Операция «Багратион». «Сталинский блицкриг» в Белоруссии - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Исаев cтр.№ 20

Однако нельзя сказать, что 33-й армии достался просто успешный командир с другого фронта. Все было ровно наоборот. Для нового командующего 33-я армия являлась шансом реабилитироваться. В феврале 1944 г. И. Е. Петров за неудачное проведение двух наступательных операций на Керченском полуострове, окончившихся большими потерями десантов в Керченском порту и на мысе Тархан, был снят с должности командующего Отдельной Приморской армией. Более того, И. Е. Петрова понизили в звании на одну ступень до генерал-полковника. Вместе с тем, имея опыт командования фронтом, Петров имел квалификацию заведомо выше, нежели рядовой командарм.

Новая «метла» не спешила все «мести» на новый манер. По существу, подготовка наступления велась в рамках организованных еще В. Н. Гордовым мероприятий. После проигрыша на картах будущей операции 13 марта на следующий день вопросы взаимодействия отрабатывались в штабах корпусов и дивизий с командирами полков и средств усиления путем проигрыша боевой задачи на картах или на рельефных планах. 15 марта с той же целью командиры корпусов с командирами дивизий, полков, приданных и поддерживающих средств провели рекогносцировку района предстоящих действий.

Вместе с тем в ходе деятельной подготовки к наступлению не были приняты соответствующие меры сохранения операции в тайне, в том числе от рядового состава частей и соединений. Как позднее показал на допросе взятый в плен оберлейтенант Пауль Шпис, «15 марта 1944 года в 18.00 на участке 2/53 пп в районе вост. Дрыбино перешел на нашу сторону красноармеец, фамилию которого сейчас не помню, перебежчик показал, что в ближайшие дни на этом участке русские предпримут наступление» [93] .

По советским данным, незадолго до начала наступления к немцам перебежал красноармеец из 36-й стрелковой бригады. Об этом факте было известно командованию 33-й армии, однако И. Е. Петров не принял решение отложить операцию. Также П. Шпис показал, что с советской стороны отмечалось большое количество ведущих пристрелку артиллерийских батарей. Действительно, пристрелку начали сразу 54 батареи, что не могло не привлечь внимание противника. Кроме того, внимание немцев привлекло движение ночью автомашин в советском тылу с зажженными фарами.

Как велась подготовка операции, можно проследить на примере нескольких дивизий 33-й армии, назначенных в ударную группировку армии. Так, 199-я стрелковая дивизия 36-го стрелкового корпуса была выведена во второй эшелон 6 марта, имея в своем составе 2910 человек. 11 и 12 марта соединение было пополнено до 3870 человек. К 17 марта стрелковые роты имели в своем составе по 30–35 человек. К 19 марта дивизия пополнена до 4290 человек с наличным составом в ротах 40–50 человек. Темпы поступления пополнения впечатляют. Однако прибывшее пополнение в большинстве своем – это бойцы, ранее участвовавшие в боях и вернувшиеся в строй из госпиталей после ранения. То есть некоторый объем тактических навыков у них имелся изначально.

Учеба в частях 199-й стрелковой дивизии началась 13 марта, т. е. на следующий день после приема пополнения, основной упор в учебе был на тактику, по которой отрабатывалась тема «Наступление стрелковых подразделений на обороняющегося противника». Учеба в течение 5–6 дней с большим объемом поставленных тем, при наличии ряда недостатков (совещания в землянке вместо практического показа на местности), не могла дать достаточной подготовки и усвояемости и в основном свелась к некоторому сколачиванию подразделений и приобретению тактических навыков бойцами и командирами. Большим пробелом в учебе, а затем и в боевых действиях явилось отсутствие командного состава взводов и рот. Прибывшие 15 марта офицеры включились в учебу 16 марта, а уже 18 марта части закончили учебу. 19 марта в 16.00–18.00 части дивизии начали выход в исходное положение, заняв боевые порядки к утру 20 марта. Прибывшая 17 марта вторая партия пополнения (500 человек) учебой охвачена не была.

Подразделения 215-й стрелковой дивизии занимались боевой подготовкой в течение 7 дней, с 12 по 18 марта. Дивизия отрабатывала: отделение в наступлении – в течение двух дней, взвод в наступлении – два дня, взвод в обороне – один день, рота и батальон в наступлении – по одному дню. Серьезным недостатком было отвлечение большого количества людей от занятий на хозработы.

Специально оборудованных участков местности для тренировки подразделений в дивизиях не было. Подразделения 42-й стрелковой дивизии обучались только быстрому подъему и прямолинейному движению в рост со стрельбой на ходу. Быстрому преодолению зоны артиллерийского огня противника, сочетанию своего движения с огнем своих средств и артиллерии не обучались. Ценность тактических занятий была значительно снижена тем, что было много условностей и рассказа, а не показа. Имели место случаи (2-й батальон 44-го сп 42-й сд 14 марта) вместо подготовки взвода в наступлении и атаке проведения строевой подготовки.

Достаточно серьезной проблемой в оснащении дивизий ударной группировки 33-й армии было отсутствие достаточного количества магазинов к стрелковому оружию. Соединения пошли в бой, имея по одному-два магазина на один автомат ППШ, по два-три магазина на ручной пулемет и по две-четыре ленты на станковый пулемет. Причем это было общей проблемой для всех дивизий. В отношении частей 199-й стрелковой дивизии направленный в нее для проверки офицер штаба фронта указывал: «…на ППШ имелся 1 магазин, 2 магазина имели автоматы за редким исключением» [94] . То есть по израсходовании патронов автомата боец должен был не сменить магазин или второй, а останавливаться и тратить время на заряжание магазина. Однако эти трудности бледнели на фоне необходимости набивать диски ДП или ленты «максимов» в разгар боя. Возможно, это объясняется тем, что оружие частью собиралось на поле боя у убитых. Соответственно, забирали само оружие, но не всегда запасные магазины к нему.

За день до начала наступления, 20 марта, с 15.00 до 21.00 артиллерия дивизий и РГК вела методический огонь. Это входило в план наступления, целью артиллерии было разрушение оборонительных сооружений противника и уничтожение его огневых средств на переднем крае и в глубине обороны. Однако по факту это мероприятие лишний раз предупредило немцев о готовящейся атаке их позиций.

В ночь на 20 марта войска 33-й армии заняли исходное положение для наступления. Однако даже предварительные мероприятия не везде прошли гладко. В 173-й стрелковой дивизии еще в 17.30 20 марта штабом соединения было сообщено полкам время атаки и указано: «На каждого бойца получить и выдать по 300 граммов водки, которую выдать к ужину и к завтраку. Завтрак начать в 2.30 21.3 и закончить не позже 5.00. В 5.00 все должны быть на местах в готовности к атаке. Немедленно получить и выдать маскхалаты».

Однако ни одно из этих мероприятий штабом и заместителем командира 1311-го полка выполнено не было. Маскхалаты на обменном пункте получить не успели, люди своевременно накормлены не были. 2-й батальон полка закончил завтрак всего за 10 минут до конца огневого налета, и по этой причине роты из траншей вышли неодновременно и до переноса огня в глубину не сумели подойти на дистанцию броска в атаку. Это промедление было уже серьезным просчетом, грозившим срывом всей операции.