Плотский грех - читать онлайн книгу. Автор: Колин Маккалоу cтр.№ 59

Монахини школы Пресвятого Сердца для девочек прочитали свои первые за этот день молитвы в шесть утра. Заметив, что при этом отсутствовала сестра Мария-Тереза Келли, мать-настоятельница Перпетуа Гонзалес обнаружила, что нигде не может ее найти. Тщательный осмотр монастыря, школы и прилегающей территории не выявил никаких следов пропавшей сестры. В семь часов утра мать настоятельница позвонила в полицию Холломана и была соединена с капитаном Кармайном Дельмонико.

– Я еду, – сказал Кармайн. – Ничего не трогайте.

Включив сирену и оставив Делии и Донни указания к нему присоединиться, Кармайн промчался сквозь начинающийся час пик и достиг цели через двадцать минут.

Когда матушка Перпетуа учила шестилетнего Кармайна читать с удовольствием, она была худенькой маленькой монахиней, недавно миновавшей возраст подростка и наделенной талантом внушать детишкам любовь к учению; перед ней открывалась карьера учительницы начальной школы. Сейчас, когда ей уже было за шестьдесят, она стала ректором своей школы и силой, с которой полагалось считаться. Престиж призвания сильно упал в те дни – до такой степени, что многие католические школьные учителя являлись дилетантами, но матушке Перпетуа по-прежнему удавалось привлекать к себе настоящих профессионалов. Как только монахиня попадала под крыло к матушке Перпетуа, она сразу принимала эту жизнь, которая словно для нее и была создана, а возникающие проблемы, когда она ими делилась, всегда находили решение.

Когда Кармайн прибыл на место с Делией и Донни в кильватере, матушка-настоятельница ожидала у дверей монастыря, расхаживая взад-вперед.

– Криминалисты скоро будут, – кратко сообщила Делия.

– Делия, ты возьми на себя школьные здания. Донни, проверь под каждой веточкой и листиком на территории. Если закончите раньше меня, я буду с матушкой Перпетуа.

Кармайну потребовалось много-много минут, чтобы пересечь парадный холл и подняться по этой прелестной старой лестнице к комнатам на втором этаже; третьего этажа не было.

– Двери спален обычно закрыты? – спросил он у закрытой двери Марии-Терезы.

– Нет, если только не требуется уединение, и вы можете представить себе, почему.

– А она просила об уединении?

– Определенно нет. Потому-то мы и были так удивлены сегодня утром.

Кармайн достал увеличительное стекло и осмотрел дверную ручку.

– Отпечатки смазаны – последний раз ее касалась рука в липкой перчатке.

Он открыл дверь и вошел в большую, но неброскую комнату, своего рода дом, хотя кровать была односпальной, а мебель – немодной. Большой письменный стол, хорошо освещенный, полки с книгами, удобное кресло перед телевизором, пробковая доска, утыканная листочками бумаги, а также маленький алтарь, посвященный Пресвятой Деве. Делия и Донни подошли как раз тогда, когда Кармайн вывел свое заключение об этой наполненной деятельностью, полезной и счастливой жизни:

– Не думаю, что здесь для нас есть что-нибудь существенное, ребята.

– Тогда позавтракайте с нами и выпейте кофе, – подала голос матушка Перпетуа. – Вы, должно быть, проголодались.

– Он заново застелил постель, – отметила Делия.

– Сколько лет было сестре Марии-Терезе? – спросил Кармайн в конце превосходного завтрака.

– В следующем мае исполнилось бы тридцать четыре, – ответила мать-настоятельница. – Большинство монахинь выглядят моложе, чем они есть. Монастырская жизнь сохраняет дух молодым и энергичным, потому что все проблемы и трудности у нас общие. Она была прекрасным учителем математики.

– Она поступила сюда прямо из школы, матушка?

– Да. Она получила свой диплом в школе Альбертуса Магнуса.

– У нее есть родственники? – спросила Делия.

– Один брат – приходской священник в Кливленде, штат Огайо, а другой – страховой агент, женат, имеет двоих детей. Сестер нет.

– Я так понимаю, главой семьи является отец Келли, – сказал Кармайн. – Хотите, чтобы я с ним связался?

– Если возможно, Кармайн, я бы предпочла сделать это сама.

– Матушка, это такая работа, которую я не возражаю передать в другие руки, поверьте! – с жаром проговорил Кармайн.

– Есть у вас какие-то представления, что могло с ней случиться? – спросила матушка, провожая их к выходу.

– Пока нет, – ответил Кармайн, стараясь говорить небрежным тоном. – Слишком рано, матушка, и похищение представляется маловероятным. Я имею в виду, почему именно ее, когда были более удобные кандидаты ближе к лестнице? Хотя я уведомил архиепископа, на тот случай, если последует требование выкупа.

Делия дождалась, пока парадная дверь за ними закроется и они с Донни и Кармайном останутся одни.

– Я очень сильно опасаюсь, что сестры Марии-Терезы уже нет в живых.

– Почему? – спросил Кармайн, чуть содрогнувшись.

– Это тот Таинственный Тип – чужак на большом мотоцикле.

– Никто не слышал шума мотоцикла, – напомнил Донни.

– И не видел, я знаю. Но это он. Мне все равно, какие ты представишь возражения, – продолжала настаивать Делия. – Более того, он действует по плану. Этот парень – одинокий волк, и я готова биться об заклад, что он не зациклен на монахинях. Просто сестра Мария-Тереза – важный элемент его плана.

Уолтер давно обнаружил, что может писать зеркальным письмом с той же легкостью, что и обычным способом. Достаточно было, как он это называл, «переключить передачу» – и опля! – он уже находился по ту сторону зеркала. Право и лево всегда смущали его, тогда как стороны света на компасе – нет. Сейчас Уолтер объяснял свой страх тем, что это имеет какое-то отношение к двум разным мирам: к линейности «право – лево» и к кругообразности «север – восток – юг – запад – север». Беда заключалась в том, что объяснения вызывали у него скуку. Если бы он рассказал об этом Джесс, она бы стала настаивать на бесконечных часах препарирований и обсуждений. Я-Уолтер ни в малейшей степени не интересовался Джесс-Уолтером, потому что Джесс-Уолтер был мешаниной из множества составляющих. Я-Уолтер же являлся целостной сущностью, полностью самодостаточной.

Уолтер знал, в чем состоит цель Я-Уолтера, хотя иногда она все еще доходила до него отдельными кусками или была затуманена и запутана. В силу безграничного терпения, присущего только пожизненному заключенному, такое положение дел никогда не вызывало в нем разочарования и неудовлетворенности.

Его план работал, он это ясно видел, и, написав зеркальным письмом свою записку, он прочел ее и улыбнулся. Джесс была права: когда его наполняло хорошее чувство, он все больше и больше испытывал искушение ознаменовать этот факт улыбкой. Неудачная идея! Улыбка тотчас погасла. Время чувствовать приятное послевкусие закончилось. На очень многих проводящих путях имелись опасности; события начинали развиваться слишком быстро. Уолтер не мог замедлить события, но мог обуздать себя.