Витязь. Содружество невозможных - читать онлайн книгу. Автор: Любовь Колесник, Наталия Нестерова cтр.№ 64

За рулем новехонькой, только из салона, машины сидела Оля.

Оля.

Лучница Алора.

Макс подошел, наклонился к окошку, все еще пританцовывая; огляделся, наклонился.

И поцеловал девушку, высунувшуюся к нему через опущенное стекло.

Поцеловал.

— Ой-ой, — сказал Котов, отступая к колонне и стремясь с ней слиться. — Ой, ой…

Макс обошел машину, за ним захлопнулась пассажирская дверца, и «солярис» неспешно отчалил.

Котов затравленно оглянулся. Хорошо, что его не заметили, хоррошо. Плохо было все остальное. Алинка… Котов сразу перестал жалеть себя и начал жалеть девчонку. Ну, Макс, ну, жучара… И с кем? С Олей! Девой — как ее назвал Тайтингиль, да уж…

«Проследить!» — вспыхнуло в голове орка. Пальцы быстро ощупали айфон в кармане. Надо их сфотографировать. Алинка девочка своего времени, на слово не поверит.

Следить… на чем?

Его собственный «амарок» в целости и сохранности стоял тут, на парковке, пригнанный накануне Ирмой, — да только ключи тоже были у Ирмы! Подраненную «Хаябусу» Вадим укатил тотчас же, бежать за ним и снова вымаливать транспортной поддержки что-то не хотелось — да и, судя по разговору, милость мотоцикловладельца была не бесконечна. Еще неясно, во сколько встанет ремонт покуроченной инопланетным злыднем проводки…

Орк оглянулся, кусая губы. Машина Оли уже выкатывалась с территории парковки; догонять, надо было догонять!

И тут он увидел, что за руль зеленых «жигулей» — тех самых «жигулей» цвета молодого крокодила, пробудивших в хладном сердце Мастера Войны ностальгию по боевой технике неведомых панцирников, садится седая, аккуратно одетая и причесанная дама. Это была соседка Ирмы по лестничной площадке, знаменитая писательница Наталья Петровна.

Несмотря на степенный облик, Наталья Петровна получила широкую известность благодаря лихим фэнтези-эпопеям из жизни полуголых красавцев с мечами, которые в ходе повествования не столько фехтовали, сколько разбивали женские сердца. Востребованность легкого и горячего жанра, на который вдруг оказалась способна вышедшая на пенсию преподаватель бронницкого ПТУ, позволила ей разжиться прекрасной трехкомнатной квартирой в престижной московской новостройке. Где она продолжала выращивать, холить, лелеять и феерически размножать своих конанов, периодически покуривая на лоджии сигару и поглаживая компаньона — огромного угольно-черного мейн-куна.

Котов рванул наперерез машине, сожалея, что не может немедленно телепортировать сюда миллион алых роз.

— Н-натальюшка Петровна, доброе утрро, доброе, — замурлыкал он, сразу засовывая голову в окошко.

Наталья Петровна заглушила мотор.

— Димочка!

— Натальюшка Петровна, проедемте пошпионим? Я без колес, ну, умоляю. — Голубые глаза сияли прямо в лицо гранд-даме.

Наталья Петровна подобралась и коротко кивнула сухим подбородком на свободное кресло.

— Садись, Котик, — клацнула гильотиной, вставила в истошно-красные тонкие губы толстую черчилльскую сигару и решительно нажала на газ, не дожидаясь, пока орк справится с мудреной и очень дорогой зажигалкой.

Котова бросило спиной в немилосердно жесткое кресло жигуля. Машина, рыкнув движком, выскочила с подземной территории на яркий летний московский свет.

— За синенькой! — показал орк пальцем, спешно пристегиваясь и чиркая кремнем одновременно.

— «Солярис»-хетчбэк, — с достоинством кивнула писательница и, заложив вираж, пошла в перестроение — в крайний левый ряд.

— Каков же сюжет, Димочка? — Дама пыхнула сигарой, выбив из чувствительных котиковых глаз аллергическую слезу. — Любовница? Любовник?

Котяра замахал руками, будто отгоняя от себя дымовую завесу вместе с притязаниями пожилых дам, в последнее время слишком часто одаривающих его симпатией.

— Ну что-о-о вы, что вы говорите? Денег, денег мне должны, Наталья Петровна.

Кивнула снова.

— Хорошая версия. Рабочая. Пристегнулся, Димочка?

Наталья Петровна держала курс уверенно, как сюжетную линию, одновременно лавируя по Третьему транспортному, словно в перипетиях сердечных отношений своих многочисленных героев. Жигуль грозно ревел мотором; стрелка тахометра вползала в красную зону, когда писательница решала поддать жара, то есть газа. Но несомненным было одно — за синим «солярисом» они крались мастерски, то скрываясь за нечистыми коробушками «газелей», то лихо обруливая замешкавшийся импортный автопром.

«Солярис» съехал с кольца и запетлял по московским дворам. Сомнений не было — машинка направлялась к дому Оли-Алоры, к тому самому дому, где сам Котяра провел несколько приятных вечеров и куда они совсем недавно доставили бедовую деваху, зачем-то затеявшую неожиданную гонку за Котиковым «амароком» в достаточно отдаленных от столицы палестинах…

Впрочем, в этот раз любительница знакомств с экзотическими парнями была вполне себе в чувстве — и в совершенно определенном. Остановив машину у подъезда, она покинула водительское сиденье — красивая, яркая, загорелая. И побежала навстречу Алинкиному парню, вышедшему с другой стороны, — хищно, будто сама Цемра, распахивая объятия.

— Максюха-а-а! Сейчас оторвемся!

Котяра прилип к окну зеленого жигуля, запаркованного в тени пушистого дворового куста. Он был невидим, но он был всего в десяти метрах и сейчас мог сделать прекраснейший кадр компромата.

Если бы у айфона так быстро не разряжалась батарея.

Орк с рычанием запулил телефоном об панель. Наталья Петровна вытащила из сумочки кнопочный «Самсунг» и покрутила у него перед носом:

— Держит заряд семь дней!

— Он же без камеры…

— А я, Димочка, никогда не одалживаю денег, — сказала Наталья Петровна. Спустив очки на кончик носа, она, попыхивая уже порядком обгоревшей сигаркой, наблюдала, как Макс пожирает накрашенный рот Алоры, лаская ее томно отставленный зад. — И поэтому покупаю только то, что считаю функциональным и целесообразным. Денег, значит, должны… Поехали, Димочка.

Котов осел на пассажирское место и надулся. День не задался.

Алина, проводив Макса и прислушиваясь к ощущениям в собственном теле, лежала и думала.

Обо всем — и ни о чем.

Вчера, не в состоянии отключиться от происходящего, она истошно звонила Максу — приезжай, ну пожалуйста, я не могу спать одна. Пожалуйста. Ну, Алинке, резкой, современной, в голову не пришло проанализировать, почему она выпрашивает у Максима внимания, — вчера было не до того, было лишь важно, что он приехал и спал с ней. Обнимая своими ручищами, спал и похрапывал ей в ухо. Всю ночь.

Почему-то вспомнился отец и его две секретарши, такие нелепые и беззащитные, в дурацком белье с рюшами; они безуспешно пытались спрятаться от гневного взгляда Ирмы и от нее, от Алинки, щелкнувшей по ним вспышкой новехонького мобильника.