Поединок спецслужб. Перезагрузка отменяется - читать онлайн книгу. Автор: Александр Витковский cтр.№ 40

Дать экспертную оценку хранящимся в сейфах контрразведки материалам оперативной игры я попросили одного из основных разработчиков операции — генерала контрразведки Евгения Телегуева. Это человек удивительной судьбы. 17-летним мальчишкой он защищал Москву в рядах ОМСБОНа. Зимой 1942 года в составе отряда Михаила Прудникова был переправлен через линию фронта в район Полоцка и вскоре возглавил диверсионно-разведывательную группу. На его личном счету 20 пущенных под откос фашистских эшелонов. Ему повезло, он остался жив. Видно хранил его партизанский бог — Густой Лес, а еще — боевая удача, юношеская отвага, риск на грани безумия и бесшабашная смелость.

После войны — борьба с бандформированиями в Прибалтике, затем работа на оперативных и руководящих должностях в Центральном аппарате органов госбезопасности и территориальных управлений. И, вопреки расхожему мнению, генеральское звание было для него не свалившимся на погоны счастьем, а кровью и потом выстраданной заслугой, которой достоин далеко не каждый начальник с широкими лампасами на штанах.

Но это, как говорится, к слову...

История эта началась еще в Первую мировую войну.

Плавал на российских торговых судах машинист Матвей Мельничук. Не то чтобы горе мыкал, но знал цену собственным трудом добытой копейке, а потому и не шиковал. Зато свет посмотрел, побывал в Англии, Франции, Канаде, США. Первая мировая война обошла его стороной, даже не опалила своим огненным дыханием. Но где бы он ни был — везде одно: бедные беднеют — богатые богатеют; народ кровь льет, голодает — власть жрет, мошну набивает. А на Родине, в России—революция!!! Долой буржуев! Братство! Равенство! Счастье! Хлеб — голодным! Земля — крестьянам! Мир — народам!

Наверное, поэтому, вернувшись в 1918 году во Владивосток, вступил Матвей в добровольческий отряд Красной гвардии и сражался в забайкальских степях против банд атамана Семенова. Затем служба в сибирской морской роте, борьба с белочехами в составе регулярных частей Красной армии.

Весной 1922 года вместе с полковыми дружками то ли по пьяному разгулу, то ли от чувства пролетарской ненависти к паразитам-богачам ограбил Мельничук дом крупного торговца Никонова. Испугавшись ответственности — в Рабоче-крестьянской Красной армии за вооруженный разбой строго спрашивали — дезертировал и, скрываясь от властей, весной 1924 года нелегально бежал в Китай.

Вот тут и пришлось пупок в узел завязать. Вкалывал, как вол, чтобы к вечеру на рисовую лепешку и чечевичную похлебку заработать. Можно сказать, повезло ему. Ни с голоду в подворотне не помер, ни холера его не забрала, ни под нож в пьяной драке не попал. Со временем к местной жизни приспособился, новые друзья появились, и даже не самая грязная работа подвернулась.

Неизвестно, какими путями, но удалось Матвею достать липовый эмигрантский паспорт на имя Андрея Мерзлицкого. С ним бывший матрос добрался до Шанхая, где на новые установочные данные получил уже законные китайские документы. Как и с чьей помощью удалось ему это сделать — история умалчивает.

Впрочем, судьба не особо испытывала на излом русского эмигранта. Да и сам он был парень не из дураков. Голова — светлая, руки — золотые, трудолюбия тоже хватало. Звезд с неба не срывал,—трудился автомехаником, водолазом в китайских и английских компаниях. Легкий на подъем, работал в Гонконге, Индокитае, Индии, на Филиппинах, Тайване и даже на Борнео. Когда японцы оккупировали Сингапур, бежал на Яву, затем в Австралию.

В 1943 году, в разгар войны, поступил Мельничук-Мерзлицкий на службу водолазом в ВМС США и дослужился — вот уж действительно повезло — аж до капитана. После войны он еще три года носил американскую военно-морскую форму, но потом уволился и осел на постоянное жительство в Сеуле. Когда в 50-м году, во время Корейской войны, войска КНДР заняли этот город, Мерзлицкий, как этнический русский, да к тому же эмигрант, незаконно покинувший Родину, был задержан и выслан в СССР.

Но Родина встретила своего сына-скитальца не по-матерински.

Из материалов оперативной разработки.

«Следственной частью по особо важным делам МГБ СССР установлено, что в 1927 году в гор. Шанхае Мельничук был завербован в английскую разведку руководителем ее местного филиала Джоном Куком. Выполняя задания, собирал и передавал ему и английскому агенту Эллерсу развединформацию о гоминдановской авиации (база гор. Нанкин), использовался в изучении проживавших в Шанхае русских, подозревавшихся в связях с разведорганами СССР. Также имелись материалы о его причастности к американской разведке.

* * *

На судебном заседании Мельничук подтвердил связь с английскими разведорганами и 16 мая 1953 года был осужден но статье 58—1—6 УК РСФСР к 25 годам ИТЛ (исправительно-трудовой лагерь) с поражением в правах на 5 лет и конфискацией имущества. Упомянутый выше Эллерс осужден к ВМН (высшая мера наказания). Обвинение в причастности подсудимого к американской разведке доказано не было.

* * *

17 июня 1956 г. Мельничук освобожден из-под стражи постановлением комиссии Президиума Верховного Совета СССР. Мера наказания была сокращена до фактически отбытой».

На этом, казалось бы, и всей истории конец. Но...

В эпоху «холодной войны» и обострившегося противостояния между СССР и США советская контрразведка не могла забыть о хоть и бывшем, но все же английском шпионе и капитане американских ВМС. Нет, его не увольняли с работы, не лишали гражданских прав и уж тем более не упекали в психушку. Просто вели оперативное наблюдение. Так, на всякий случай. А вдруг на изменника, английского шпиона и военного экс-моряка Соединенных Штатов попытаются выйти его бывшие сослуживцы, причастные к военно-морской разведке США, или сотрудники спецслужб Ее Величества? Подобных примеров в те времена было немало.

Упорство контрразведчиков не пропало даром. Впрочем, полученная оперативным путем информация была малозначительной и особого интереса на первый взгляд не представляла.

Итак, через несколько лет сотрудникам госбезопасности становится известно, что при аресте Мельничук утаил финансовые документы, оставшиеся у него после службы в ВМС США — чековую книжку корейского банка на 1000 долларов и два именных чека на сумму 5350 долларов. Хоть американская валюта и стоила по тем временам всего 63 копейки за доллар, но на черном рынке за «зеленые» давали значительно больше. Так что в сравнении со среднестатистической зарплатой советского гражданина в 75—100 рублей банковские векселя, которые хранил Матвей в укромном местечке, были ох какие солидные.

Опять же, как чекисты могли распорядиться этими сведениями? Самый простой и тривиальный способ — вновь засадить Мельничука в тюрьму за незаконное хранение валюты. Ведь в те годы подобный криминал вполне мог потянуть года на три, а то и на пять... Но, во-первых, чек — это еще не валюта, а во-вторых — есть ли смысл снова отправлять на нары человека, и без того вдоволь хлебнувшего лагерной баланды? И, наконец, третье, пожалуй, самое главное. Именно в то время страна узнала о культе личности Сталина и репрессиях 30-х, конца 40-х и начала 50-х годов. Узнала, осмыслила и ужаснулась. И наступившая оттепель 60-х годов не располагала к новому витку ГУЛАГовского беспредела.