Без пощады - читать онлайн книгу. Автор: Александр Зорич cтр.№ 63

Попрощавшись с Тамилой и Любой, она выправила себе двухнедельный академотпуск и, водрузив на плечо кожаный ремень дорожной сумки, поплелась ловить такси до космопорта. Да-да, такси! Таня постепенно входила в роль богатой наследницы…

– Как вы себя чувствуете, мадемуазель? – спросил Таню седой мужчина приятной наружности через пятнадцать минут после выхода из Х-матрицы.

– Как немцы под Сталинградом, – буркнула бледная красноглазая Таня.

– Скушайте вот. – Мужчина заботливо протянул ей пачку тонизирующих конфет с эмблемой гражданского флота. – С лимонником и эхинацеей, хорошая вещь!

– С-спасибо…

– Кстати, вот вы сказали только что «как немцы под Сталинградом». И тем самым, может быть, того вовсе не желая, подтвердили мою точку зрения! Ту самую, с которой вы спорили так ожесточенно накануне перехода через Х-матрицу. – Мужчина улыбнулся.

– В самом деле? – Таня разгрызла конфету, и мятная, с горечью жидкость обожгла ей язык.

– Еще бы! Использовав идиому «как немцы под Сталинградом», вы хотели сообщить мне, что чувствуете себя истощенной и разбитой. Верно?

– Вообще-то да.

– Но почему вы не сказали, что чувствуете себя, допустим, как те же немцы на озере Чад? А ведь это поражение бундесвера времен становления второй Европейской Директории – куда более трагическое. О нем написаны сотни книг, сняты десятки фильмов. Но главное, это поражение от нас с вами отделяют четыреста лет. А Сталинград – все семьсот! Почему же вы упомянули далекий Сталинград, Татьяна?

– Так все говорят, так принято. – Таня пожала плечами.

Вдруг воспоминания нахлынули на нее с невероятной яркостью – как это нередко случается после Х-матрицы.

Разговор с седым господином, уроженцем Большого Мурома – его звали Свентовитом Твердиславичем, – вспомнился ей почти дословно. Свентовит раскрывал перед ней, случайной соседкой по межзвездному перелету, подлинный смысл и масштабы ретроспективной эволюции.

Со спокойным достоинством в голосе он объяснял ей, что грандиозные, превосходящие всякое человеческое разумение процессы, которые вовсю идут в Конкордии и на его родном Большом Муроме, затронули и Землю.

И что «норма» в плане подверженности тенденциям культурного возвращения в давно минувшие времена, которую земляне всегда приписывают себе (и в наибольшей степени терраморфным колониям), на самом деле никакая не норма. А патология!

– Поверьте мне, дорогая Таня. А если и не поверите, то хотя бы постарайтесь понять меня как будущий ученый! Конкордия живет древнеперсидскими временами. Большой Муром – старорусскими. А Земля больна двадцатым веком… Серьезно больна, смертельно. Вы ведь историк! Разве вы никогда раньше об этом не думали? Только честно? – Свентовит посмотрел на Таню внимательным взглядом профессионального психотерапевта.

– Знаете, у меня мелькнула такая мысль где-то месяц назад. Я смотрела в библиотеке фильм о зарождении ксенологии… Речь шла о середине двадцатого века. И надо же – какое совпадение! Я сразу обратила внимание, что у профессора Марго Левенсбрюк шляпка и платье такого же точно фасона, как у моей мамы на свадебной фотографии!

– На самом деле все наоборот. Это у вашей мамы платье, как у профессора Левенсбрюк. И это не совпадение, а закономерность. Она проявляется и в одежде, и в языке, и в способе мышления. И называется эта закономерность ретроспективной эволюцией.

– Это все ужасно непривычно! Ведь товарищи профессора учили нас, что все эти вещи – они есть только в Конкордии. И немножечко на Большом Муроме.

– Товарищи профессора, к сожалению, забыли сообщить вам, что слово «товарищ» вышло из употребления в качестве обращения уже в тридцатых годах двадцать первого века, – горько усмехнулся Свентовит Твердиславич.

– И что же теперь делать? – взволнованно спросила Таня.

– Терпеть, – вздохнул Свентовит. – И есть конфеты. – Он вновь протянул Тане серебристый брусок.

На родине Тане понравилось.

Наверное, лишь войдя в вольер к мафлингам, многих из которых она помнила еще детенышами, она поняла, как сильно по ним соскучилась.

Да и отчий дом в кружевной тени старых деревьев вызвал у Тани прилив светлой грусти. Ведь именно возвращаясь домой, мы с особой ясностью понимаем: нам сюда уже никогда не вернуться.

Жизнь на Екатерине била ключом. За время Таниной учебы брат Кирюха успел жениться и обзавестись потомством. Родители благополучно расплатились с игорными долгами и даже взяли в кредит «умную кухню». Чудо бытовой техники само закупало продукты в соответствии с рекомендациями хозяев и медиков, готовило обеды-ужины, заваривало чай ста пятьюдесятью способами, превращало сырный полуфабрикат в камамберы и рокфоры, а также мыло посуду и воскуряло благовония.

Екатерининские курганы успели зарасти травой и кустарником. Выглядели они теперь еще более запущенными, чем в канун тех славных времен, когда ими заинтересовалась группа «Археологика» во главе с профессором Кауриным…

На гражданской панихиде по Илье Илларионовичу (похороны специально отложили на неделю для того, чтобы на них смогла присутствовать внучка) Таня думала о том, что, вероятно, в следующий раз прилетит на Екатерину не раньше, чем скончается еще кто-нибудь из близких.

А еще Таня думала о Мирославе. Она специально не сообщила ему о том, что уезжает.

«Волнуется, наверное», – вздохнула Таня, возлагая на свежий могильный холм букет из двадцати двух черных гвоздик.

И еще: «Какая же я все-таки свинья! Некрасиво это – заставлять любимых людей волноваться! А ведь Мирослав такой нервный…»

Но Таня переоценила «нервность» Мирослава.

Как выяснилось совсем скоро, он даже не заметил, что Таня уезжала.

«Видишь ли, так много дел было… А я еще тут прихворнул, заказчики обсели как мухи… В общем, мне было не до того. Но ты же не злишься на меня, моя Снегурочка?» – заискивающе заглядывая в Танины глаза, спросил Мирослав, сама святая простота.

Я так люблю тебя, а ты меня не так,

так как-то, средненько, неважно, на трояк, —

вспомнилось Тане из Кибирова.

* * *

Отгремели защиты дипломов, омылись в фонтанах ординарного шампанского «отходные» студенческие вечеринки.

Благополучно сошли буянам с рук многочисленные безобразия, учиненные на Любиной свадьбе друзьями жениха, теперь уже полноценными лейтенантами-подводниками…

Люба, с горем пополам получившая «абсолютно синий», то есть напрочь лишенный пятерок диплом преподавателя фарси, улетела вместе с мужем на Грозный.

Таня же осталась в знакомой комнате в обществе Эйнштейна и Вималананды Смашантары.

Впрочем, скоро комнату предстояло покинуть и ей – на пороге стояли вступительные экзамены. А значит, какой-нибудь способной девчонке из Бишкека или Благовещенска наверняка потребуется дармовая жилплощадь.