Первая мировая война. Катастрофа 1914 года - читать онлайн книгу. Автор: Макс Хейстингс cтр.№ 55

Лорд Нортклифф, крупнейший газетный магнат Европы, владелец The Times и Daily Mail, сперва решительно возражал против любых операций на Континенте. «Что еще за слухи об отправке британских экспедиционных войск во Францию? – кипятился он перед руководством редакции. – Это чушь! Ни один солдат не покинет британскую землю. У нас великолепный флот, который сделает все, что в его силах. А если вторжение? Кто защитит нас самих? Ни одного солдата, слышите? Напечатайте это в завтрашнем номере» {307}. Однако на этот раз редакторам против обыкновения удалось переубедить магната, и издания Нортклиффа одобрили переброску британских экспедиционных войск на Континент.

На заседании Военного совета 5 августа был выдвинут ряд довольно странных предложений по действиям сухопутной армии. Фельдмаршал сэр Джон Френч испытывал глубочайшее недоверие к союзникам. Желая для Британии сепаратной войны, как можно дальше от любых действий, в которых может принять участие французская армия, он предложил занять позиции под Антверпеном. Генерал-лейтенант сэр Дуглас Хейг, назначенный командиром корпуса, писал после заседания: «Меня в дрожь бросало от безрассудства, с которым сэр Дж. Френч говорил о “преимуществах” противодействия экспедиционных войск мощной и пока еще свежей немецкой армии под Антверпеном!» {308} Хейг, который на этой войне станет самым (возможно, печально) знаменитым британским генералом, подробно изложил свои справедливые опасения насчет того, чем чревато «отделение от французов в самом начале кампании», и согласился с Китченером, что на короткую войну рассчитывать нельзя.

Хейг, которому в 1914 году исполнилось 53, был человеком интеллигентным и достаточно образованным: прежде чем поступить в военную академию Сандхерст, он отучился три года в Оксфорде. Несмотря на далеко не аристократическое происхождение, потомок шотландских производителей виски заслужил славу умелого руководителя и надежного боевого командира. Посмертная репутация Хейга, однако, сильно пострадала после обнародования его военных дневников, обнаживших черствость по отношению к страшным потерям на Западном фронте и позорную склонность к дворцовым интригам: Хейг беззастенчиво эксплуатировал в личных целях придворное положение своей супруги Дорис, состоявшей фрейлиной королевы. Он был человеком своего времени, класса и положения, которому не суждено было рассчитывать на признание у потомков, однако на мрачном театре военных действий 1914–1918 годов, где ни один генерал не упрочил свою репутацию, Хейг показал себя куда более компетентным полководцем, чем свидетельствуют карикатуры.

Однако на заседании Военного совета 5 августа он предложил Британии несколько месяцев повременить с отправкой войск на Континент, пока не будет сформирована, подготовлена и снаряжена более крепкая армия. Предложение шокировало Генри Вильсона, напомнившего, что для Франции счет идет на недели, если не на дни, и союзнице Британии срочно необходима любая возможная поддержка. Решение правительства выслать экспедиционные войска – почти целиком заслуга Вильсона. История знает не так уж много примеров, когда генерал не самого высокого ранга пользовался подобным влиянием.

На следующий день Военный совет одобрил отправку во Францию британских экспедиционных войск в составе одной кавалерийской и четырех пехотных дивизий. Два пехотных соединения (готовые к немедленному развертыванию) были временно оставлены в Британии для оборонных целей, включающих подавление возможных гражданских беспорядков среди недовольного рабочего класса. В результате поначалу британские войска сильно уступали в численности французским и даже бельгийским. И все же это решение стало самым важным стратегическим шагом британского правительства за всю войну. Учитывая присущее британским политикам – да и гражданам – островное мышление, уверенности в том, что Альбион вступит в континентальную войну, не было ни у кого.

Экспедиционные войска, как и ожидалось, поступили под командование Френча, 60-летнего кавалериста ирландского происхождения, который якобы отличился в Бурской войне. За несколько месяцев до того он запятнал свое имя в «Куррахском мятеже» и ушел с поста начальника Генерального штаба империи. И хотя в должности его восстановили, он сам чувствовал, что карьера его подходит к концу. Либеральное правительство и многие светские дамы симпатизировали сэру Джону, однако его способности к верховному командованию оставляли желать лучшего. Человек предвзятый и ограниченный, он никогда не руководил крупными военными силами. И хотя на Континенте ему предстояло тесно сотрудничать с главной союзницей Британии, по-французски он едва мог связать два слова. 11 августа Хейг писал: «Как мне известно, Френч не самая подходящая кандидатура на роль полководца в суровое для нашей страны время» {309}, – и большинство его коллег с ним соглашались. Начальником штаба Френча, скорее всего, назначили бы Вильсона (единственного британского офицера высокого ранга, который пользовался доверием Жоффра), однако тот сильно скомпрометировал себя сочувствием оранжистам во время Ольстерского кризиса. Поэтому ему пришлось довольствоваться нелепым званием заместителя начальника штаба при сэре Арчибальде Мюррее.

Ллойд Джордж, оглядываясь впоследствии на замешательство и споры тех дней, признавался: «Я впервые столкнулся с ненадежностью военного руководства – глупые просчеты, неразбериха, отсутствие координации выкосили под корень цвет армий, которые когда-либо выводили на поле боя Англия и Франция». Это были слова политика, горько разочаровавшегося в генералах за время войны. Особенно несправедливо с его стороны было упрекать Китченера. В защиту Френча при этом можно сказать лишь, что в роли главнокомандующего он ненамного перещеголял в нелепых приказах своих коллег с обеих сторон.

Указания Китченера сэру Джону, выданные 10 августа, содержали роковые строки, которые на несколько недель послужили главнокомандующему оправданием малодушия британской стороны: «С самого начала следует иметь в виду, что численность британских войск – а значит, и потенциал их как средств усиления – строго ограничена, в свете чего необходимо особенно заботиться о том, чтобы свести потери к минимуму. <…> Разумеется, никто не лишит ваши войска справедливой и неотъемлемой возможности продемонстрировать свою высокую доблесть и дисциплину, однако офицерам не следует забывать, что в этом – первом на их счету – опыте европейской войны необходима бóльшая осторожность, чем в предшествующих боевых действиях против менее подготовленного противника». Иными словами, Китченер знал, что предстоящее столкновение нельзя сравнивать с тем «избиением младенцев», которое он лично устраивал 16 годами ранее в Судане, выставляя против дервишей с копьями артиллерию и пулеметы Гатлинга.

В конце 1912 года, после второго Марокканского кризиса, был учрежден Железнодорожный исполнительный комитет, на который возлагалось управление передвижениями по железной дороге в случае войны. Он принялся за работу, четко и слаженно доставляя экспедиционные подразделения к портам погрузки. Но даже когда войска Френча уже переправлялись через Ла-Манш под прикрытием артиллерии ВМС, в Военном министерстве продолжались дебаты о том, что им делать по прибытии. По прогнозам Китченера, немцы должны были двинуться в наступление через Маас, поэтому британские войска оптимально было сосредоточить под Амьеном, подальше от бельгийской границы. Генри Вильсон свое раздражение позицией военного министра выразил в дневниковой записи после заседания 12 августа: «Он по-прежнему считает, что немцы предпримут массированное наступление к северу от Мааса и задавят нас еще до того, как мы сосредоточим войска».