10-я танковая дивизия СС "Фрундсберг" - читать онлайн книгу. Автор: Роман Пономаренко cтр.№ 35

Так принято, что деятельность вспомогательного персонала всегда остается в тени достижений боевых частей. Однако роль снабженцев, ремонтников и транспортников трудно переоценить — ведь без них любая боевая часть быстро утратит боеспособность. Чего стоят только достижения дивизионных ремонтников, которые в самых трудных условиях, при нехватке запчастей и материалов, делали все, что в их скромных силах, стараясь поддерживать количество боеспособной бронетехники на приемлемом уровне. И ведь им это удавалось! Еще один показательный пример касается служб снабжения: во время боев в Нормандии штурмбаннфюреру СС Герхарду Шиллю, интенданту дивизии СС «Фрундсберг» и командиру 10-го хозяйственного батальона СС, пришлось взять на себя обеспечение продовольствием не только солдат своей дивизии, но и сражавшихся рядом частей армии и люфтваффе — всего на его «довольствии» состояло 35 000 человек [152] . Заслуги Шилля были отмечены как Хармелем, так и высшим командованием. 24 ноября 1944 года штурмбаннфюрер СС Шилль был награжден Германским крестом в серебре.

Существенной деталью, осложнившей участие дивизии в боях, было ее недоукомплектование как личным составом, так и боевой техникой. Если с количеством личного состава ситуация была еще терпимой — вместо полагавшихся по штату танковой дивизии 1944 года 14 787 военнослужащих [153] в момент переброски на фронт во «Фрундсберг» было 13 552 человека, то с вооружением и техникой дело обстояло много хуже. В свете популярных тезисов о якобы первоочередном праве дивизий СС на получение самой новой техники и вооружений весьма странно смотрится факт отсутствия в танковой дивизии СС 1-го танкового батальона, который все никак не мог получить свои «Пантеры», а также противотанкового дивизиона. Интересно, что на 1 августа 1-й танковый батальон имел всего 7 «Пантер», вместо полагавшихся по штату 76 [154] . На фронт в Нормандии он так и не попал. Что касается наличия боеспособной бронетехники в дивизии в период Нормандской кампании, то эти данные представлены в таблице

Потери, понесенные дивизией СС «Фрундсберг» в битве за Нормандию, определить крайне сложно. Как мы помним, к 14 августа 1944 года личный состав дивизии сократился в три раза и насчитывал всего 4136 человек (т.е. 30% от первоначальной численности). После этой даты какие-либо точные цифры отсутствуют. Точное определение потерь дивизии затрудняется и тем, что в период отступления из Франции в нее было зачислено значительное количество солдат из других подразделений, благодаря чему к 20 августа численность «Фрундсберг» удалось довести почти до 6000 человек. Что можно определить абсолютно точно, так это потери (убитыми и пропавшими без вести) офицерского состава дивизии. Битва за Нормандию с 21 июня (то есть с момента прибытия во Францию) и до 7 сентября стоила жизни или свободы 71 офицеру 10-й танковой дивизии СС, из которых 17 человек пропали без вести. Из этих офицеров один был командиром полка, 5 — командирами батальонов, 15 — командирами рот, 4 — адъютантами подразделений и 3 — врачами подразделений [155] .

В заключение отметим, что важной особенностью участия 10-й танковой дивизии СС в Нормандской кампании является факт нахождения «Фрундсберг» на передовой практически постоянно, со дня прибытия на фронт в конце июня и до попадания в Фалезский котел. При этом ее несколько раз перебрасывали с участка на участок и кидали в бой прямо с марша, по частям и на незнакомой местности — ведь времени, чтобы толком подготовить операцию в условиях постоянно изменяющейся обстановки в Нормандии, у высшего командования всегда не хватало. Солдатам просто указывали цель и приказывали атаковать. Как правило, разведка или идентификация вражеских сил не проводилась, да и в тех непростых обстоятельствах, в которых в большинстве случаев оказывалась «Фрундсберг», она вряд ли была возможна. Ситуация на флангах часто была загадкой для дивизионного командования. Необходимо отметить, что какие-либо другие варианты атаки, кроме фронтальной, использовались редко, а о маневренных действиях пришлось забыть. Удивительно, но большинство этих фронтальных атак были успешными. Западные авторы объясняют это тем, что солдаты «Фрундсберг» были не просто солдатами — они были экстраординарными солдатами [156] .

Как бы оно ни было, такой порядок участия дивизии в кампании способствовал в лучшем случае только временному облегчению ситуации, исправить положение он никак не мог, и в итоге приводил к быстрому обескровливанию частей. Но, что интересно, даже в период немецких неудач солдаты дивизии сохраняли высокий боевой дух. В разведывательной сводке штаба британской 21-й группы армий, составленной на основе показаний военнопленных в конце июля 1944 года, констатировалось, что только 5% немецких солдат верили в возможность победы. 10-я и 12-я танковые дивизии СС оставались единственными соединениями, в которых моральный дух оставался еще на довольно высоком уровне [157] .

После окончания сражения в Нормандии в стане англо-американцев витали исключительно победные настроения. В союзных штабах прочно утвердилась идея, что вермахт на Западном фронте в течение летней кампании практически уничтожен. Теперь многие военачальники и политики уверовали в быстрое окончание войны, по крайней мере на Западе. Войска союзников, при поддержке отрядов французского и бельгийского Сопротивления, подошли вплотную к голландской границе. По общему мнению, требовалось нанести только один быстрый и сильный удар, который бы окончательно добил Германию. В этот момент по общей численности войск превосходство было на стороне антигитлеровской коалиции: фронт на Западе удерживали всего 27 потрепанных немецких дивизий, которым противостояли 49 полнокровных дивизий союзников.

Где и как наносить этот последний удар — вот какой вопрос беспокоил теперь высокие союзные штабы. Вопреки распространенным мифам о едином фронте англичан и американцев, единства здесь и близко не было, каждый тянул одеяло на себя. Английский фельдмаршал Монтгомери требовал, чтобы ему разрешили наступать через Голландию, а американский генерал Паттон, в противовес ему, утверждал, что путь в сердце Германии лежит через Лотарингию и линию Зигфрида. Такая позиция обеих сторон объяснялась тем, что в первом случае вся слава за успех «решающей» операции и победу над Германией досталась бы англичанам, и наоборот. После долгих споров на совещании командования союзных армий в Брюсселе Эйзенхауэр согласился с доводами Монтгомери и санкционировал наступление по его плану. Он рассчитывал получить стратегический плацдарм на восточном берегу Рейна, пока еще наступление во Франции не остановилось. Таким образом, удар было решено наносить через Голландию.