Генерал Абакумов. Палач или жертва? - читать онлайн книгу. Автор: Олег Смыслов cтр.№ 125

Во Внутренней тюрьме МВД Абакумов покупает себе яйца, а в библиотеке берет книги.

П. А. Судоплатов: «В 1990 г. меня вызвали в качестве свидетеля, когда его дело проверялось военной прокуратурой; я изменил свое мнение о нем, потому что какие бы преступления он ни совершал, он заплатил за все сполна в тюрьме. Ему пришлось вынести невероятные страдания (он просидел три месяца в холодильнике в кандалах), но он нашел в себе силы не покориться палачам. Он боролся за жизнь, категорически отрицая «заговор врачей». Благодаря его твердости и мужеству в марте и апреле 1953 года стало возможным освободить всех арестованных, замешанных в так называемом заговоре, поскольку именно Абакумову вменялось в вину, что он был их руководителем».

К неволе тюрьмы, а тем более одиночной камеры, никогда невозможно привыкнуть. А такому сильному человеку, как Виктор Семенович, и подавно. Но со временем он все же перестал слепнуть от ярости. Надоело.

Он ждал суда и надеялся на его объективность. Нет, он не был глуп и наивен и думал, что все документы, а также установленные факты будут свидетельствовать в его пользу. В этом была определенная логика.

В свое время Абакумова обслуживала самая маленькая охрана, а ведь численность сотрудников охраны № 2, выделявшихся советским руководителям, отражала их статус. Если к Молотову было приставлено 120 человек, к Берия около ста, к Булганину, Маленкову, Хрущеву — от семидесяти пяти до ста, к маршалу Жукову около 20, то у Виктора Семеновича было и того меньше.

Парадоксально, но, несмотря на этот факт, Абакумов знал гораздо больше всех их вместе взятых. В этом-то он и был опасен абсолютно для всех. И самое страшное — он слишком долго возглавлял МГБ.

У Сталина никогда не было любимчиков, а особенно не могло их быть на такой важной, в его понимании, политической должности.

В свое время вождь убрал Ягоду, убрал Ежова и только Берия отодвинул от НКВД, потому что ценил за организаторский талант. Но пришло время Абакумова. Когда-то оно должно было наступить. Дело было только в предлоге. Им и оказался Рюмин.

«Дело врачей» стало хорошим поводом для устранения Абакумова чужими руками. А ведь он единственный не имел политических амбиций. Его задача заключалась в руководстве ведомством, которое занималось самыми главными для политики Сталина делами. И основной нитью в ее проведении считалось как можно больше знать обо всех. При этом, несмотря на огромные полномочия, несмотря на то, что он делал в своем ведомстве, что хотел, Виктор Семенович не принимал решения в одиночку. Политика государства как внутри, так и за его пределами решалась по приказу самого Сталина.

Кроме всего прочего, Абакумов охранял подступы к нему, контролируя очень и очень многое. Виктор Семенович отличался особой осторожностью и если конфликтовал, то делал это с ведома вождя или с его молчаливого согласия.

Однако в «деле врачей» он проявил «преступную» инициативу по меркам Сталина, что и переполнило чашу терпения последнего. Скрыв факты в выбитых Рюминым показаниях Этингера, Виктор Семенович ускорил конец своей стремительной карьеры. Больной и стареющий Иосиф Виссарионович, боявшийся отравления и не доверяющий никому, даже из тех, кто верой и правдой служил ему многие годы, не мог понять, почему Абакумов позволил себе такую самодеятельность.

«Арест Берии, еще вчера могущественного руководителя, вызвал смятение в умах, — рассказывает Н. Петров. — Хотя дело Берии на время отодвинуло Рюмина в тень, следствие шло. 12 сентября 1953-го МВД направило Маленкову и Хрущеву докладную записку о завершении расследования дела Рюмина с предложением приговорить его к 25 годам тюремного заключения. Почему-то Кремль решил помедлить, а к весне 1954-го пришла пора передавать дело в суд, и теперь было решено Рюмина расстрелять.

На суде Военной коллегии, проходившем со 2 по 7 июля 1954-го, Рюмин отказался от своих показаний, данных на предварительном следствии, заявил, что сам подвергался «невыносимым пыткам», содержался около 40 суток в карцере, а все его показания на следствии были искажены. В свое оправдание он представил суду два простейших ходатайства, в которых требовал заново произвести ряд следственных действий. Суд их отклонил, но они были приобщены к ходатайству Рюмина о помиловании.

На что надеялся Рюмин, когда говорил о возможной переквалификации судом вмененной ему статьи 58–7 (вредительство) на статью 193.17 «а» (превышение власти или преступная халатность)? Да очень просто. За превышение власти он получил бы максимум 10 лет. В этом случае его срок подлежал бы сокращению вдвое (по амнистии, объявленной 27 марта 1953-го), то есть до 5 лет, а при этом сроке, все по той же амнистии — выпускали. На 58-ю статью амнистия не распространялась, так что Рюмин был прав, в этом случае — обязательно расстреляют. Так и случилось — 7 июля был вынесен расстрельный приговор, 19 июля отклонено ходатайство о помиловании, и 22 июля 1954-го в 21.05 Рюмина расстреляли. Его тело было предано кремации в тот же день в десять часов вечера. Прах захоронен в могиле для «невостребованных прахов» на Донском кладбище…»

Скоро настанет и очередь Абакумова…

Суда Виктор Семенович ждал долго. А когда дождался, стало легче. При Сталине он просидел один год и восемь месяцев. «Дело врачей» затягивалось, и только смерть вождя подарила ему еще больше года жизни. Сегодня можно с достоверностью сказать, что если бы Сталин прожил дольше, участь Абакумова была бы решена в 1953 году…

Арест Берия продлил жизнь Виктору Семеновичу еще на месяцы, а потом его спасла борьба за власть в Кремле Хрущева. Это тоже сыграло свою положительную роль. Как говорится, карты так легли. Словом, после смерти вождя Абакумов просидел еще один год и девять месяцев…

Трудно было забыть этот день, когда 12 июля 1951 года к особой тюрьме подъехала черная машина. Открылись дверцы и из нее вышли заместитель министра госбезопасности С. А. Гоглидзе, начальник Главного управления погранвойск МГБ Н. П. Стаханов, два сотрудника военной прокуратуры и одетый легко B.C. Абакумов. Прибывших уже ожидал Клейменов. Как самый старший Гоглидзе обратился к нему как к начальнику тюрьмы первым, указав на Абакумова:

— Вы знаете это человека?

— Так точно, знаю.

— Тогда примите его как арестованного.

Прошли годы… 14 декабря 1954 года началось открытое судебное заседание выездной сессии Военной коллегии Верховного Суда СССР.

Происходило это действо в Доме офицеров Ленинградского военного округа, там же, где судили «ленинградцев». Видимо, неплохо зная советскую судебную систему, Виктор Семенович отказался от услуг адвоката, и при этом держался на суде с большим достоинством. В ответ на вопрос суда, признает ли он себя виновным, бывший министр заявил: «Виновным себя не признаю. Это дело провокационное, оно сфабриковано Берией, Кобуловым и Рюминым».

К. А. Столяров в своей книге «Голгофа» пишет:

«В ходе судебного разбирательства Абакумов заявил следующие ходатайства:

— приобщить к делу его докладные записки в ЦК ВКП(б) и в Совет Министров СССР, касавшиеся всех вопросов рассматриваемого дела;