Успешные генералы забытой войны - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Олейников cтр.№ 50

Важнейшее значение для изменения направления главного удара германцев в произошедшем на следующий день Гумбинненском бою имел маневр А.А. Граникова. Значительный бросок вперед правого фланга 28-й пехотной дивизии (прежде всего 109-го пехотного полка) был обнаружен германским командованием вечером 6 августа, и это произвело значительный переполох в высших командных сферах противника.

Командующий 8-й германской армией М. фон Притвиц, спешно перебросив к Краупишкену 2-ю ландверную бригаду и 1-ю кавалерийскую дивизию, организовал удар от Краупишкена на Мальвишкен. 1-я пехотная дивизия немцев также готовилась парировать наступление частей русской 28-й пехотной дивизии.

Обходной маневр граниковского батальона привел к тактической неудаче последнего — он заблудился в Цулькинерском лесу, куда был направлен для удара в северный фланг 1-го германского корпуса, и попал в плен. Но этот маневр привел к тому, что у германцев создалось ложное впечатление о направлении главного удара русских.

Это послужило основанием для принятия решений командиром германского 1-го армейского корпуса на 7 августа, сводившихся к тому, что он нацелил дивизии своего корпуса в воображаемый им фланг 20-го русского армейского корпуса в то время, когда последний перегруппировался, удлинив свой фланг на север. Вследствие этого удар 1-го германского корпуса был нацелен не во фланг, а на фронт русских. Но командир 1-го германского корпуса не только неправильно нацелил свой корпус, но также ввел в заблуждение командующего 8-й армией и своих соседей, в частности, командира 17-го армейского корпуса генерала А. Макензена, который принял решение атаковать русских в северо-восточном направлении, чтобы тем самым облегчить фланговую атаку 1-го корпуса.

И вместо столь любимых немцами «Канн» вышел лобовой удар.

В то время, когда германское командование замышляло взять русских в «клещи» под Гумбинненом, командование 1-й русской армии 6 августа усилило ударную группу, доведя ее за счет 4-го армейского корпуса до 5 пехотных дивизий.

Командир 1-го германского армейского корпуса генерал Г. фон Франсуа на основе событий вечера 6 августа пришел к ложному заключению о том, что гумбинненская группа русских наступает севернее железной дороги, а южнее последней силы противника он определял равными не более чем одной пехотной дивизии.

Реализуя свои тактические наблюдения, Франсуа доказывал армейскому руководству, что русские обходят его с севера и что, вероятно, в ближайшую ночь перейдут в атаку. Сам план атаки Франсуа — Макензена в Гумбинненском бою был составлен под большим влиянием тех сведений, которые германцы имели от пленных 109-го полка, захваченных вечером 6 августа в Цулькерненском лесу.

Доказывая в соответствии с этим благоприятность обстановки для разгрома русских под Гумбинненом, генерал Франсуа дезориентировал и соседей.

Но не только на действия 1-го германского корпуса повлиял маневр А.А. Граникова. Под влиянием активности частей 28-й пехотной дивизии и непосредственно 109-го пехотного полка генерал Притвиц видоизменил план 8-й армии, решив: 1) разбить Гумбинненскую группу русских (20-й и 3-й армейские корпуса), прикрываясь со стороны Гольдапа 1-м резервным корпусом и 3-й резервной дивизией; 2) только покончив с Гумбинненской группой русских, атаковать Гольдапскую.

Против Гумбинненской группы было решено направить 1-й и 17-й армейские корпуса, дивизию генерала Бродрюка, 2-ю ландверную бригаду и 1-ю кавалерийскую дивизию. В целом вся германская армия сдвинулась вполоборота влево, вместо охвата флангов ударив в центр 1-й русской армии.

И когда 7 августа развернулось Гумбинненское (Гумбиннен-Гольдапское) сражение, направление атаки противника было задано маневром А.А. Граникова.

