаж помалкивал. Война дело такое, вякнешь лишнее — и закопают тебя в штрафроте, в Синявинских болотах. Командиры других лодок подозревали, что у Травкина нечисто, но за руку не схватишь… Скандал был бы велик. Но Кремль скандалов не любил. Немецких историков назвали недобитыми фашистами. Нашим историкам велели молчать. Травкин сиял звездой в президиумах и благословлял пионеров.

А журнал «Марине Рундшау» объявили вражеским и сдали в спецхран.

Однако коррективы серьезные в историю войны на Балтике были внесены. Резко сократился (как и предсказывал Матиясевич) тоннаж потопленных судов: числился в боевом донесении транспорт в пятнадцать тысяч тонн, а оказался в полторы тысячи.

Но среди имен российских подводников вышли в первую строку имена Грищенко и Матиясевича».

Что же касается Маринеско, то мнение Матиясевича здесь однозначно любопытно. О. Стрижак продолжает: «Когда мы сидели с Матиясевичем над конечными главами его рукописи, я спросил его, почему, говоря о действиях балтийских подводников в зиму 44–45-го годов, он не упоминает Маринеско.

Матиясевич рассердился, встопорщил усы и с капитанской назидательностью, будто отчитывая меня за провинность, объяснил, что Маринеско был разгильдяй, недисциплинированный командир… словом: «я такого не хочу даже вставить в книжку».

Через неделю Матиясевич помягчел и, будто в знак извинения, рассказал, что в конце 50-х бывшие командиры-подводники Балтики написали в Кремль письмо с просьбой восстановить справедливость, присвоить Маринеско (тогда еще живому) звание Героя.

Матиясевич тоже подписал ту бумагу. Никто предположить не мог, что расправа будет мгновенной и дикой. Участников «вылазки» поодиночке вытаскивали на широкие ковры, крыли грязной бранью, грозя «разоблачить», сорвать ордена… Орденов не отобрали, но всем «врубили» — по служебной и партийной линии. (Тогда-то, подумал я, капитан первого ранга Матиясевич и «ушел» с военного флота и нанялся лоцманом в Ленинградский торговый порт.) Вероятнее всего, Матиясевич не упомянул в книжке о Марине-ско из дипломатии. Матиясевич хлопотал о постановке своей лодки «Лембит» на вечную стоянку в Таллине и, видимо, не хотел вредить делу. Кто же знал, что Эстония станет заграницей и что в Красную Звезду там будут плевать».

После войны Матиясевич продолжил службу на флоте. В 1946 г. его назначили командиром подводной лодки «Щ-303», а в 47-м — командиром дивизиона строящихся и капитально ремонтирующихся подводных лодок Балтийского флота. Осенью 50-го капитан 1-го ранга Матиясевич перешел на преподавательскую работу. Сначала он преподавал на Высших специальных классах офицерского состава подводного плавания и противолодочной обороны, затем в 1-м Высшем военно-морском училище подводного плавания. В 55-м Алексей Михайлович уволился в запас и до конца 50-х работал капитаном дальнего плавания на судах Балтийского морского пароходства. Лишь затем по возрасту перешел на работу помощником капитана — старшим лоцманом Ленинградского морского порта…

Пройдут десятилетия, прежде чем очередное ходатайство о восстановлении справедливости в отношении капитана 1-го ранга Матиясевича пройдет все инстанции. Как свидетельствует контр-адмирал В. Козлов, «последний разговор в Смольном на эту тему состоялся осенью 1994 г., где Алексей Михайлович был вместе с председателем ОСВП ВМФ контр-адмиралом Ю.С. Руссиным. Тогда он был обнадежен руководством о скором положительном решении затянувшегося вопроса. Но не дождался Герой своей Звезды. 28 января 1995 г. он скончался и был похоронен на Серафимовском кладбище. Провожали его в последний путь кроме родных и близких многие флотские сослуживцы, ученики и ветераны».

Пройдет ровно десять месяцев, и Указ Президента Российской Федерации № 1192 о присвоении капитану 1-го ранга в отставке Матиясевичу Алексею Михайловичу звания Героя Российской Федерации будет подписан 29 ноября 1995 года. Как у нас часто происходит, чудеса случаются с опозданием, и все же справедливость восторжествовала.