Падение Берлина. 1945 - читать онлайн книгу. Автор: Энтони Бивор cтр.№ 157

Берлинцы выполняли приказ генерала Берзарина о возвращении на свои рабочие места. Здание на Мазуреналлее, где раньше размещался основной офис радио "Гроссдойчер рундфунк", теперь оцепили подразделения НКВД и СМЕРШа [989] . Всем служащим радио было предписано явиться на работу. Те безмерно обрадовались, что ранее им не пришлось разрушать приборы и аппаратуру. Ответственность за весь персонал радио нес контрразведчик майор Попов, которого сопровождали также германские коммунисты. Он не допускал плохого обращения со своими новыми подопечными и, более того, обещал им всяческую защиту. Тем не менее многие женщины, работавшие в здании, были все равно подвергнуты насилию. Это случалось несколько позже, когда они возвращались с работы домой.

Германские коммунисты, возвратившиеся в Берлин из "московской эмиграции", практически раболепствовали перед советскими господами. Да, они оказались на стороне победителя, однако где-то глубоко в их душе все равно кровоточила большая рана. Ее причиной было осознание того факта, что германский рабочий класс не сделал практически ничего для предотвращения нацистского вторжения в Советский Союз летом 1941 года. И их советские начальники также не забывали этого обстоятельства. При каждом удобном случае они напоминали им о несоразмерно большом числе вдруг объявившихся в Германии коммунистов, которые утверждали, что вступили в партию до 1933 года. Русских раздражала такая ситуация. Ведь мало кто из этих партийцев решился поднять оружие против режима. Более того, самый известный акт сопротивления Гитлеру был организован отнюдь не коммунистами, а представителями так называемых "реакционных кругов".

Берия не доверял руководящим лидерам германской коммунистической партии и называл их не иначе как "идиотами" или "карьеристами". Единственным человеком из них, кого он по-настоящему уважал, был ветеран Вильгельм Пик, седовласый крепыш с круглым носом и квадратной головой. Перед самой отправкой в Германию группу немецких коммунистов пригласили в московский кабинет Пика. Маркус Вольф, позднее ставший шефом восточногерманской разведки, вспоминал, что в то время они (немецкие коммунисты) абсолютно не имели никакого понятия, что им предстоит делать в Германии и будут ли они вообще допущены к управлению страной [990] . "Перед нами, — отмечал он, — была поставлена задача просто поддерживать все мероприятия советских военных властей". Вольф также допускал, что был "достаточно наивным, полагая, что большинство германского народа радо освобождению от нацистского режима и относится к советской армии как к своей освободительнице" [991] .

Солнечным весенним днем 27 мая немецкие коммунисты прибыли в Берлин. Советский самолет приземлил их на аэродроме Темпельхоф. Вид разрушенной столицы произвел на немцев шокирующее впечатление. Город лежал в руинах, и было тяжело представить, что его вообще можно будет когда-нибудь восстановить. Оказавшись на родной земле, германские коммунисты испытывали достаточно противоречивые чувства. Для молодых членов группы было и вовсе удивительно слышать на улицах города немецкую речь. Так, Маркус Вольф, который всего две недели назад праздновал вместе со всем советским народом День Победы, вдруг осознал, что тогда, в Москве, он мыслил и чувствовал точно так же, как мыслят и чувствуют именно русские люди. Однако спустя всего несколько дней после прилета в Германию он успел уже наслушаться историй о том, каким образом Красная Армия относится к немецкому гражданскому населению, В своем дневнике от 30 мая он отмечал, что фронтовики производят опустошение страны [992] . "Всех женщин насилуют, писал Вольф. — Ни у кого из берлинцев уже не осталось наручных часов". Пропаганда Геббельса и так нагнала на немцев много страху. "Затем пришла реальность, в результате которой большинство немцев, особенно восточнее Эльбы, оказались очень сильно антисоветски настроенными" [993] .

Руководителем группы немецких коммунистов был повсеместно презираемый и ненавидимый Вальтер Ульбрихт, сталинский бюрократ, известный подлыми доносами, в которых он разоблачал своих соперников. Берия называл его подлецом, способным убить родного отца или мать [994] . Вольф хорошо запомнил саксонский акцент и высокий голос этого человека. Он походил на бездушную машину, первой и основной целью которой было следовать в русле советской политики [995] . Ульбрихт откровенно сказал Вольфу, чтобы тот оставил всякую надежду на возвращение в Советский Союз и, соответственно, мечту о продолжении работы в авиационном конструкторском бюро. Вольф был послан в радиоцентр на Мазуреналлее — радио "Гроссдойчер рундфунк" быстро переименовали в "Берлинер рундфунк", — где ему предстояло заниматься вопросами пропаганды. Вольф стал работником, ответственным за создание программы "Шестая часть земли", в которой в основном рассказывалось об индустриальных достижениях СССР. По приказу генерала Владимира Семенова, представлявшего советское командование, три темы никогда не должны были подниматься в радиопередачах. Эти "три табу" включали в себя "изнасилования, судьбу [немецких] военнопленных и линию Одер — Нейсе" [996] . Последнее означало потерю Германией навсегда земель в Пруссии, Померании и Силезии, которые отходили к Польше.

Несмотря на то что советское командование теперь располагало монопольным правом на ведение радиопропаганды в своей оккупационной зоне Германии, оно тем не менее приказало населению сдать в ближайшую комендатуру все оставшиеся у него беспроводные приемники. Магда Виланд вспоминала, как она уже почти дошла со своим радиоприемником до местной комендатуры, но вдруг увидела стоящих возле нее советских солдат, которые стали осматривать ее сверху донизу. Предвидя, что может произойти впоследствии, Магда просто бросила приемник на землю и со всех ног побежала домой.

Берлинцы действительно могли подумать, что их город оккупировали монгольские орды. Повсюду на улицах горели костры, у которых грелись и где готовили пищу советские солдаты. Мимо них проезжали казаки на небольших лошадях и даже повозки, запряженные верблюдами. Однако термин "монголы" можно отнести больше к последствиям влияния на немцев геббельсовской пропаганды. На сотнях фотографиях, запечатлевших вступление частей Красной Армии в Берлин, можно найти лишь очень небольшое количество солдат, происходивших родом из Средней Азии. Но многие русские военнослужащие к концу войны действительно стали напоминать восточных людей. Постоянное пребывание на свежем воздухе, ветер и солнце делали их кожу грубой, а глаза прищуренными. Кстати говоря, также выглядели британские и французские солдаты в конце Первой мировой войны. Причудливыми казались и сами улицы германской столицы. Дети и подростки играли на сгоревших танках, которые напоминали, скорее, севшие на мель корабли [997] . Но вскоре на их почерневших бортах появились красочные плакаты, призывающие горожан посещать танцевальные классы. Жизнь берлинцев, которая в предыдущие недели опустилась практически до своей нулевой отметки, постепенно начала возрождаться.