Сражение превратилось во встречный бой — главный удар наносили 1-й и 17-й германские армейские корпуса. Соотношение сил: 74,4 тыс. штыков немцев при 224 пулеметах против 63,8 тыс. штыков русских при 252 пулеметах; 408 русских орудий против 408 легких и 44 тяжелых германских орудий.

Русский 20-й армейский корпус, несмотря на тяжелую обстановку, выдержал удар и перешел в контратаку. Контрудар русских частей вызвал панику в 1-м германском корпусе Г. фон Франсуа. Правый фланг корпуса в беспорядке стал откатываться назад, и только к 15 часам Г. фон Франсуа удалось взять управление деморализованными частями в свои руки. К этому же времени был разбит и 17-й германский армейский корпус А. фон Макензена. Фактически 3-й русский корпус поймал 17-й германский в огневой мешок: вражеский корпус попал под жесточайший артиллерийский и ружейно-пулеметный огонь русских и, понеся огромные потери, местами в панике отступил с поля боя.

В официальном германском описании войны говорилось: «Сцепление несчастных обстоятельств привело к тому, что великолепно обученные войска, позднее всюду достойно себя проявившие, при первом столкновении с противником потеряли свою выдержку. Корпус тяжело пострадал. В одной пехоте потери достигли в круглых цифрах 8000 человек — треть всех наличных сил, причем 200 офицеров было убито и ранено» {289}. Как отмечал русский участник боя: «…на наш средний армейский 3-й корпус генерала Епанчина, наступал 17-й германский корпус знаменитого генерала Макензена, едва ли не лучший во всей германской армии; так как, по справедливости, первый германский корпус из Кенигсберга и 17-й из Данцига считались лучшими в германской армии по своему героическому боевому духу и по своей боевой подготовке, притом оба корпуса имели выдающихся начальников. В центре русские оборонялись, будучи в полтора раза слабее наступавших немцев. Пехота Макензена, поддержанная сильнейшим огнем сразу развернувшейся артиллерии, перешла в решительное наступление и атаковала русский центр, проявив в этом встречном бою выдающийся наступательный порыв. Однако с утра разгоревшийся бой не принес боевого счастья генералу Макензену и его храбрым полкам… Скоро немцы попали в устроенный здесь русским военным искусством огневой мешок, который наша артиллерия простреливала насквозь. Эта огневая ловушка их погубила. Жестоко расстреливаемые метким и сосредоточенным огнем нашей артиллерии, немцы к четырем часам дня дрогнули и неудержимой волной хлынули назад всей боевой линией, причем казалось, что паника одолела самую прочную немецкую дисциплину» {290}.

35-я и 36-я пехотные дивизии немцев, потеряв моральную устойчивость и сея в тылу панику, отошли за р. Ангерап. Русская 25-я пехотная дивизия нанесла удар дивизии Бродрюка и отбросила ее к Гумбиннену.

Вечером 7 августа командующий 8-й германской армией генерал фон Притвиц, подведя итоги сражения, нашел невозможным дальнейшее продолжение предпринятой им наступательной операции. Он считал сражение под Гумбинненом германцами проигранным и в ближайшее время не рассчитывал добиться здесь решительных результатов. Потеря времени создавала для германцев угрозу охвата с запада со стороны 2-й русской армии, наступавшей с юга.

Это было первое серьезное поражение немцев в войне.

Исследователь кампании 1914 г. на северо-западном театре военных действий профессор И.И. Вацетис констатировал: «8-я германская армия в бою под Гумбинненом потерпела крупную неудачу, которая при продолжении боя могла бы обратиться в катастрофу. Ген. фон Притвицу оставался единственный выход из критического положения — отступить на р. Ангерап» {291}. Полковник Ф. Храмов отмечал: «Сражение под Гумбиненом выиграно русскими войсками. Они нанесли крупное поражение четырем германским дивизиям, имея со своей стороны значительно потрепанной только одну (28-ю) дивизию» {292}.