Ленинградская бойня. Страшная правда о Блокаде - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Бешанов cтр.№ 56

А маршевые пополнения все шли и шли, Россия большая. Когда винтовок на всех не хватало, им выдавали палки с привязанными штыками.

Известное дело: пуля — дура, штык — молодец! Раненых в ходе боя не выносили, и первичную помощь им никто не оказывал, поскольку, вопреки всем уставам и здравому смыслу, отцы-командиры ставили санитаров и санинструкторов в стрелковую цепь наравне с рядовыми бойцами. По этой причин в первую очередь в 4-й армии быстро возник огромный некомплект младшего медперсонала. В конце концов Мерецков, рискуя вызвать недовольство Ставки, вынужден был своим приказом отстранить Иванова от должности и назначить на его место генерал-майора П.И. Ляпина. Сталин таки выразил недовольство превышением полномочий, но решение командующего фронтом утвердил.

55-я армия Ленинградского фронта шестью дивизиями (268, 43, 56, 70, 90, 125-я) при поддержке 124-й и 125-й танковых бригад и 86-го отдельного танкового батальона всю зиму вела бои наступательного характера в устье реки Тосны и в противотанковом рву, а также южнее Колпино за поселки Путролово и Ям-Ижору.

«Военный совет 55-й армии поставил перед нами задачу овладеть Красным Бором, — вспоминает полковник В.К. Зиновьев из штаба 125-й стрелковой дивизии. — Думаю, что дивизия могла бы выполнить приказ и взять Красный Бор. Противотанковый ров был уже в наших руках. А это был удобный рубеж для сосредоточения войск и наступления. Можно было ожидать, что соседние дивизии получат приказ облегчить нам выполнение задачи по захвату Красного Бора наступательными операциями, чтобы прикрыть наши фланги. Но соседние дивизии такого приказа не получили, и мы наступали с открытыми флангами.

Бросившись в атаку, наши части продвинулись вперед, но попали под перекрестный огонь противника и вынуждены были залечь на мерзлой земле, которую не выгрызешь, ни шанцевой лопаткой, ни зубами. Особенно большие потери понес 657-й стрелковый полк, которым командовал полковник Варюхин. Полк наступал в первом эшелоне и потерял столько бойцов и командиров, что стал небоеспособным. Об этом и доложил командир полка комдиву генерал-майору Фадееву Ивану Ивановичу.

— Повтори, что ты сказал! — воскликнул генерал. А я насторожился, прислушиваясь к их разговору.

— В полку осталось тринадцать активных штыков и один станковый пулемет, — говорил голос в трубке, которую генерал приблизил к моему уху.

— Не может этого быть! — воскликнул снова генерал… Весь январь и февраль сорок второго части дивизии вели бои, которые в сводках Совинформбюро назывались боями местного значения. Продвинулись мы почти до Красного Бора. Но это не только не улучшило, а даже ухудшило наше положение, потому части соседних дивизий по-прежнему оставались на месте. А полкам и батальонам нашей дивизии, выдвинувшимся вперед, пришлось теперь отражать атаки противника не только с фронта, но и с флангов, ибо мы сами, а точнее, по приказу командования армии, залезли в мешок… При этом потери в людях были большие».

Попытки взять Красный Бор предпринимались и в марте.

«Красноборская операция, — делает вывод экс-командарм генерал В.П. Свиридов, — еще раз убедила нас в том, что наступление на одном направлении ограниченными силами при бездействии остальных участков фронта дает успех только в первые дни, когда в наших руках еще сохраняется преимущество внезапности и превосходство в силах».

Стоило ли в элементарных вещах, неоспоримо доказанных еще в ходе Первой мировой, «убеждаться еще раз»? И так долго: до марта 1943 года продолжался непрерывный штурм Красного Бора! Сколько за него положено жизней — одному Богу известно. Активные действия в это же время развернули подразделения 13, 21 и 189-й стрелковых дивизий 42-й армии на подступах к опорным пунктам Верхнее Койрово, Кискино, Туйполово, Синда, Венерязи, ничего не добившись территориально, но, конечно же, «уничтожив много вражеских солдат и офицеров».

