Год 1944 - "победный" - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Бешанов cтр.№ 23

4-й Украинский фронт под командованием генерала армии Ф.И. Толбухина главными силами охватывал никопольский плацдарм противника, частью войск закреплялся на широком фронте по левому берегу нижнего течения Днепра, а 51-й армией блокировал 17-ю немецкую армию в Крыму. На плацдарме, захваченном на Керченском полуострове, вела бои Отдельная Приморская армия генерала И.Е. Петрова.

По плану Ставки ВГК этим силам предстояло разгромить группы армий «Юг» и «А», освободить Правобережную Украину и Крым. Войска четырех фронтов должны были мощными ударами на ряде направлений расчленить вражескую группировку и уничтожить ее по частям. Вначале предусматривалось разбить противника в восточных районах Правобережья, окончательно отбросив его от Днепра, и занять рубеж Южный Буг (до Первомайского) — река Ингулец (от Кривого Рога до устья), а в последующем, развивая наступление, выйти на линию Луцк — Могилев — Подольский — Днестр, одновременно ликвидировать крымскую группировку.

1-й Украинский фронт, нанося главный удар на Винницу, Могилев-Подольский и частью сил на Луцк и Христиановку, и 2-й Украинский фронт, нанося главный удар на Кировоград, Первомайск и частью сил на Христиановку, должны были разгромить главные силы группы армий «Юг» и выходом к Карпатам расколоть стратегический фронт противника.

Войскам 3-го и 4-го Украинских фронтов ударами по сходящимся направлениям на Никополь, Ново-Воронцовку предстояло разгромить никопольско-криворожскую группировку врага, развить удар на Николаев, Одессу и освободить все Черноморское побережье. При этом 4-й Украинский фронт лишь в начальной стадии операции привлекался для совместных действий с войсками Малиновского по разгрому противника в районе Никополя; в последующем фронт переключался на разгром противника в Крыму совместно с Отдельной Приморской армией.

В наступлении кроме воздушных армий фронтов (2-й, 5-й, 17-й и 8-й) должна была участвовать авиация дальнего действия, которой ставилась задача наносить удары по железнодорожным объектам, портам и кораблям противника, а также по аэродромам и войскам, расположенным в его глубоком тылу.

Для прикрытия своих коммуникаций, водных переправ и других важных объектов в прифронтовой полосе Ставка помимо фронтовых сил ПВО привлекала и крупные силы войск ПВО страны. В полосе четырех фронтов действовали четыре корпусных района, два истребительных авиационных корпуса и два дивизионных района Западного фронта ПВО, которым командовал генерал М.С. Громадин. Для прикрытия угрожаемых объектов юга они имели свыше 2000 зенитных орудий, 1650 зенитных пулеметов, около 450 истребителей.

Окончательным итогом зимне-весенней кампании на юге должен был стать выход на линию государственной границы от Измаила до Бреста.

Действия 1-го и 2-го Украинских фронтов координировал представитель Ставки маршал Г.К. Жуков. Координатором 3-го и 4-го Украинских фронтов был назначен маршал А.М. Василевский.

Складывается впечатление, что Верховному Главнокомандующему больше нечем занять ни своего заместителя, ни начальника Генерального штаба. Оба являлись также единственными заместителями наркома обороны. Само перечисление должностей подразумевает, что высшие офицеры такого ранга должны, особенно в столь ответственные моменты, находиться в Ставке ВГК, у руля управления всеми Вооруженными Силами, где вырабатывались и принимались основные решения на действия войск, а не отрываться от своих прямых обязанностей выездами в войска.

Но Верховный имел по этому поводу свое мнение, он предпочитал находиться «у руля» самостоятельно. По воспоминаниям Василевского: «И.В. Сталин не любил, когда мы «засиживались» в столице. Он полагал, что для руководства повседневной работой в Генштабе и Наркомате обороны людей достаточно. А место его заместителей и начальника Генштаба — в войсках, чтобы там, прямо на месте, претворять в жизнь замыслы Ставки, согласовывать боевую работу фронтов и помогать им. Стоило мне или Г.К. Жукову ненадолго задержаться в Москве, как он спрашивал:

— Куда поедете теперь? — и добавлял: — Выбирайте сами, на какой фронт отправитесь. — Иногда сразу давал соответствующие указания».

Дело не только в этих двух маршалах, хотя их случай самый клинический, а в самом институте представителей Ставки. Эта отрыжка советской системы управления сохранилась и по сей день: как только где-то происходит что-либо важное, сразу наезжает куча во все вмешивающихся больших начальников с целью «надзирать и докладать», не неся при этом никакой ответственности за происходящее.

Как вспоминает маршал К.К. Рокоссовский, еще весной 1943 года, командуя Центральным фронтом, он направил на имя Сталина записку: «Обращалось внимание и на несколько непонятное положение в управлении войсками, когда начальник Генерального штаба вместо того, чтобы, находясь в центре, где сосредоточено все управление вооруженными силами, убывает на один из участков фронта, тем самым выключаясь из управления. Первый заместитель Верховного Главнокомандующего тоже выбывает на какой-то участок, и часто получалось так, что в самые напряженные моменты на фронте в Москве оставался один Верховный Главнокомандующий. В данном случае получалось «распределенческое» управление войсками.

Я считал, что управление фронтами должно осуществляться из центра — Ставкой Верховного Главнокомандования и Генеральным штабом. Они же координируют действия фронтов, для чего и существует Генеральный штаб. Уже первые месяцы войны показали нежизненность созданных импровизированных оперативных командных органов «направлений», объединявших управление несколькими фронтами. Эти «направления» вполне справедливо были ликвидированы. Зачем же Ставка опять начала применять то же, но под другим названием — представитель Ставки по координации действий двух фронтов? Такой представитель, находясь при командующем фронтом, чаще всего вмешиваясь в действия комфронта, подменял его. Вместе с тем за положение дел он не нес никакой ответственности, полностью возлагавшейся на командующего фронтом, который часто получал разноречивые распоряжения по одному и тому же вопросу: из Ставки — одно, а от ее представителя — другое. Последний же, находясь в качестве координатора при одном из фронтов, проявлял, естественно, большую заинтересованность в том, чтобы как можно больше сил и средств стянуть туда, где находился сам. Это чаще всего делалось в ущерб другим фронтам, на долю которых выпадало проведение не менее сложных операций.

Помимо этого уже одно присутствие представителя Ставки, тем более заместителя Верховного Главнокомандующего, при командующем фронтом ограничивало инициативу, связывало комфронта, как говорится, по рукам и ногам. Вместе с тем появлялся повод думать о некотором недоверии к командующему фронтом со стороны Ставки ВГК».

Например, приезжает командующий Донским фронтом Рокоссовский на командный пункт командующего Юго-Западным фронтом Ватутина для увязки вопросов взаимодействия, а там — начальник Генерального штаба Василевский: «Мне показалось странным поведение обоих. Создавалось впечатление, что в роли командующего фронтом находится Василевский, который решал ряд серьезных вопросов, связанных с предстоящими действиями войск этого фронта, часто не советуясь с командующим. Ватутин же фактически выполнял роль даже не начальника штаба: ходил на телеграф, вел переговоры по телеграфу и телефону, собирал сводки, докладывал о них Василевскому. Все те вопросы, которые я намеревался обсудить с Ватутиным, пришлось обговаривать с Василевским».