Захвачены в бою. Трофеи русской армии в Первой мировой - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Олейников cтр.№ 31

Ночь с 14 на 15 мая Апшеронский полк провел на позиции на западной окраине Сенявы. 15-му полку было приказано выбить противника из кладбища, служившего опорным пунктом, прикрывавшим переправы. Оказав слабое сопротивление, австрийцы ушли за Сан и взорвали мосты. Часов в 9 вечера Апшеронский полк занял отведенный ему участок общей позиции корпуса на берегу Сана» {271}.

3-й Кавказский армейский корпус разгромил австрийский 14-й армейский корпус. В ходе этого сражения левый фланг русской 3-й армии переправился через р. Любачувку, а австрийская 4-я армия (насчитывала к началу сенявинских боев 113 тыс. человек) потерпела серьезное поражение (кроме австрийских соединений значительные потери понесли и германцы — например, 56-я пехотная дивизия). Но противник временно проигнорировал тактическое поражение одной из своих армий ради достижения более важной, стратегической цели — захвата крепости Перемышль.

А 16 мая в ходе успешного боя на р. Любачевке трофеями войск русской 3-й армии стали 60 офицеров и 3 тыс. нижних чинов.

Оборона под Перемышлем также шла небезуспешно — так, 18 мая обороняемый ополченцами форт № 7 был взят австрийцами, но с прибытием 45-го пехотного Азовского полка положение было восстановлено — блестящей контратакой полк вернул форт и захватил 20 офицеров и 800 нижних чинов из состава (также) 45-го пехотного полка противника.

В тот же день в ходе боев у дер. Кальникув (правый берег Нижнего Сана) русские войска захватили в плен 22 офицера и 1,2 тыс. нижних чинов.

Значительное количество пленных попало в руки русских войск на 3-м этапе Горлицкой операции.

В сражении у Любачева в ночь на 19 мая корпуса русской 3-й армии перешли в наступление. 9-й армейский корпус успешно овладел двумя линиями окопов противника, но его левый фланг встретил упорное сопротивление и продвинуться не смог. Но и контратаки германцев были отбиты. 20 мая в районе Верхоле — Подволина — Боровина блестящей атакой 42-й пехотной дивизии была разгромлена австрийская дивизия, захвачено значительное количество пленных, орудия и пулеметы.

14-й армейский корпус захватил сел. Струза, противник поспешно отходил. Правый фланг корпуса оказывал содействие левому флангу 9-го армейского корпуса. Заняв Струзу, части корпуса повели наступление на мест. Рудник, которым также овладели. Участок Рудник — Заржины являлся наиболее перспективным для дальнейшего развития успеха, но отсутствие резервов помешало расширению наступления. В ночь на 21 мая корпус продвинулся к югу от Рудник и подошел к сел. Новосельцы. Наступление продолжалось — 22 мая было занято сел. Гробле. Документ свидетельствует: «19 и 20 мая. Бой. До 10 часов 20 мая корпусом взято в плен: 18-я пехотная дивизия — 20 офицеров, 1902 солдата… 70-я пехотная дивизия — 12 офицеров, 781 солдат… Итого 32 офицера, 2683 солдата…» {272}

Всего в ходе боев за мест. Рудник были пленены 4 тыс. солдат и офицеров противника.

22 мая в ходе боев с частями 3-го Кавказского армейского корпуса у дд. Станы — Заржины — ст. Лентовня австрийский 14-й армейский корпус, и так до этого тяжело пострадавший в ходе сенявинских боев, потерял еще 1 тыс. бойцов пленными.

В ходе боев на р. Вишня с частями 23-го армейского и 2-го Кавказского армейского корпусов русской 8-й армии противник также оставил 2 тыс. пленных.

На втором, оборонительном, этапе операции у Любачева в ночь на 31 мая 48-я и 52-я пехотные дивизии перешли в контрнаступление, первоначально развивавшееся успешно. Но противник нанес удар от Сенявы — и 3-й Кавказский армейский корпус, понеся значительные потери, отошел на тыловую позицию у Пискоровице — Рудка — Добра.

31 мая вновь отличился 3-й Кавказский армейский корпус, взявший до 600 пленных.

