Высадка в Нормандии - читать онлайн книгу. Автор: Энтони Бивор cтр.№ 111

Еще хуже приходилось солдатам СС. Согласно указу фюрера, эсэсовцев могли обвинить в государственной измене в случае, если они попадали в плен, не будучи ранены. Им постоянно напоминали об этом незадолго до вторжения. Неудивительно, что англичане и канадцы захватывали живьем так мало эсэсовцев [228] . Но, вероятно, самую страшную историю о дисциплине в СС поведал эльзасец, призванный в 1-ю танковую дивизию СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер». Его земляк из 11-й роты 1-го полка «Лейбштандарт», которого также насильно призвали в войска СС, дезертировал и пытался скрыться, затесавшись в колонну французских беженцев. Его заметили однополчане и вернули в расположение части. Командир приказал солдатам роты забить беглеца до смерти. После этого его тело, в котором не осталось ни одной целой кости, бросили в воронку от бомбы. Капитан назвал это примером «воспитания духа товарищества».

21 июля немцы перехватили радиограмму, в которой американских командиров соединений вызывали для вручения новых приказов. Это подтверждало подозрения, что 1-я армия США готовится к широкомасштабному наступлению, однако немцы не знали, на каком направлении оно начнется. После тяжелых боев за Сен-Ло обергруппенфюрер СС Хауссер ожидал удара на юго-западе, по течению реки Вир от Сен-Ло к Ториньи. С другой стороны, генерал-фельдмаршал фон Клюге был убежден, что главного удара в Нормандии вновь следует ожидать от англичан на канском участке фронта. В скрытом мире перехвата сообщений союзники обладали серьезным преимуществом. Благодаря системе «Ультра» генерал Брэдли знал, что измотанные немцы вот-вот не выдержат. Момент для прорыва наконец настал.

К тому моменту силы Брэдли сумели достичь длинной прямой дороги, протянувшейся от лежащего на западном побережье городка Лессе через Перьер к Сен-Ло. Именно эта линия должна была стать исходным рубежом операции «Кобра». Трудности имелись только на участке Лессе. 22 июля там неожиданно атаковали немцы, и основной удар пришелся как раз по злополучной американской 90-й дивизии, где дела шли все хуже из-за потери большого числа офицеров. «Одно подразделение полностью сдалось в плен, – сообщалось в донесении, – после чего большинство остальных беспорядочно отступило». Паттон записал в дневнике, что «батальон 90-й дивизии в этот день повел себя чрезвычайно позорно» и что придется отстранить от должности командира дивизии.

Операция «Кобра» была отложена на несколько дней из-за ливня, прошедшего 20 июля, после которого еще долго стояла низкая облачность. Дождь был настолько сильным, что упаковки из-под армейских пайков, которыми солдаты окружали свои окопы, превратились в бесформенную массу. Американцев, как и англичан с канадцами, сильно донимали комары, да и постоянные задержки настроения не улучшали. Один из офицеров 3-й танковой дивизии был настроен более философски. «Война – это на 90 % ожидание, – писал он в дневнике. – Это не так уж плохо, если есть что почитать». Но бригадный генерал Морис Роуз, заслуживший репутацию одного из лучших танковых командиров американской армии, даже под дождем не тратил времени зря. Он использовал эти дни для усиленной подготовки танкистов и пехоты к совместным действиям.

Брэдли нуждался в хорошей ясной погоде. Генерал пребывал в решимости отутюжить линию фронта ударами тяжелых бомбардировщиков, но желал избежать серьезнейшей ошибки, допущенной при операции «Гудвуд», когда медленное продвижение не позволило с толком использовать шоковый эффект бомбардировок. 19 июля Брэдли вылетел в Англию, чтобы обсудить планы бомбардировки с авиационным командованием. Он хотел, чтобы применялись только легкие бомбы – это позволило бы избежать появления глубоких воронок, затрудняющих движение бронетанковых войск. Район массированной бомбардировки представлял собой прямоугольник, прилегавший к южной стороне дороги Перьер – Сен-Ло.

Командование авиации согласилось удовлетворить пожелания Брэдли, но четко дало понять, что невозможно наносить удары только вдоль дороги [229] . Самолеты должны были, двигаясь с севера, пролететь над ожидавшей их удара армией, подобно тому, как это было в секторе «Омаха». Авиаторы также считали, что отвод передовых частей всего на 800 метров, как предполагал сделать Брэдли для эффективного использования шокового эффекта, недостаточен для обеспечения безопасности войск. После долгих споров армия и авиация сошлись на цифре около 1100 метров. Метеорологические сводки сообщали, что к полудню 24 июля небо будет уже достаточно чистым, и час «Ч» был назначен на 13:00.

Маршал авиации Ли-Мэллори вылетел в Нормандию, чтобы лично проследить за ходом операции. Вопреки прогнозам к полудню небо не прояснилось, и он счел видимость недостаточной. Ли-Мэллори отправил в Англию сообщение с приказом отложить бомбардировку до завтра, но бомбардировщики уже были в пути. Был отдан приказ и об отмене операции в целом, но большинству солдат об этом не сказали. Журналисты и офицеры союзных армий, включая представителей Красной армии, были приглашены на командные пункты, чтобы наблюдать за событиями. «Повсюду бродили наблюдатели. Они суетились, перешучивались и ждали», – вспоминал офицер 4-й пехотной дивизии.

Большинство самолетов получили приказ вовремя и повернули назад. Некоторые, как и планировалось, сбросили бомбы к югу от дороги, но у бомбардира ведущего самолета одной из эскадрилий заело механизм сброса, и он случайно отбомбился в 1,5 км к северу от дороги Перьер – Сен-Ло. Остальные самолеты, приняв это за приказ командира, тоже немедленно разгрузили бомбовые люки. Солдаты находившейся под ними 30-й пехотной дивизии не сидели в укрытиях. Стоя на месте или сидя на броне, они смотрели на пролетавшие в небе бомбардировщики. Затем они услышали «специфический свист», означавший сброс большого числа бомб. Люди заметались в поисках укрытий. 25 человек погибли, 131 был ранен. Генерал Брэдли пришел в ярость. Он был убежден, что командование ВВС должно было согласиться с его требованием бомбить вдоль дороги, а не перпендикулярно к цели. А если переносить «Кобру» на следующий день, то решение нужно принять сразу. Командование ВВС доказывало, что бомбардировку можно будет вести так же, как и сегодня, иначе последуют неизбежные задержки. Брэдли понял, что придется согласиться.

В штабе 7-го корпуса Коллинза собралось еще большее число наблюдателей в ожидании «грандиозного спектакля». Советский военный корреспондент полковник Даниил Краминов, едко комментировавший практически все происходившее, писал, как Эрнест Хемингуэй смотрел поверх голов окружающих. «Этот яркий, рыжеволосый никербокер [230] , – добавил он, – рассказывал старые анекдоты, такие же скучные, как его многочисленные и неглубокие книги». После того как генерал Брэдли дал брифинг для прессы, штабные офицеры описали ситуацию более подробно: «Это не ограниченное наступление. Это – оно самое, большой прорыв». О жертвах бомбежки собственных позиций не было сказано ни слова.