Шапками закидаем! От Красного блицкрига до Танкового погрома 1941 года - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Бешанов cтр.№ 200

30-я армия, оборонявшаяся в полосе шириной 70 км, имела в своем составе две стрелковые, одну кавалерийскую и 107-ю мотострелковую дивизии, 21-ю и 8-ю танковые бригады. Правда, после боев за Калинин на две бригады имелось 56 танков. Обороняясь в первом эшелоне войск армии, советские танкисты вместе со стрелковыми частями вынуждены были вести тяжелые бои с превосходящими силами противника, который ввел на этом направлении 300 танков. Особенно хорошо проявила себя в эти дни 21-я танковая бригада под командованием подполковника А.Л. Лесового. Действуя из засад, ее подразделения 15 и 16 ноября подбили 18 танков. Но и сама бригада за два дня потеряла все свои машины и до 35 % личного состава.

Несмотря на активные действия советских войск и концентрированные удары советской авиации, противнику удалось 17 ноября прорваться южнее Волжского водохранилища и на широком фронте выйти к Волге южнее Калинина. 30-я армия оказалась расчлененной на три группировки, на левом ее фланге немцы развивали наступление на Солнечногорск и Клин. 107-я мотострелковая дивизия полковника П.Г. Чанчибадзе сражалась в окружении, затем прорвалась к Клину, в этому моменту в ней насчитывалось не более 200 бойцов и 15 легких танков. Северо-западнее Москвы сложилась тяжелая обстановка. В целях обеспечения единого руководства войсками в этом районе 30-я армия, потерявшая 70 % своего состава, была передана Западному фронту, вместо генерала Хоменко в командование вступил генерал Лелюшенко.

Упорные танковые бои развернулись на истринском направлении, в полосе 16-й армии. В распоряжении Рокоссовского имелись изрядные силы: 4 стрелковых, 6 кавалерийских, 58-я танковая дивизии, 5 танковых бригад. В этих соединениях насчитывалось 218 танков, в том числе 172 легких, и 746 орудий. Противник ввел в бой 46-й, 40-й моторизованные и 5-й армейский корпуса, около 400 танков и 1030 орудий.

Командование Западного фронта, учитывая численное превосходство немцев в танках, решило сосредоточить главные усилия танковых бригад на обороне Волоколамского шоссе. С этой целью шоссе было прикрыто системой эшелонированных в глубину засад танковых бригад. Первый эшелон составляли 1-я гвардейская и 27-я танковые бригады. Во втором эшелоне находились 23-я танковая бригада полковника Е.Е. Белова и 28-я танковая бригада. Третий эшелон засад был создан силами 33-й танковой бригады подполковника С.Л. Гонтарева. Все засады имели связь между собой, а также со стрелковыми дивизиями, на участках которых они действовали. Кроме того, вдоль Волоколамского шоссе было создано 12 противотанковых районов, которые включали в себя артиллерийские батареи, отдельные танки и прикрывались противотанковыми заграждениями. Прикрытие стыка 30-й и 16-й армий командование фронта возложило на 58-ю танковую и две кавалерийские дивизии.

Однако перед самым немецким наступлением это построение было нарушено. Еще 15 ноября танков у Рокоссовского было вдвое больше, но он их сумел угробить буквально за один день. Советские полководцы не умели воевать малой кровью и берегли людей только на словах. Перед самым немецким наступлением Жуков приказал командующему 16-й армией нанести удар по вражеской группировке из района севернее Волоколамска:

«Чем руководствовался знавший обстановку командующий фронтом, давая такой приказ, мне до сегодняшнего дня непонятно, – вспоминал Рокоссовский. – Ведь мы имели крайне ограниченные силы, а срок подготовки операции определялся одной ночью. Мои доводы об отмене этого наступления или о продлении хотя бы срока подготовки к нему остались без внимания».

Думаю, что командарм-16 не слишком и возражал: возвращаться на тюремные нары ему не хотелось. 16 ноября Рокоссовский бросил в бой только что переданную ему 58-ю танковую дивизию. Дивизия прибыла с Дальнего Востока и вошла в состав армии 14-го числа, не успела произвести разведку местности и расположения противника. И вот ее бросили в фронтальный удар и, как водится, через болото. Много танков завязло и вышло из строя, остальные были расстреляны немцами с замаскированных артиллерийских позиций. В одной атаке дивизия безвозвратно потеряла 157 танков из 198 и 1731 человека убитыми и ранеными – треть личного состава.

Рокоссовский обвинил в неудаче командира дивизии генерал-майора А.А. Котлярова, который, не выдержав, застрелился, оставив предсмертную записку: «Общая дезорганизация и потеря управления. Виновны высшие штабы. Не хочу нести ответственность. Отходите за противотанковое препятствие. Спасайте Москву. Впереди без перспектив». В мемуарах Рокоссовский мимоходом вспомнил: «Получили мы 58-ю танковую дивизию почти совсем без боевой техники».

В тот же день командующий 16-й армией послал в атаку на окопавшуюся немецкую пехоту и танки 7-й танковой дивизии 17-ю и 44-ю кавалерийские дивизии, прибывшие из Средней Азии! Боеспособность прибывшей кавалерии Рокоссовский оценивал невысоко: «Лошади оказались не перекованными к зиме, а в Подмосковье грунт уже замерз, на заболоченных местах появился лед, и это затрудняло передвижение конницы. Бойцы и командиры дивизий еще не имели навыков действий на пересеченной и лесисто-болотистой местности». Вот этих азиатов – 6 тысяч человек – командарм и бросил на немецкие танки, получать, так сказать, «навыки действий».

Описание этого боя сохранилось в журнале боевых действий 4-й танковой группы Гёпнера: «…Не верилось, что противник намерен атаковать нас на этом широком поле, предназначенном разве что для парадов… Но вот три шеренги всадников двинулись на нас. По освещенному зимним солнцем пространству неслись в атаку всадники с блестящими клинками, пригнувшись к шеям лошадей… Первые снаряды разорвались в гуще атакующих… Вскоре страшное черное облако повисло над ними. В воздух взлетают разорванные на куски люди и лошади… Трудно разобрать, где всадники, где кони… В этом аду носились обезумевшие лошади. Немногие уцелевшие всадники были добиты огнем артиллерии и пулеметов».

Что последовало за этим? Последовала повторная атака! Не мог же Рокоссовский доложить, что и задача не выполнена, и люди целы. «И вот из леса несется в атаку вторая волна всадников. Невозможно представить себе, что после гибели первых эскадронов кошмарное представление повторится вновь… Однако местность уже пристреляна, и гибель второй волны конницы произошла еще быстрее, чем первой». А нам рассказывают анекдоты о польских уланах, атаковавших в конном строю немецкие танки!

В этой бойне 44-я дивизия погибла почти полностью, а 17-я потеряла три четверти личного состава, от нее осталось 800 человек, при этом «никого с немецкой стороны даже не ранило» (!).

Теперь можно было докладывать о своих «ограниченных силах» и просить новых подкреплений. Несколько дней спустя, уже на фронте другой армии, деморализованная 17-я кавдивизия без приказа оставила свои позиции, командира и комиссара отдали под суд.

Таким образом наступление 16-й армии окончилось провалом. Рокоссовский так описал его ход: «Поначалу нашим частям, использовавшим неожиданность, удалось продвинуться до трех километров в глубину расположения противника, но затем еле удалось освободиться от этого вклинения… Почти одновременно с этим нашим так называемым наступлением двинулся на всем участке, занимаемом армией, противник».