Генерал Маргелов - читать онлайн книгу. Автор: Олег Смыслов cтр.№ 55

— На сегодня всё! Маргелыч, тебя заслушивать не буду. Знаю, десантники всегда в готовности! — и, улыбаясь, добавил: — Мы знаем, каждый твой гвардеец стоит десятка противника!

— Товарищ Министр, целого взвода! — возразил Василий Филиппович.

— Может и взвода! Но вот что, Маргелыч! Подумайте, как в сжатые сроки перебросить твоё войско на этот театр!

Задача была крайне сложной. На её решение подключили всех: ГШ, ВВС, Тыл Вооружённых Сил, командующих войсками СибВО, ЗабВО и ДВО.

Однако напор Командующего и продуманная работа штаба, тыла ВДВ и командования ВТА дали свои результаты.

В течение двух лет на этих ТВД были созданы нужные запасы материальных средств, боеприпасов по номенклатуре ВДВ, средств десантирования; определены аэродромные узлы для промежуточной посадки самолётов ВТА на маршрутах их полёта, дополнительные запасы ГСМ, средств дозаправки и многие другие вопросы.

Уже при новом Министре обороны маршале Устинове Д. Ф. и новом командующем ВДВ генерале Сухорукове Д. С. зимой 1980 года на очередном стратегическом учении Тульская дивизия со всей штатной техникой и запасами в условиях жестоких сибирских морозов за 1,5 суток была переброшена в назначенный район Дальнего Востока».

В марте 1970 года в Белоруссии проводилось крупное общевойсковое учение «Двина», в котором принимала участие 76-я гвардейская Воздушно-десантная Черниговская Краснознамённая дивизия.

На полях и в лесу ещё лежал глубокий снег, однако даже из-за сложных климатических условий военные маневры отменять не стали, так как они были приурочены к 100-летию со дня рождения В. И. Ленина.

Б. Костин рассказывает: «Какие-либо аналогии относительно схожести двух учений «Днепр» и «Двина» проводить бессмысленно, хотя и на тех, и на других великие реки фигурировали в качестве рубежей, на которых укреплялся «противник». Ударный кулак «северных» составляла гвардейская Таманская танковая дивизия Московского военного округа, которая взаимодействовала с 76-й гвардейской воздушно-десантной дивизией. Высадка десантников намечалась в тыл оборонительных позиций «южных». Две мотострелковые дивизии должны были взломать оборону и обеспечить наступающим частям выход на оперативный простор.

Была на учениях и красочная имитация ядерного взрыва, были и головокружительные виражи самолётов-штурмовиков. Белоруссия — страна лесов и озёр, и найти площадку для приземления неимоверно трудно. Сложно было выбрать и место для трибуны, с которой без напряжения можно было бы наблюдать за выброской десанта. Василий Филиппович, находившийся на вышке рядом с министром обороны маршалом A.A. Гречко и начальником Генштаба маршалом М. А. Захаровым, часто поглядывал на часы и на Генсека, который о чём-то оживлённо беседовал с Петром Мироновичем Машеровым. Погода не радовала, но и не давала повода для уныния. Проутюжили землю истребители-штурмовики, из комментаторской будки прозвучало: «Внимание!» — и взоры присутствующих обратились ввысь. Вот с первых самолётов отделились крупные точки — это боевая техника, артиллерия, грузы, а затем, как горох, из люков Ан-12 посыпались десантники. Но венцом выброски стало появление в воздухе четырёх «Антеев». Считанные минуты — и вот на земле уже целый полк!

Когда последний десантник коснулся земли, В. Ф. Маргелов остановил секундомер на командирских часах и показал министру обороны. Двадцать две минуты с небольшим понадобилось для того, чтобы 8 тысяч десантников и 150 единиц боевой техники были доставлены в тыл «противника». В выброске 76-й гвардейской дивизии, кроме «Антеев», участвовало 280 самолётов Ан-12. Леонид Ильич расчувствовался и крепко пожал командующему ВДВ руку. П. М. Машеров поднял в воздух большой палец. Не скрыли своего восхищения и другие военачальники».

