Предатели и палачи - читать онлайн книгу. Автор: Олег Смыслов cтр.№ 69

В июле 1921 года Ульрих был назначен председателем Военной коллегии Верховного трибунала ВЦИК, тогда окончательно и определилась его дальнейшая судьба. С 1923 года он — председатель Военной коллегии Верховного суда РСФСР, а с 1926 года в течение двух с небольшим десятилетий занимает должность председателя Военной коллегии Верховного суда (ВКВС) СССР.

Начиная с 1933 года все громкие политические судебные процессы, о которых трубили советские газеты, проводились под председательством Ульриха. Согласно постановлению ЦИК СССР от 10 июля 1934 года дела об “измене родине”, шпионаже, диверсии, вредительстве и прочих политических преступлениях после расследования их госбезопасностью передавались на рассмотрение военных трибуналов и ВКВС».

Впервые в качестве юриста В. Ульрих стал известен на процессе в Ярославле в 1922 г. Сам процесс открылся 15 июля в 12 час. 35 мин. в помещении Городского имени Ф.Г. Волкова театра и продолжался всего пять дней. Это была выездная сессия Верховного трибунала при Всероссийском центральном исполнительном комитете. Судили генерала А.П. Перхурова — организатора и руководителя Ярославского белогвардейского мятежа и организатора вооруженных восстаний против советской власти в городах Екатеринбурге и Колчедани. Вторым шёл прапорщик В.Н. Теляковский. Состав суда: председательствующий Ульрих, два члена, общественный обвинитель и два защитника.

Все дни этого процесса председатель, будто играючи, представляет слова то секретарю, то защитнику, то свидетелям, а потом (19 июля) оглашает приговор:

«На основании вышеизложенного и принимая во внимание в отношении Теляковского, что последнему не были известны конечные результаты восстания, Военная коллегия Верховного Трибунала ВЦИК приговорила:

Перхурова Александра Петровича, 46 лет, бывш. генерал-майора, окончившего академию генерального штаба, потомственного дворянина Тверской губернии, на основании ч. 1 58 ст. и 60 ст. Уголовного Кодекса подвергнуть высшей мере наказания — расстрелять.

Теляковского Всеволода Николаевича, 22 лет, бывш. прапорщика, из дворян Ярославской губернии, на основании 60 статьи Уголовного Кодекса и второй части 58 статьи того же кодекса к лишению свободы сроком на три года с зачетом предварительного заключения.

Рассмотрев вопрос о применении к осужденным амнистий предшествующих лет, Трибунал определил: к Перхурову Александру, как активнейшему контрреволюционеру и организатору белогвардейских заговоров и восстаний, на основании пункта второго постановления ВЦИК об амнистии 1 мая 1920 года, пункта 4-го инструкции HKIO об амнистии от 7 ноября 1920 года и пункта 4 лит. В об амнистии от 4 ноября 1921 года — амнистии не применять.

К осужденному Теляковскому, принимая во внимание его молодость в момент совершения преступления и незначительность его роли в Ярославском мятеже и последующую добросовестную службу в советских учреждениях, Трибунал нашёл возможным применение к Теляковскому амнистии всех предшествующих годов, от дальнейшего наказания его — Теляковского — освободить.

Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Председатель сессии В. Ульрих, члены Денисов, Татаринцев.

Объявляю заседание закрытым».

Согласно записям лиц, принятых И.В. Сталиным в период с 1924 по 1953 г., В. Ульрих в качестве председателя Военной коллегии Верховного суда СССР побывал на приёме у вождя всего 15 раз: 6 раз в марте — апреле 1932 г., 2 раза в декабре 1934 г., 3 раза в январе 1935 г., 2 раза в январе и июне 1937 г., 2 раза в феврале и марте 1938 г.

И это были не просто вызовы побеседовать по душам. На этих встречах Сталин давал конкретные указания но ведению политических процессов. Как пишет Д. Волкогонов, «Сталин накануне процессов несколько раз встречался с А.Я. Вышинским и В.В. Ульрихом. В документах Сталина нет следов его разговоров с этими “жрецами правосудия”, которые, как можно предположить, носили характер инструктажа. Армвоенюрист Ульрих чем-то нравился Сталину. Возможно, за лаконизм речи, строгость и краткость донесений о кровавой жатве, которые тот во множестве направлял Сталину в 1937 — 1938 годах. Можно лишь догадываться о реакции “вождя” на них. На некоторых стоит подпись “И.Ст.”, на других завитушка Поскрёбышева. Эти люди как бы регистрировали уход из жизни тысяч обречённых на смерть и безвестье. Но уход не чужестранцев-агрессоров, а своих соотечественников, со многими из которых они были близко знакомы. (…)

Ульрих отвечал представлениям Сталина о судьбе, которому чужды сантименты. Сталин видел, что председатель военной коллегии Верховного суда СССР, подписывая десятки, сотни смертных приговоров, сохраняет полную невозмутимость и спокойствие. Это была живая составная часть гильотины».

По утверждению Дмитрия Антоновича, «чудовищная подозрительность, трактуемая как “сталинская бдительность”, исправно поставляла Молоху правосудия свои жертвы.

Особенность этих процессов было стремление Сталина не просто уничтожить своих реальных и потенциальных оппонентов, но и предварительно вывалять их в грязи аморальности, измены, предательства. Все процессы являют собой беспрецедентный пример самоунижений, самооговоров, самоосуждений. Часто это выглядело просто абсурдным и продиктованным лишь низкой местью. Так, подсудимые назойливо твердили, что они “предатели”, “шпионы”, “двурушники”, “вредители”, “убийцы”. Каменев, например, прямо заявлял, что “мы служили фашизму, мы организовали контрреволюцию против социализма”. Обещания снисхождения, угрозы репрессий по отношению к семьям, систематическое физическое насилие на допросах ломали этих людей, заставляли играть свои унизительные роли но сценарию, написанному “жрецами правосудия”. Главный Режиссер всё время находился за кулисами, а его помощники — Вышинский и Ульрих — цинично вели “спектакли”».

В конце своих докладов Сталину, Молотову, Ежову Ульрих обычно приписывал: «Все приговоры приведены в исполнение» или «все обвиняемые признали себя виновными полностью».

Перед вынесением приговора но «делу» Тухачевского «Ульрих с Ежовым побывали у Сталина. Доложили о ходе процесса и поведении обвиняемых. Ульрих угодливо положил на стол проект приговора. Сталин не стал смотреть его, а лишь бросил: “Согласен”. Помолчав, спросил:

— Что говорил в последнем слове Тухачевский?

— Говорил, гад, что предан Родине и товарищу Сталину. Просил о снисхождении, — быстро ответил Ежов. — Но сразу было видно, что хитрит, не разоружился…

— А как суд? Как вели себя члены Присутствия?

— Активно вёл себя лишь Буденный… члены суда в основном молчали. По одному-два вопроса задали Алкснис, Блюхер да, кажется, Белов…»

Одно из известных донесений председателя Военной коллегии Верховного суда предельно кратко, но конкретно:

«Комиссару Государственной безопасности I ранга

Тов. Берия Л.П.

За время с 1-го октября 1936 года по 30-е сентября 1938 года военной коллегией Верховного суда СССР и выездными сессиями коллегий в 60 городах осуждено: