Кадры решают все. Суровая правда о войне 1941-1945 гг - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Бешанов cтр.№ 85

Лишь в декабре 1935 года, после знаменитого сталинского изречения «Сын за отца не отвечает», постановлением ЦИК и СНК были сняты ограничения, «связанные с социальным происхождением лиц, поступающих в учебные заведения, или с ограничением в правах их родителей». Но формально. Поскольку практически одновременно вышел секретный циркуляр НКВД, отмечавший, что дети и внуки «бывших людей» являются «контрреволюционным резервом». К тому же теперь гораздо актуальней было не попасть в разряд «врагов народа» или «члена семьи врага народа».

Все же общей грамотности большевикам удалось добиться. В 1939 году основная масса молодежи, поступавшей в военные учебные заведения (43,9%) имела образование 7 классов, у 17% был аттестат за 10 классов, а 14,5% окончили рабфаки или техникумы. Но 25% курсантов получили общую образовательную подготовку в объеме 4–6 классов.

* * *

Для огромного количества развернутых в стране военных училищ и школ не хватало ни материальной части, ни преподавательского состава.

Так, на 1 января 1941 года училища и летные школы ВВС были укомплектованы преподавателями только на 44,1%. В этих же учебных заведении вместо положенных по штату 1276 бомбардировщиков СБ имелось в наличии лишь 535, кабин с двойным управлением вместо 743 было всего 217. Несмотря на то, что в стране ежегодно строили тысячи самолетов, «сталинских соколов» учили летать на устаревшей технике.

(Это положение не изменилось и в ходе войны. Ставка делалась не на высокий уровень подготовки военных кадров, а на их массовость. Бывший командующий 4-й воздушной армией маршал К.А. Вершинин вспоминал, как принимал пополнение в ходе подготовку к операции «Багратион»: «Из 1-й воздушной армии к нам прибыли три авиационные дивизии. Нам стало известно, что 309-я иад на 60% была укомплектована молодыми летчиками, прибывшими из школ. 22 человека из них закончили летную программу только на самолете По-2 и на боевом самолете не летали вовсе. Не лучше обстояло дело и в 233-й шад. В ее составе насчитывалось 22 молодых летчика». То есть, прямо на фронт направляли пилотов-истребителей, никогда истребителя не видевших, и пилотов-штурмовиков, подготовленных аналогичным образом).

Горючим летные училища обеспечивались на 41,4% от потребности, танковые — тоже.

Трехлетний срок обучения почти во всех училищах сократили до двух лет, а его качество постоянно ухудшалось, доходя в упрощении до полного примитивизма. Широко практиковались досрочные выпуски. Благодаря такого рода мерам, за три предвоенных года (1939–41) военные училища наштамповали 48 тысяч красных командиров.

Вместе с расстрелянными военачальниками исчезли написанные ими учебники и наставления. С.М. Елизаров вспоминал: «В офицерских училищах нас учили приемам «отбивания конницы справа и слева», бессмысленной шагистике. А созданных революционными полководцами учебников мы в глаза не видели».

В апреле 1940 года на заседании высшего начальствующего состава, посвященном итогам Советско-Финской войны, был озвучен факт, великолепно характеризующий качество подготовки командных кадров: в 142-й стрелковой дивизии из начальствующего состава лишь 17% знали компас, карту и умели ходить по азимуту!

Зато в учебные планы всех военных и военно-политических училищ, курсов, военных академий, дивизионных партийных и комсомольских школ был введен специальный курс «О методах борьбы со шпионско-вредительской, диверсионной и террористической деятельностью разведок капиталистических стран и их троцкистско-бухаринской агентуры».

На 1 января 1941 года списочная численность командно-начальствующего состава армии и флота составляла 579.581 человек, в том числе в сухопутных войсках — 427 тысяч, в военно-воздушных силах — 113 тысяч. Из них 7,1% имели высшее военное; 55,9% — среднее военное; 24,6% — ускоренное военное образование, а 12,4% (71.868 человек) вообще не имели никакого военного образования!

В связи с частыми перемещениями многие офицеры перед войной исполняли свои должности непродолжительное время и не успели приобрести необходимый опыт. До половины всего командного состава вооруженных сил имели практический командный стаж от 6 месяцев до одного года. Во всех округах, ввиду некомплекта 77 тысяч кадровых офицеров, 30–40% командиров среднего звена составляли офицеры запаса с недостаточной военной подготовкой.

В 1944 году Г.К. Жуков вдруг «прозрел»:

«Наши академии, школы и курсы неправильно учили командные кадры, а именно:

1) Теоретическое обучение шло явно в ущерб практическому обучению. Опыт войны показал, что только те командиры оказались хорошими командирами, которые выросли на полевой работе, а не в кабинетах…

2) Наши командиры очень плохо знали и знают технику (авиацию, артиллерию, танки и пр.).

3) Волевые качества нашего командира — инициатива, умение взять на себя ответственность — развиты явно недостаточно, а это пагубно сказалось в ходе войны в первый период»…

Между тем, за шесть дней до германского нападения на СССР сотрудники военного атташе США в Москве составили донесение для Отдела военной разведки с анализом состояния Красной Армии, в котором, в частности, писали:

«Руководство армии состоит из необразованных и даже невежественных людей. В результате чистки 1938 года из армии были изгнаны способные военачальника, что сделало ее сегодняшний высший командный состав в качественном отношении неполноценным.

Офицерский корпус в целом может быть охарактеризован подобным же образом, за исключением офицеров молодого возраста. Возросшее значение, придаваемое последние десять лет системе военных училищ, подняло общеобразовательный уровень среди половины офицеров молодого возраста, но в этом отношении еще предстоит сделать очень много».

Недоучившись, недолетав, недостреляв, «неправильно обученные» свежеиспеченные командиры разъезжались в строевые части принимать технику и «классово сознательный» личный состав…

* * *

Советские «военные доктринеры» полагали, что отдельный красноармеец изначально превосходит любого бойца любой капиталистической державы: «Классовый отбор, классовый принцип воспитания армии и классовые цели войны пролетарского государства делают Красную Армию несравнимой силой в политико-моральном отношении, а наше тактическое искусство развивается «на стержне высокого политико-морального уровня, на базе подвижности, смелости и напора. Сила классового воспитания, проводимая нашей партией, является могучей силой, и притом силой только Красной Армии».

Правда, М.В. Фрунзе, кроме классового воспитания, настаивал еще и на «максимальном умственном развитии красноармейцев», а М.Н. Тухачевский писал о том, что «современный боец должен быть высококультурен, должен обладать способностью к целесообразному и продуктивному использованию передовой техники».

Но откуда было взять этого «высококультурного бойца»?

Основную часть красноармейской массы по-прежнему составляли крестьяне, успевшие пройти «школу коллективизации», пережившие раскулачивание, страшный голодомор 1932–33 годов, голодуху 1936-го и 1937 годов, запуганные террором и навечно закрепленные за колхозами. «Уважаемых хлеборобов» превратили в бесправных рабов, работающих за пресловутые «трудодни», то есть бесплатно.