Вторая мировая война - читать онлайн книгу. Автор: Энтони Бивор cтр.№ 229

В тот вечер в своем обращении к нации Гитлер сравнил покушение c ударом ножом в спину в 1918 г. Теперь он решил, что единственной причиной, по которой Германия все еще не одержала победу над СССР, был саботаж армейского командования. Похожие теории заговора распространились и на неудачи в Нормандии и поддерживаются по сей день в некоторых немецких книгах и на неонацистских веб-сайтах. Они утверждают, что Шпайдель, отвечавший за действия Группы армий B 6 июня, когда Роммель находился в Германии, намеренно помешал своевременному развертыванию танковых дивизий. Шпайделя характеризуют как центр «раковой опухоли предательства в немецких вооруженных силах на Западе».

Все неудачи 6 июня списывают на Шпайделя. Его обвиняют в том, что он тем утром послал 21-ю танковую дивизию «искать ветра в поле» вниз по западному берегу реки Орна, хотя в действительности атаковать английских парашютистов, высадившихся на этом фланге, приказал немецкий командир на месте. Его винят и в том, что он препятствовал выдвижению 12-й танковой дивизии СС Hitlerjugend, 2-й танковой дивизии и 116-й танковой дивизии в район высадки союзных войск. Говорят, что это было частью заговора, состоявшего в том, чтобы придержать 2-ю и 116-ю танковые дивизии, чтобы помочь заговорщикам впоследствии, через полтора месяца, захватить Париж.

Шпайдель действительно был ключевой фигурой заговора, но считать, что 6 июня он саботировал всю операцию по обороне Нормандии, просто смешно. После 20 июля он чудом избежал мясорубки гестапо, что, возможно, частично и объясняет последующие клеветнические нападки нацистов на него. В 1950-е годы он стал одним из высших офицеров бундесвера, а позднее командовал войсками НАТО в Западной Европе. Нацисты и неонацисты видят в этом плату за предательскую помощь союзникам в Нормандии. В этой всеобъемлющей легенде об «ударе ножом в спину» во Второй мировой войне предателями выступали на этот раз не евреи и коммунисты, как 1918 г., а аристократы и офицеры генштаба.

Гестапо и СС в неистовом стремлении к «праведной мести» армии и прежде всего ее Генеральному штабу, стали устраивать облавы на всех причастных к покушению и их родственников. Отступление немецкой армии на всех фронтах в совокупности с обвинениями Гитлера в адрес «предателей» в Генеральном штабе за те ошибки на Восточном фронте, которые в действительности совершил сам фюрер, радикальным образом уменьшило влияние фельдмаршалов в войсках. Для нацистов это было само по себе победой на внутреннем фронте. Их главной задачей была «не оптимизация военных действий, а изменение структуры власти в рейхе в ущерб традиционной элите». Всего было арестовано более 5 тыс. подозреваемых противников режима и их родственников.

Как и боялись заговорщики, большинство немцев было в ужасе от покушения на Гитлера в критический момент войны. В письмах домой солдаты, находившиеся в Нормандии, были более лояльны и осторожны, но те, кто был на Восточном фронте, особенно в Группе армий «Центр», говорили более открыто о необходимости перемен. «Генералы, пытавшиеся убить фюрера, – писал один ефрейтор 26 июля, – хорошо знали, что смена режима необходима, так как война нам, немцам, не дает никаких надежд. И для всей Европы было бы огромным облегчением, если бы ушли эти три господина: Гитлер, Геринг и Геббельс. И на этом бы война закончилась, потому что человечеству нужен мир. Все остальное – ложь… Наша жизнь ничего не стоит, пока эта компания сидит на своем месте». И другие делали настолько критические замечания о режиме, что если бы их письма прочел цензор, они были бы немедленно арестованы.

23 июля нацисты ввели в армии обязательное нацистское приветствие вместо традиционного отдания чести. Это вызвало презрение среди большинства тех, кто не был убежденным приверженцем нацистов. «С нацистскими приветствиями мы выиграем войну!» – саркастически писал один военный врач. Мнения неизбежно поляризовались между теми, кто истинно верил, и теми, кто понимал, что все обречено. 28 июля в бюллетене Верховного главного командования вермахта наконец-то появилось сообщение об эвакуации четырех крупных городов на востоке, включая Люблин и Брест. «Безусловно, все выглядит скверно, – писал жене унтер-офицер 12-й танковой дивизии, – но это не повод, чтобы падать духом. Позавчера д-р Геббельс в своей важной речи упомянул новые шаги, предпринимаемые руководством страны (новое оружие, мероприятия Гиммлера по развертыванию Резервной армии, объявление тотальной войны врагам Рейха), которые даже при крайне напряженной обстановке на Восточном фронте должны произвести положительный эффект. В этом мы все убеждены».

Новость о назначении Гиммлера командующим Резервной армией и новом призыве не произвела должного впечатления на солдат на фронте. «Скоро они начнут призывать детей, – писал домой один артиллерист 26 июля. – Здесь, на фронте, не увидишь никого, кроме сопляков и стариков».

Некоторые не осмеливались признать реальность поражения. Они полагали, что отчаянная ситуация заставит их приложить больше усилий для защиты своих семей. «Дорогие, – писал домой обер-ефрейтор, подражая нацистской пропаганде, – не бойтесь, мы не позволим русским вторгнуться в фатерлянд. Лучше будем драться до последнего, потому что мы не потерпим, чтобы эти орды вошли в Германию. Что они сделают с нашими женщинами и детьми? Нет, этого не произойдет. Это будет для нас величайшим позором, порождающим лозунг: из последних сил веди борьбу до победного конца!»

Пока рейх был охвачен неистовством нацистов в связи с провалившимся заговором, за катастрофой на Восточном фронте последовал провал и на Западном фронте. 25 июля генерал Брэдли начал операцию «Кобра» с участка, расположенного к северу от Сен-Ло. Первая попытка начать наступление накануне была приостановлена, после того как американская авиация сбросила бомбы на свои передовые части. Эта неудача причудливым образом пошла на пользу союзникам. Генерал-фельдмаршал фон Клюге решил, что это был всего лишь трюк, чтобы отвлечь его внимание от наступления Монтгомери на Фалез, которое он считал направлением главного удара. Затем, при второй попытке, сильный южный ветер поднял огромное облако пыли над приготовившимися к наступлению американскими войсками, и союзные бомбардировщики отбомбились по облаку пыли, убив еще больше своих солдат, чем в предыдущий раз. Однако на этот раз Брэдли все же отдал приказ начать наступление.

Наступление, казалось, начиналось медленно, поэтому генерал-майор Коллинз почти сразу ввел в бой свои танки. Оборона немцев тут же рухнула. Американское наступление выглядело впечатляюще. Впереди шли «шерманы», за ними бронетранспортеры на полугусеничном ходу с пехотой и саперы на бульдозерах. Наконец-то пришел черед и немцам испытать всю горечь целой череды поражений. При поспешном отступлении немецкое командование потеряло связь с войсками, командиры на местах не имели представления о том, что происходит, у транспорта не было топлива, солдаты не получали провиант и боеприпасы. Их отступление подгоняли истребители, на бреющем полете атакующие бегущих немцев в то время, как истребители-бомбардировщики «тандерболт» П-47 сопровождали колонны наступающих американских войск, готовые атаковать любую устроенную немцами на пути их следования засаду. Когда Клюге, наконец, понял, что это и есть главное направление удара, он срочно повернул 2-ю и 116-ю танковые дивизии на запад, но их прибытие и контратака слишком запоздали.