Главным качеством в профессии десантника Маргелов называл дерзость.

«Такую, когда человек готов сражаться против десяти врагов, — говорил он. — В обыденной жизни ценю тоже эти качества. Был у меня случай, чуточку смешной. Участвовал я, будучи командиром соединения, в прыжках с парашютом. Приземляюсь, гашу купол и вижу, как в пяти шагах от меня опускается вытяжной парашют. Не сомневаюсь, что это мой, беру его, и в это время на меня буквально налетает солдат, огромный детина. Глаза сверкают: «Не трогай, — кричит, — это мой, я за ним следил с воздуха!» И как рванёт у меня парашют их рук. Я едва на ногах удержался. Сначала была мысль догнать нахала и наказать за неуважение к старшему. Потом понял: он не узнал меня. Одеты мы все одинаково: шлем, комбинезон… Потом я построил полк, рассказал, как было дело, и объявил тому десантнику благодарность: «Кто умеет драться за свой парашют, тот и оружие из своих рук не выпустит и за землю свою будет сражаться на совесть».

Воин-интернационалист десантник Василий Васильевич Хома, председатель совета директоров «Международной страховой компании» в Харькове, на вопрос корреспондента, насколько повлияла служба в армии, а конкретнее в десанте, на формирование его характера, отвечает следующее: «Служба в армии, а особенно в воздушно-десантных войсках, формировала характер воина, защитника Отечества. Все без исключения ребята, где бы они ни служили в десанте, гордятся своей службой. Особенно это касается ВДВ времён Советского Союза. Армия сильно меня изменила… Хома, который был до армии, тот бесшабашный парень, увлекавшийся мотоциклами, и тот Хома, который пришёл после армии, — два абсолютно разных человека. За время службы я приобрёл достаточно большой жизненный опыт. Прежде всего, армия сформировала меня как мужчину в плане физической подготовки. В учебке, куда я попал в самом начале службы, я впервые столкнулся с довольно жёстким обращением. Как говорится, никаких компромиссов… Одним словом, готовили из нас настоящих десантников. К таким большим нагрузкам нужно было привыкнуть. Всё делалось бегом. В нашей казарме на втором этаже размещалось 150 человек. Коридор между кроватями назывался у нас «взлётка». С обеих его сторон были турники. По «взлётке» необходимо было передвигаться только бегом, а если десантник проходил под турником, то должен был подтянуться энное количество раз. Или сделать подъём переворотом. Не сделал этого — получи наряд… Каждое утро начиналось с физподготовки, каждое воскресение — спортивные праздники. Несколько раз в неделю бегали на стрельбища в полном снаряжении. Само собой, прыжки с парашютом. Конечно же, всё это способствовало формированию характера, а кроме того, воспитывало чувство коллективизма. К примеру, если кто-то из наших товарищей не выдерживал нагрузок, мы несли его на себе или на плащ-палатке. По тому, как то или иное подразделение на спортивных праздниках пробежало конкретную дистанцию, оценивались достижения отделения или взвода. Одним словом, чувство локтя прививалось с самого начала».

А ведь не секрет, что при Маргелове за два года весь личный состав ВДВ обновлялся полностью (за исключением офицеров и сверхсрочников). Это был в некотором роде конвейер войск с его изобретателем Василием Филипповичем. Как-то он даже сравнил себя с Генри Фордом.

Полностью можно согласиться со словами Б. Костина, который в своей книге подчёркивает: «Необходимы были особые изобретательность и умение, чтобы, невзирая на обстоятельства, а порой и откровенную чехарду, сохранить боевой дух частей и подразделений, преемственность и верность традициям, привить навыки и умения во владении новейшим оружием и техникой».