Первая мировая война. Катастрофа 1914 года - читать онлайн книгу. Автор: Макс Хейстингс cтр.№ 166

Новое наступление в Бельгии по-настоящему началось 18 октября, когда армия Вюртемберга ударила по бельгийцам вблизи побережья Ла-Манша. Немцы повторили прежние тактические просчеты французов. Так, по рассказу об одной из атак 20 октября, капитан Ганс фон Вицингероде ринулся в атаку верхом: «Размахивая саблей, он не единожды посылал вперед своих солдат». Итог закономерен: Вицингероде упал, прошитый несколькими пулями. Брошенный на нейтральной полосе под холодным осенним дождем, он пролежал там шесть дней и ночей, прежде чем его подобрали и доставили в санитарный пункт, где он, увы, скончался.

Утром 23 октября Шарль Стайн вместе с другими бельгийскими гренадерами заметил подбирающихся немцев. Обороняющиеся молча заняли огневые позиции и затаились. Подобравшись на 300 м, «они все дружно вскочили и ринулись на нас, вопя, словно младенцы, у которых режутся зубы. Но в этот же момент запели наши пулеметы и винтовки, и мы с радостью увидели, как многие немцы падают, а остальные бегут прочь со всех ног» {975}. Среди тех, кто погиб в тот день у Диксмейде, был и Петер Кольвиц, сын художницы, который в августе так радовался, возвращаясь с норвежских каникул служить отечеству.

Однако наступление постепенно продвигалось: к 24 октября немцы перебрались через Изер. Бельгийский военный Эдуард Бер, ветеран Антверпена, смотрел на поток беженцев из города Малин: «Все население спасалось бегством от варваров. Скорбный кортеж несчастных, везущих в телегах жалкий скарб – драгоценную память о доме, спасая его от уничтожения! Вереница матерей, прижимающих детей к груди, чтобы защитить от холода, и дети постарше, цепляющиеся за юбки. Вереница стариков, часто больных, которых поднял с постели только страх перед врагом. Что до нас, верных солдат родины, мы зачастую вынуждены гнать этих людей с дороги, по которой они совершают свой “крестный путь”. Как иногда тяжело выполнять свой долг…» {976}

Несмотря на неистребимое презрение, которое питала к своим бельгийским товарищам британская армия, некоторые бельгийские части до последней недели октября успешно держали оборону: в немецких отчетах нет почти ни единого намека на слабость солдат короля Альберта, которую подчиненные сэра Джона Френча считали почти неотъемлемой характеристикой бельгийцев. Немало было перестрелок в ближнем бою посреди многочисленных каналов и плотин, когда нападающим приходилось наводить импровизированные мосты, которые часто уничтожались. Бельгийцы раз за разом отвечали контратаками. Ближе к побережью большой урон немцам наносили курсирующие вдоль берега мелкосидящие мониторы Королевского флота. 27 октября один из немецких командиров докладывал почти в истерике: «Боевой дух батальона полностью сломлен». Холод, дожди и грязь действовали угнетающе на обе воюющие стороны. Однако немцы, хоть и с большими потерями, медленно, но верно двигались вперед.

Боевой дух солдат короля Альберта, которых теснили немцы, тоже падал по мере роста потерь. «Раненые текли нескончаемым потоком, – писала британская медсестра миссис Мейн, принимавшая бельгийцев в госпитале Фюрна. – Весь двор завален пропитанными кровью носилками, о которые постоянно спотыкаешься в темноте, и руки делаются липкими» {977}. 27 октября рядовой Стайн писал на ломаном английском: «Мы устали оставаться в траншеях». Два дня спустя в разгар сражения «мне на левую руку села осторожная божья коровка. Я снял ее, завернул в клочок бумаги и сунул в карман. Счастливая божья коровка теперь находится у моей лучшей подруги, и надеюсь, принесет ей такую же огромную удачу, как и мне». Стайн поторопился, называя себя везунчиком. Вскоре перед их траншеей разорвался снаряд, но никого не задел, и они с товарищами облегченно рассмеялись, однако за этим снарядом прилетел второй и угодил прямо в траншею. «Наверное, я долго пролежал без сознания, потому что глаза открыл уже в темноте. Я попытался встать, но не смог двинуться, а спину пронзила ужасная боль». Стайн провел не один месяц в британских госпиталях, где ему сделали несколько операций.

26 октября командующий бельгийской армией предложил отступить снова, но король Альберт запретил. Однако было уже очевидно, что задержать немцев на побережье можно лишь радикальными мерами. Если бельгийские солдаты не могут отбросить врага, придется звать на помощь природу. 27 октября во время прилива бельгийцы открыли шлюзы в Ньивпорте, и морская вода начала затапливать прилегающие польдеры. 31 октября немцы нанесли последний удар, прежде чем поднимающаяся вода заставила их отступить. Угроза для левого фланга союзников миновала. «Раз копнешь, и лунка тут же заполняется водой», – огорченно писал немецкий солдат. Когда на немецкие позиции у Диксмейде наконец привезли паек, многие уже страдали животом – возможно, из-за употребления загрязненной воды – и есть не могли. Бельгийские войска передислоцировались к западу от затопленной территории.

Между войсками короля Альберта и британцами отчаянно сражалась французская морская пехота, пытаясь удержать Диксмейде. Дороти Филдинг писала:

«Наши машины не знали отдыха ни днем, ни ночью, последние 3 км перед Диксмейде представляли собой открытую прямую дорогу, где на любой движущийся объект сразу обрушивался град снарядов. Сколько ходок мы по ней сделали на наших автомобилях, нагруженных носилками. <…> Горели города, деревни и фермы. Зарево разгоняло ночную темноту, но иногда напоминало адское пекло – языки пламени, пляшущие в небе, грохот рушащихся зданий – ужасно. Как-то ночью мне пришлось ехать через Диксмейде между горящими с обеих сторон домами – жар был страшный, оставалось только гнать изо всех сил и надеяться. Как не лопнули шины от осколков стекла и не загорелись от головешек – не представляю. <…> Когда вытаскиваешь раненых с поля боя, определить их практически некуда. Госпиталь в Фюрне брал только тех, кто совсем при смерти. Всех остальных – на поезд, но что это были за поезда… вагоны для скота с грязной соломой на полу, без света, воды и почти без медицинской помощи. Как только поезд заполнялся, его отправляли, а сколько ему придется выжидать на запасных путях – Бог весть. Как правило, до госпиталя в Кале в каких-нибудь 60 км от нас раненые добирались дня три-четыре. Можно представить состояние этих бедолаг в конце пути. С раздробленными ногами, истерзанные постоянной тряской и рывками, без носилок, без одеял, дрожащие от холода в промокшей от дождя, грязи и крови форме» {978}.

В конце концов немцы взяли Диксмейде, но город дорого им обошелся. Филдинг стала первой женщиной, получившей британскую Воинскую медаль, а также французский Военный крест. Британские солдаты, сражавшиеся южнее, с презрением отзывались о вкладе своих соседей-союзников. Гренадер Уилфрид Абель-Смит писал: «Говорят, что от бельгийцев никакого толку. Обстрелов они не выдерживают – куда там, это под силу только дисциплинированным и хорошо подготовленным войскам. На тех французов и бельгийцев, что сражаются неподалеку, положиться нельзя» {979}. Вопиющий шовинизм: на самом деле эти формирования сражались куда яростнее, чем готовы были признать союзники. А вот многие британские войска вскоре действительно не выдержат бесконечных обстрелов и обратятся в бегство. Один немецкий унтер-офицер писал с уважительным сожалением о боях за Диксмейде: «Французы показали себя мужественными бойцами».