Падение Берлина. 1945 - читать онлайн книгу. Автор: Энтони Бивор cтр.№ 125

"Несмотря на то что первая попытка разорвать кольцо окружения удалась, — рассказывал на допросе советским офицерам взятый в плен командир 90-го полка 35-й полицейской моторизованной дивизии майор Диль, прорвавшиеся подразделения немедленно попали под удар артиллерии и авиации. Потери были чрезвычайно велики. Буквально невозможно оказалось поднять голову" и я был не способен руководить боем. Все, что мне оставалось делать, так это лежать вместе со своим адъютантом под танком и смотреть на карту" [790] .

Немцы" которые получили ранение в живот или грудь, оставлялись на месте на произвол судьбы. Причиной большинства ранений были летящие со скоростью металлических осколков деревянные щепки. Экипажи советских танков специально целились по макушкам деревьев. Для тех немцев, которые находились внизу, от таких разрывов не было никакого спасения. Они не могли вырыть для себя глубоких окопов, поскольку почва среди деревьев вся переплетена корнями. Некоторые военнослужащие с отчаянием обреченных начинали копать землю своими стальными шлемами или даже прикладами от винтовок, но углубиться больше чем на полметра они были не в состоянии.

Воздушная бомбардировка и артиллерийский обстрел стали причиной возникновения паники даже среди самых опытных солдат. Немцы открывали беспорядочную стрельбу по проносившимся над их головами советским самолетам, не нанося им никакого вреда. Если раненый или истощенный человек падал на дорогу, вскоре он становился жертвой проезжавших следом автомашин или танков [791] .

Определить, где точно проходила линия фронта, было практически невозможно. Ожесточенные бои разворачивались в различных районах огромного лесного массива. Отряд немцев, состоящий из одного "тигра" и одной "пантеры", за которыми двигались немецкие бронемашины с ранеными и изможденными солдатами, внезапно нарвался на прицельный огонь советского танка. Немецкие орудия стали разворачиваться в сторону противника, сметая при этом сидящих на броне германских солдат. Но экипаж советского танка действовал быстрее. Следующий снаряд угодил в броневик, который, по несчастью, был загружен канистрами с горючим. Прозвучал мощный взрыв, после которого лес озарился ярким пламенем.

Дым горящего леса застилал глаза и не давал возможности нормально дышать. Стволы деревьев напоминали теперь кафедральные колонны. Хотя советское командование и отрицало, что использовало в боях фосфоросодержащие и другие легковоспламеняющиеся вещества, этот факт, видимо, имел место. Взрывы пугали лошадей, которые переворачивали повозки с ранеными. Кругом раздавались крики и стоны людей, просящих о помощи. Все смешалось. Солдаты и офицеры вермахта шли теперь бок о бок с военнослужащими войск СС. Тем не менее взаимная подозрительность среди них лишь усилилась. Эсэсовцы утверждали, что армейские офицеры отказывались подбирать их раненых. Однако не было никаких свидетельств и о том, что сами военнослужащие войск СС как-то помогали потерявшим дееспособность солдатам вермахта. Единственное, что эсэсовцы сделали для них, это давили гусеницами боевых машин. Чувство взаимного отчуждения армии и войск СС достигло, казалось, своей кульминационной точки. Солдаты вермахта с негодованием смотрели на эсэсовцев, среди которых можно было заметить и женщин в черной униформе.

После первой неудачной попытки немцы стали прорываться небольшими группами в различных направлениях. Одно из германских подразделений вышло на позицию советской артиллерийской батареи, которая всего за день до этого была в эпицентре боя. Немцы пересекли шоссе и обнаружили убитых красноармейцев, все еще остававшихся в своих окопах. Затем они пошли дальше на запад в обход Куммерсдорфа. Теперь перед ними стояла более сложная задача: пересечь дорогу Барут — Цоссен, вдоль которой была построена еще одна советская оборонительная линия.

Ночью 28 апреля немцы предприняли еще одну попытку массового прорыва из окружения в районе Хальбе, В отчаянном порыве они смогли рассечь оборону 50-й гвардейской стрелковой дивизии. Однако за это, по словам генерала Лучинского, "им пришлось заплатить очень дорогую цену" [792] . Конев был уверен, что прорвавшиеся германские войска будут уничтожены. Он усилил фланги и приказал забаррикадировать все дороги, идущие на запад. Позади них выстраивались засады из противотанковых орудий. Стрелковые части произвели несколько мощных контратак в восточном направлении.

Войска генерала Буссе оказались разбросаны в лесу на площади в несколько десятков квадратных километров. Основная их масса была сосредоточена в районе Хальбе, но цепочка более мелких отрядов тянулась вплоть до Шторкова, где шли арьергардные бои против армий Жукова. Советское командование намечало разбить окруженных по частям. В течение всего светлого времени суток над лесом кружили бипланы У-2, выискивающие группы противника и сообщая их координаты артиллеристам и летчикам-штурмовикам. В общей сложности авиация, приданная 1-му Украинскому фронту, совершила две тысячи четыреста пятьдесят девять штурмовых и тысячу шестьсот восемьдесят три бомбовых удара по врагу [793] .

Дым от пожаров, распространившийся в лесу, сделал невозможной правильную ориентировку на местности без карты и компаса. Смог застилал даже солнце. Большинство заблудившихся и истощенных немецких солдат теперь просто плелись по песчаной почве в неизвестном для них направлении. Они презирали щеголеватых офицеров ("джентльменов из штаба"), передвигавшихся на автомобилях и даже не останавливающихся, чтобы подобрать раненых. Возле каждого перекрестка дорог валялись сотни трупов погибших немцев в серо-зеленой форме [794] . Шесть солдат из 36-й моторизованной дивизии СС, которой командовал генерал-майор Оскар Дирлевангер (ставший широко известным после подавления варшавских восстаний в 1943 и 1944 годах), решили" что с них довольно, и поспешили сдаться в плен, несмотря на риск получить пулю в спину. На допросе в расположении советских войск один из этих немцев сообщил, что "уже прошло пять дней с того момента, когда они последний раз видели своего офицера" [795] . Далее он сказал: "Мы чувствуем, что война подходит к концу, и не хотим умирать". Но все же эсэсовцы сдавались очень редко. Большинство из них были убеждены: если они попадут в плен, то будут либо тотчас же убиты выстрелом в затылок, либо в лучшем случае их отправят в Сибирь.

Битва на уничтожение в районе деревни Хальбе продолжалась в течение 28 и 29 апреля. Советские войска, поддержанные массированным огнем тяжелой артиллерии и "катюш", атаковали противника с юга. Многие молодые немецкие солдаты были настолько потрясены силой советского огня, что, по выражению одного из деревенских жителей, буквально "накладывали себе в штаны". Местные селяне прятались по подвалам домов, и, когда к ним приходили юнцы из вермахта, они давали солдатам какую-нибудь одежду, чтобы те могли переодеться в штатское. Однако эсэсовцы старались предотвратить этот процесс, угрожая солдатам расстрелом. Харди Буль находился в подвале вместе с семьей, другими деревенскими жителями и военнослужащими вермахта — всего около сорока человек, — когда там появился эсэсовец, вооруженный фаустпатроном. Он был явно готов применить к ним оружие [796] . Взрыв в таком небольшом помещении, безусловно, убил бы всех его обитателей. Однако стоявший за дверью солдат вермахта оказался проворней и выстрелил эсэсовцу в спину. Существует много других свидетельств о вооруженных стычках между военнослужащими вермахта и войск СС во время боев у Хальбе, однако все они требуют дополнительного подтверждения.