Орден СС. Иезуиты империи. О чем не принято говорить - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кормилицын cтр.№ 42

Одновременно с «Источником жизни» была запущена пропагандистская кампания, призывающая нордифицировать полукровок и метисов. Дело в том, что по Нюрнбергским расовым законам 1935 года – нормам «Закона о защите германской крови и чести» – все население Германии делилось на следующие категории: чистокровные немцы, евреи (чистокровные евреи, метисы, принадлежавшие к еврейской религиозной общине, метисы, состоявшие в браке с чистокровными евреями, дети от таких браков), метисы первой категории – родившиеся от брака двух метисов и метисы второй категории – родившиеся от брака чистокровного немца и метиса, то есть обладающие всего четвертью неарийской крови. И если метисы первой категории, по мысли вершителей судеб Германии, подлежали ликвидации наравне с чистокровными евреями, то метисы второй категории могли быть нордифицированы. Это означало, что они должны были вступить в брак с чистокровным немцем, и их дети числились бы арийцами. Арийской молодежи внушалось, что заключение таких браков – дело, необходимое для страны.

Молодые семьи, если, разумеется, они получали «благословение» властей на брак, получали всемерную поддержку от государства – новое жилье, подъемные на обзаведение хозяйством в виде специального чека на 100 рейхсмарок, который можно было отоварить только в магазине хозтоваров или в мебельном, надел земли, если они выражали желание жить в деревне. Создание новых семей и многодетность поощрялись всемерно. В корпоративном журнале войск СС регулярно публиковались разъяснительные статьи на тему «кто имеет право жениться рано», из которых следовало, что правом этим обладает каждый эсэсовец.

В качестве еще одного небольшого отступления вернемся к утверждению, что Гиммлер был человеком средневекового склада характера, заигравшимся в мечи и руны почти до полной потери связи с реальностью. Дело в том, что он хотел ввести для членов СС, а в первую очередь для тех, кто выходил «на гражданку» после службы в войсках СС, такую же награду, как это было принято некогда у германских вождей для их дружинников, – хороший кусок земли. Таким образом, новые владения Германии должны были получить управляющих. Но был у его плана и еще один подтекст: по данным выполненных учеными «Аненербе» исследований, среди тех, кто жил в сельской местности, было гораздо больше многодетных семей. Рейхсфюрер надеялся, что вышедшие в отставку и поселившиеся вдали от городской суеты представители немецкой расовой элиты начнут плодиться и размножаться, пополняя число «чистокровных». Не было бы ничего удивительного и в том случае, если бы Генрих Гиммлер в конце концов решился еще и на возрождение права первой ночи с теми же целями. Впрочем, до этого он, насколько известно, дойти не успел. Хотя в свете кампании по нордификации полукровок и деятельности «Лебенсборна» по поиску детей с арийской внешностью такой шаг выглядел бы вполне логично. По меньшей мере не менее логично, чем создание имперского борделя, упомянутого выше.

Разумно было бы предположить, что пропаганда многодетности и, мало того, ее постоянное материальное поощрение в масштабах государства чреваты демографическим взрывом. Тем самым, которого так боятся нынешние развитые государства. В принципе так оно и было: взрыв не взрыв, но скачкообразный рост рождаемости в Третьем рейхе имел место. Вот только национал-социалисты не боялись его, а ждали с нетерпением, всеми силами стремились к тому, чтобы он произошел как можно скорее. «То, что мы ныне в страхе называем перенаселением, не что иное, как естественное состояние здоровых, то есть растущих народов», – заявляли пропагандисты. «Труд Адольфа Гитлера только тогда состоится в будущем, когда его понесет достаточное количество полноценных германских людей». Адольф Гитлер и его соратники рассчитывали, что вскоре наступит время, когда германскому народу придется заселять обширнейшие территории на востоке, и боялись, как бы немцев не постигла судьба гуннов, растворившихся среди завоеванных ими народов. «Сильный должен господствовать, – заявлял фюрер, – а не сливаться с более слабым, жертвуя собственным величием и достоинством. Если этот закон не будет реализовываться, любое развитие станет бессмысленным». Поэтому он мечтал о многочисленной нации – как можно более многочисленной. А это значит – в каждой немецкой семье должны были расти трое-четверо и более детей – чем больше, тем лучше, причем воспитываться они должны как прирожденные господа всея обозримой вселенной, чтобы у них не было трудностей в управлении землями, которые в бою завоевали их отцы. «Достижение самоутверждения народа зависит от того, насколько велико число чистокровных, полноценных работо– и обороноспособных людей, а также лидерских натур, в отличие от людей среднего или низшего уровня», – писали национал-социалистические демографы в популярной «Демографо-политической азбуке». [59] Все же, кто ратовал за ограничение рождаемости, принцип «одна семья – два ребенка» и прочее, – считались врагами не только режима, но и народа в целом.

В первую очередь врагами оказывались врачи-социалисты. Именно они активно продвигали в 20-е годы ХХ века тезис о необходимости ограничения рождаемости, организовывали разнообразные общественные организации типа «Объединения за упорядочение рождаемости и сексуальную гигиену», пытались донести до обывателей мысль, что если снизить рождаемость, то и уровень жизни в измученной кризисами стране станет выше. Национал-социалистов приводила в ужас сама мысль о том, что кто-то может всерьез добиваться сокращения рождаемости, сокращения числа немцев. Они были свято уверены в том, что требовать от народа ограничения рождаемости – значит ставить под угрозу само его существование, так как четко рассчитать, в какой мере должно происходить это ограничение, невозможно, следовательно, можно в любой момент перегнуть палку и запустить процесс вымирания нации. Сочувствующие национал-социалистам статистики и демографы были готовы наглядно продемонстрировать каждому сомневающемуся выкладки, из которых следовало, что народ, развивающийся по системе «два ребенка в семье», потеряет через 90 лет четверть своего состава.

Основная идея, которую лидеры национал-социализма стремились вложить в умы всех немцев, заключалась в том, что в каждой семье должны расти минимум четыре ребенка. При этом количество детей в семье уже не было «личным делом каждой семьи, но стало /…/ долгом перед предками и германским народом», как об этом постоянно говорили партийные вожди. «Все привыкли к тому, что малая семья – это норма, а полную семью рассматривают как исключение – все поставлено с ног на голову», – заявляли они и в принципе были правы. Можно по-разному относиться к идеологической составляющей национал-социализма, но многие мысли идеологов Третьего рейха о развитии нации, многие действия, направленные на обеспечение ее выживания, нельзя не признать весьма здравыми. Настолько, что их впору применять в условиях современной России. По крайней мере, политике поощрения создания молодых семей и поощрения деторождения можно только позавидовать.

Дело в том, что лидеры национал-социализма делали ставку на еще не рожденное поколение, на тех, кто должен был прийти на смену немцам, пережившим Первую мировую и эпоху экономических кризисов, на детей, рожденных под властью Гитлера. Именно им предстояло получить в руки власть над миром, стать носителями идей победившего национал-социализма. В том же, что учение Гитлера победит, у руководителей партии не было ни малейших сомнений. «Успех нашей работы я измеряю не ростом наших дорог, – говорил Адольф Гитлер. – Я измеряю его не нашими новыми фабриками, а также не новыми мостами, которые мы строим, не дивизиями, которые мы формируем, – однако на вершине оценки успеха этой работы стоит германское дитя, стоит германская молодежь. Если она растет, я убежден, что наш народ не погибнет, а наши труды не пропадут даром». Присоединялся к нему и Рудольф Гесс, считавший, что «многодетность – дело состоявшегося национал-социализма».