2-й Кавказский армейский корпус, понеся значительные потери, был отброшен, но все-таки смог восстановить свой фронт. Поручик К. Попов вспоминал: «В ночь с 30 на 31 мая на работе (оборудование позиций. — А.О.) был наш 2-й баталион. За эту неделю мы успели получить пополнение и у меня в роте насчитывалось 123 штыка… Баталиону спешно приказано было выдвинуться вперед и сдержать наступавших немцев, прорвавших нашу вторую бригаду у дер. Тухлы и уничтоживших ее почти целиком. Только мы тронулись, как встретили знамя Мингрельского полка и около него группу в 5–6 человек раненых гренадер. С немцами мы встретились у опушки леса, в котором мы стояли, пройдя всего версты три. Я с ротой был направлен командиром полка на крайний левый фланг… Правофланговые части нашего полка ввязались в ожесточенный бой. Наши пулеметы свирепствовали, бешено изрыгая свинцовый дождь. Немцы остановились. Их артиллерия стала нащупывать наши пулеметы… Первый баталион капитана Сабеля вел с собой не только пленных, но и нес даже одного немца, раненного в ноги…» {273}

2 июня у мест. Олешице имела место одна из блестящих конных атак, которыми прославилась русская конница в мировую войну. Прикрывая отход 45-й пехотной (входила в состав 29-го армейского корпуса) и 3-й кавказской стрелковой (с 31 мая входила в состав 2-го Кавказского армейского корпуса) дивизий, отличились кавалеристы 4-го Конного корпуса.

Гусары 17-го гусарского Черниговского Его Высочества Великого Князя Михаила Александровича полка (16-я кавалерийская дивизия), казаки 11-го Донского казачьего генерала от кавалерии Денисова полка (7-я кавалерийская дивизия) и драгуны 7-го драгунского Кинбурнского полка (7-я кавалерийская дивизия) разгромили германский 91-й пехотный полк 19-й пехотной дивизии 10-го армейского корпуса.

Очевидец-гусар так описывал момент атаки: «Выйдя на гребень, вр[еменно] командующий полком увидел, что в направлении от Олешице поспешно отступает наша пехота, энергично преследуемая германской пехотой. Для поддержания духа пехоты и с целью вернуть ее обратно, им было приказано4|-му] эскадрону (ш[табс] -р[отмистр] Калинин) рассыпаться в лаву и идти в направлении на отступающую пехоту. Эскадрон на полевом галопе рассыпался в лаву и, предводимый своим командиром, дошел до нашей пехоты, повернул ее обратно и пошел дальше в атаку на германцев, взяв направление на м[естечко] Олешице, по правой стороне шоссе. С 4[-м] эскадроном одновременно пошел правее в атаку и эскадрон Кинбурнских драгун. 4-м эскадроном были пройдены и изрублены передовые цепи… поддержки и резервы у р[учья]…[Пжерва]; эскадрон прошел названный ручей, влетел в м[естечко] Олешице и фольварк, врубился в прусскую пехоту, большая часть которой, бросив оружие, стояла на коленях с поднятыми руками; у фольварка же в упор германским офицером была убита лошадь под вр[еменно] к[омандую]щим эс[кадро]ном ш[табс]-р[отмистром] Калининым, и он среди германцев пересел на лошадь, уступленную ему рядовым Кинбурнского др[агунского] полка Новиковым. Прислуга у пулеметов была изрублена, пленные все были также изрублены и исколоты. Под влиянием лихого порыва гусар дух пехоты сразу поднялся, она побежала вперед, почти не отставая от скачущих гусар, но по дороге залегла и стала окапываться. Пронесшись далеко вперед и уничтожив все на своем пути, эскадрон принужден был скакать обратно, ибо германцы, ошеломленные вначале, быстро стали приходить в порядок и обстреливать с близкого расстояния гусар. Пулеметы и другие трофеи не могли быть взяты, ибо большая часть эскадрона была выведена противником из строя, а поддержка (1-й эскадрон) не поспела за 4-м, т.к. он сразу взял крупный аллюр. 1-й эскадрон (ротм[истр] Субботин) шел во второй линии, также уничтожая пехоту противника. 3-й эскадрон (ротм[истр] Гуров) был на правом фланге боевого порядка полка, на случай появления справа неприятельской конницы.