Пути Звезднорожденных - читать онлайн книгу. Автор: Александр Зорич cтр.№ 10

«Мамочки! Что со мной теперь будет? Что теперь будет с нами?» – спросил себя Элай, пьяный смертоносным вином, настоянным на страхе и желании, и закрыл глаза.

Элай был человеком Сармонтазары. Он не знал, что именно так – и никак иначе – выражают друг другу глубокое сочувствие близкие родственники под небом Синего Алустрала.

Занудливо гнусило над ухом комарье, Элаю не спалось.

Он думал о Хармане и о той поэме, которую посвятил бы ей, если б был способен увидеть разницу между амфибрахием и хореем. О позорно проигранном поединке, о сожранном рыбами Ваде. Об исполненном достоинства Герфегесте Конгетларе и о своем державном отце, похожем на Герфегеста с точностью до чувства юмора. О златокудрой соблазнительнице Ийен, самой ухватистой женщине без твердых моральных устоев из всех, кем ему довелось обладать.

«Может, и сейчас одна такая бойкая девчонка мне не помешала бы – для успокоения нервов? Где у них тут в Наг-Нараоне, интересно, водятся дорогие шлюхи?» – размышлял Элай, возбужденный волной приятных воспоминаний о Ийен. Впрочем, когда волна схлынула, он признался себе, что, пожалуй, не смог бы заняться сейчас любовью даже с госпожой Харманой – таким разбитым и никчемным он себя чувствовал.

Масляный светильник, выполненный в форме хрустального лебедя, щиплющего себя за хвост, чадил на ажурном столике у его низкого ложа.

Он не затушит его, нет. С тех пор, как заводь близ Порогов едва не стала ему могилой, Элай не любил темноту, если не сказать сильнее – он начал ее бояться. С того дня, как сын Элиена впервые заглянул в глаза мировой ночи, вынудившей его воззвать к Тайа-Ароан, он страшился, что опять произойдет нечто, чему будет по силам заставить его вспомнить о Великой Матери вновь.

Чтобы рассеять дурные мысли, Элай начал вспоминать женщин, которых любил. Он думал о курносых девочках с обгрызенными ногтями, дочках малоимущих отцов – эти были готовы слюбиться с Элаем за горсть конфет. О пышногрудых искусницах из гостевых покоев оринского дворца – эти обслуживали Элая бесплатно. Он вспоминал о чужих женах и сестрах. Лучшие часы последних двух лет он посвятил их осторожным телам. Наконец, он мечтал о том, что произойдет, если госпожа Хармана…

Скрипнула входная дверь.

Элай вздрогнул всем телом – ведь дверь он запирал собственноручно!

Да-да, он запер ее сразу после возвращения со скудного по гедонистическим оринским меркам ужина, где немногословные и до безобразия сдержанные алустральские вояки из клана Гамелинов обсуждали политическую обстановку, которая, де, накаляется. И витиевато, чтобы ненароком не задеть чью-то вечнозудящую честь, распекали друг друга за просчеты в организации того или иного из многочисленных увеселений, запланированных на Игрищах Альбатросов.

Дверь снова скрипнула. Наемный убийца?

Усталости как не бывало.

Элай вскочил с ложа и выхватил из ножен кинжал. Стараясь ступать бесшумно, он направился к двери. Притаившись за складчатой портьерой из тяжелого шелка, отделяющей опочивальню от гостиной, куда вела входная дверь, Элай прислушался. Вроде бы, тихие шлепки человеческих шагов. Или показалось?

Внезапно две холодные руки опустились сзади на его жилистые плечи. «Значит, их двое?» – промелькнуло в голове у Элая. Он несмело обернулся, предпринимая вялую попытку высвободиться.

– Тс-с, – сказала Хармана, со значением приложив палец к губам.

– Мы не одни здесь, моя госпожа! – прошептал Элай. – Только что я слышал шаги…

– Мы одни в целом мире, глупыш. Здесь нет никого. Только я и ты, – вкрадчиво сказала Хармана и ее уста надолго соединились с устами Элая.

Шнуровка, стягивающая лиф платья Хозяйки Гамелинов, расшитого черными лебедями, многообещающе затрещала под напором страстных ласк ошпаренного неожиданным счастьем Элая.

Первобытное, всеиспепеляющее желание, ливнем обрушившееся на него, лишило Элая остатков самообладания и хороших манер. К Хуммеру в пасть эти манеры вместе с мамой, папой, Ийен и Герфегестом! Он возьмет ее, не раздумывая и не медля. Думать, по мнению Элая, в подобных ситуациях было незачем.

«Ийен не солгала», – одними губами произнес Элай, когда его тело и тело Хозяйки Гамелинов стали одним.

Да, небожительница из бронзового зеркала принадлежала ему теперь, как принадлежала бы распутная простушка из придорожного трактира. Но только…"Но только уста Харманы – пряные и горячие. А уста шлюх холодны и имеют вкус старости", – подумал Элай.

Он все же потушил масляный светильник. Теперь трусить было поздно. Неизведанные, чуждые женщинам Сармонтазары ласки госпожи Харманы были такими обжигающими, а наслаждение, что забирало его волнами, было таким острым, что он понял: за меру колдовского экстаза, каким отзывалось его существо на любовь Хозяйки Гамелинов, ему придется заплатить всем, что он имеет. Ибо наставник учил его: «Ничего не дается нам даром.»

Пройдет меньше года и Элай сполна оплатит Алустралу каждый миг своего наслаждения.

– Что может быть глупее ристалищ под небом Синего Алустрала? – проворковала Син, шаловливо прикоснувшись кончиком языка к мочке уха Тай-Кевра.

– Глупее ристалищ под небом Синего Алустрала могут быть только другие обычаи Гамелинов, – мрачно отозвался Тай-Кевр.

Глава Дома Пелнов по-хозяйски положил руку на талию Син и нахмурился. Ему нравилось общество Син, но даже она была не в силах унять его тревогу.

Тай-Кевр и Син стояли на мостике флагмана Дома Пелнов, месяц назад переименованного из «Грозы Западного моря» в «Память Лорнуома».

«Память Лорнуома» – зловещее имя. Назвать корабль так – это все равно что назвать его «Смерть Гамелинам».

Впрочем, на такую мелочь как переименование чужого корабля, на Игрищах Альбатросов, где никто не страдает от недостатка впечатлений, едва ли кто-нибудь обратит внимание. Тем более что и новое, и старое названия были выполнены тайнописью Дома Пелнов. Лишь Сильнейшие Пелнов знали, что означают эти загадочные символы.

Тай-Кевр был поглощен созерцанием прозрачных предутренних далей, в интригующей глубине которых таились Игольчатая Башня и наг-нараонская крепость, Герфегест и Хармана, файеланты Гамелинов и суда прочих Домов. Будущее.

«Память Лорнуома» и еще два файеланта Пелнов приближались к столице Гамелинов строго с юга. А на сто лиг юго-восточнее, по-воровски прижимаясь к безлюдному Поясу Усопших, сообразуясь с показаниями магических Перстов Севера и точнейшими расчетами искусных кормчих, на исходные позиции выдвигался боевой флот Пелнов в полном составе. Через четыре часа ему предстоял поворот строго на запад. Потом – еще два часа хода и остановка. Об этом не знал и не должен был знать никто. Такова была воля Тай-Кевра. Таков был совет Син, всеведущей Син.