Армия генерала Клыкова в начале февраля окончательно увязла в лесах и болотах, а 59-я армия Галанина лишь в середине месяца вплотную подошла к Спасской Полисти, но взять ее так и не смогла. «Название этого селения, — пишет Мерецков, — возле которого полгода кипели ожесточенные бои, я никогда не забуду. Горловина прорыва расширилась, помнится, до 13 километров… Но на этом и закончились наши успехи по расширению прорыва. Несмотря на настойчивые атаки, войскам не удалось раздвинуть прорыв ни на метр. Иногда приходилось вести даже оборонительные бои». Все яснее становилось, что выйти к Кингисеппу и окружить всю 18-ю германскую армию не получится.

Маршал ссылается на мощь немецкой обороны и намекает на некие шесть дивизий, «переброшенные из Франции, Дании, Югославии и самой Греции», которыми пополнилась группа армий «Север». Очень даже возможно, вот только Мерецкову эти дивизии никак помешать не могли. Более того, когда стало ясно, что наступление Волховского фронта выдохлось, немцы снимали отсюда свои соединения и перебрасывали их на юг. Дело в том, что в это время критическая ситуация сложилась южнее озера Ильмень, в полосе 16-й германской армии, где войска Северо-Западного фронта под командованием генерал-лейтенанта П.А. Курочкина, окружив шесть дивизий 2-го корпуса генерала Вальтера фон Брокдорф-Аллефельдта, организовали Демянский «котел». Прибывавшие из Европы немецкие дивизии должны были закрыть образовавшуюся на стыке двух групп армий брешь. Кроме того, с целью деблокады демянской группировки 13 февраля в Ставке фюрера было принято решение о формировании в районе Старой Руссы ударной группы под командованием генерала Зейдлидц-Курцбаха. В ее состав вошли, в частности, 122-я пехотная и 18-я моторизованная дивизии, снятые с ленинградского и волховского направлений.

Из Москвы в штаб Волховского фронта шли телеграммы и звонки с требованиями активизировать наступательные действия, обвинениями в нерешительности и бездействии. Мерецков, в свою очередь, жаловался на нехватку танков, снарядов, авиации, усталость войск и низкое качество прибывающих пополнений, но в конце переговоров неизменно отвечал одно: «Будет выполнено!» Сталин оказался заложником им же созданной системы, каждый рвался первым доложить о занятии самой захудалой деревеньки, превращавшейся в сводках в мощный узел сопротивления противника, и никто не осмеливался огорчить Вождя дурными вестями.

Врожденным пороком системы оставалась, выражаясь армейским жаргоном, повсеместная залепуха снизу доверху, попросту — очковтирательство. К примеру, генерал Катышкин сообщает, что, выполняя задачу по расширению пробитой в немецкой обороне бреши, 59-я армия «очень скоро втянулась в полосу напряженных и затяжных боев». Правда, сам он при этом не присутствовал, поэтому подчеркивает, что «данные, естественно, я черпал из документов», то есть из оперативных сводок. Зачерпнем из тех документов, куда генерал не мог заглянуть. Начальник Особого отдела НКВД Волховского фронта майор госбезопасности Мельников в докладной записке на имя члена ГКО товарища Маленкова «сигнализировал» об обстановке, сложившейся в армии генерала Галанина:

«Командование 59-й армии, зная о том, что 377,372, 374 и 378-я стрелковые дивизии активных действий не ведут и фактически занимают оборону, в оперативных сводках штаба действия этих дивизий отмечаются «активным сковыванием противника» и «ведением боевой разведки». Бездеятельность этих дивизий в оперсводках также называется «отражением контратак противника», не стыдясь сообщать, что дивизии отбивают контратаку одного взвода противника. Из наиболее характерных примеров очковтирательства приводим следующие: 1269-й стрелковый полк 382-й стрелковой дивизии занимает линию фронта протяжением 18 километров, активных действий не ведет, занимает оборону. Штарм пишет, что полк активно сковывает противника. 377-я стрелковая дивизия занимает фронт протяжением 13 километров, активных действий не ведет, занимает оборону. Штарм в оперативной сводке пишет, что «377-я дивизия ведет активную боевую разведку». Фактически для ведения разведки высылаются 2–3 человека. Части 372-й стрелковой дивизии занимают фронт протяжением 4 километра, активных действий не ведут, ведут оборону. В оперсводке штарма докладывается: «части 372-й дивизии блокируют противника»…