Вторая мировая война - читать онлайн книгу. Автор: Энтони Бивор cтр.№ 198

Несмотря на то, что и офицеры, и рядовые СС давали клятву не разглашать характер своей деятельности, информация все равно просачивалась наружу, иногда самым неожиданным образом. В конце лета 1942 г. оберштурмфюрер СС доктор Курт Герштейн, специалист по газам, возвращавшийся из инспекционной поездки, был настолько взволнован только что увиденным, что в полутемном купе ночного экспресса Варшава−Берлин выложил все, что знал, шведскому дипломату барону фон Оттеру. Оттер передал информацию в МИД, но шведское правительство не хотело сердить нацистов и просто замолчало полученные данные. Тем не менее, сообщения о лагерях смерти вскоре начали доходить до союзников по другим каналам, в основном от польской Армии Крайовой.

Комендант Аушвица Рудольф Хесс был совсем не похож на интеллектуальную элиту СС, которая в основном работала в службе безопасности СД. Флегматичный, среднего возраста, Хесс когда-то был простым солдатом и поднялся по ступенькам лагерной системы, никогда не подвергая сомнению получаемые приказы. Примо Леви не называет его ни монстром, ни садистом, а говорит, что это был «грубый, ограниченный, заносчивый, многоречивый негодяй». Он раболепствовал перед начальством, особенно перед рейхсфюрером СС Гиммлером, которого почитал почти так же, как самого фюрера. Читая его разглагольствования о семейных ценностях, подкрепляемые примерами из собственного жизненного опыта, можно только поражаться цинизму этого образцового отца семейства, методично, день за днем уничтожавшего тысячи других семей.

Он жалеет самого себя, сетуя, что СС присылает работать в Аушвиц второсортные кадры, и особенно жалуется на капо, которых набирали из обычных уголовников. В лагере их называли «зелеными»: они носили нашитые на форму зеленые треугольники. (У евреев треугольники были желтые, у политзаключенных – красные, у испанских республиканцев в Маутхаузене – темно-синие, а у гомосексуалистов – розовато-лиловые). Капо, особенно женщины-уголовницы, которые отвечали за работу карательного отряда, находившегося вне лагеря в поселке Буды, славились необыкновенной жестокостью. «Я не мог себе представить, что человеческие существа могут превратиться в таких тварей. То, как «зеленые« избивали французских евреек, рвали их на куски, рубили топорами, душили, было просто отвратительно», – писал Хесс. Но, ужасаясь зверствам капо, Хесс в то же время позаботился о том, чтобы мужской состав охраны был обеспечен услугами лагерного борделя. Для этой цели в отдельном бараке содержали заключенных-евреек, которые должны были удовлетворять садистские инстинкты охранников, пока те не отправляли их в газовую камеру.

В противоположность этим лагерным изгоям, самыми привилегированными среди женщин-заключенных были «Свидетели Иеговы», по прозвищу «книжные черви» (за то, что постоянно читали Библию), которые попали в лагерь за отказ от участия в любых видах военной службы и производства вооружения на основании своих религиозных убеждений. Они работали в офицерских столовых и домах эсэсовцев, а одну из них Хесс держал в качестве няни своих малолетних детей. Эсэсовцы даже мирились с тем, что эти необыкновенно надежные во всех других отношениях женщины из-за своих пацифистских принципов отказывались чистить мундиры и даже просто прикасаться к ним. Внутри лагеря порядок среди узниц поддерживали с помощью собак. Этих злобных рычащих тварей, которых охранники время от времени для развлечения спускали с поводка, женщины боялись больше, чем мужчины. Вполне возможно, что именно страх перед собаками был причиной того, что женщины не решались на практикуемый мужчинами самый простой способ самоубийства: броситься на колючую проволоку в надежде, что охрана застрелит тебя при попытке к бегству. На женщину в такой ситуации скорее спустят собак.

Хесс отмечал, что с женщинами было больше хлопот. Одна из проблем состояла в том, что в раздевалках при газовых камерах «многие женщины прятали среди одежды детей». Поэтому перед пуском газа еврейская трудовая команда должна была проверить раздевалку и забросить всех найденных детей в камеру до того, как двери закрывались и запирались на засов.

Хесса удивляла покорность тех заключенных-евреев, которым в результате поистине фаустовской сделки была временно дарована жизнь. Он стремился изобразить их добровольными соучастниками нацистских преступлений, но на самом деле ими просто руководило отчаянное желание жить, оказавшееся сильнее как осознания неизбежности скорой смерти, так и моральных принципов, которые становились немыслимыми в бесчеловечной атмосфере Аушвица. Члены трудовых команд очень редко предупреждали прибывших о том, что их ждет. Нацистская система лагерей смерти создала полигон для реализации весьма ими почитаемой дарвиновской теории выживания сильнейшего, за пределами стесненного условностями нормального человеческого общества.

Разрушение всех человеческих чувств и социальных связей в сочетании с невообразимым ужасом повседневной работы доводило членов трудовых команд до частичной утраты человеческого облика. «Они выполняли все получаемые задания с полным безразличием и равнодушием, словно это была обычная работа. Они перетаскивали трупы, не переставая есть или курить. Они не прекращали есть, даже когда доставали полуистлевшие трупы из массовых захоронений и тащили их к печам», – вспоминал Хесс.

Среди мужчин-заключенных наибольшими привилегиями пользовались работающие в «Канаде». Так назывался отдел, в котором собирали и сортировали одежду, обувь, очки и другое имущество убитых, а также прессовали и готовили к отправке тюки с человеческими волосами. Понимая, однако, что никому из них не избежать скорой смерти, летом 1944 г. евреи из «Канады» подняли вооруженное восстание, во время которого убили четырех эсэсовцев, и осуществили массовый побег из лагеря Аушвиц-Биркенау. При подавлении бунта были застрелены 455 заключенных.

После лагерей в Хелмно, Белжеце и Аушвице гитлеровцы приступили к строительству таких же фабрик смерти в Треблинке и Собиборе. Программа носила название операция «Рейнхард» в честь убитого в мае 1942 г. Рейнхарда Гейдриха.

В условиях острого соперничества различных фракций нацистов общее руководство и координация частей программы были поручены начальнику Главного административно-хозяйственного управления СС обергруппенфюреру Освальду Полю. Поль, опытный государственный чиновник, был полон решимости достичь максимальной эффективности и рентабельности процесса физического уничтожения врагов рейха. Предписывалось вести полную отчетность по экспроприированным у жертв ценностям, поэтому Гиммлер был крайне огорчен и возмущен сообщениями о случаях коррупции среди надзирателей некоторых лагерей.

До захоронения или кремации трупов следовало вырвать все золотые зубы. Одежда, обувь, очки, чемоданы, белье собирались и отправлялись в рейх, где все это распределялось между нуждающимися, обычно теми, кто потерял имущество во время бомбежек. Поскольку считалось, что волосы заключенных, которых стригли, прежде чем отправить в газовую камеру, сохраняют тепло лучше, чем шерсть, их добавляли в вязаные носки для летчиков люфтваффе и экипажей подлодок. Основная масса волос использовалась для набивки матрацев. Моряков-подводников по возвращении на родину ожидали ящики, доверху наполненные наручными часами, которые они получали в качестве подарка. Вскоре они стали догадываться об источнике столь щедрых даров.