1945. Год поБЕДЫ - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Бешанов cтр.№ 76

Немцы изо всех сил пытались ликвидировать русский «трамплин» для прыжка на Берлин.

1 марта Гитлер приказал генерал-инспектору бомбардировочной авиации полковнику Баумбаху нанести удары по советским переправам через Одер и Нейсе. Полковник, ранее принимавший участие в секретных проектах Люфтваффе, для выполнения столь ответственного задания решил использовать образцы из арсенала «оружия возмездия».

В воскресенье 4 марта фюрер лично посетил Одерский фронт, побывал на командном пункте 101-го армейского корпуса, в дивизиях «Деберитц» и «Берлин». Больше всех умилился Геббельс: «Впечатление, вызванное визитом фюрера, среди офицеров и солдат огромное. Я считал бы правильным, чтобы теперь фюрер чаще выезжал на фронт. Тем самым был бы положен конец отвратительным слухам о том, что фюрер будто бы недостаточно заботится о фронте. Он, конечно, достаточно заботится, но его забота проявляется не в такой форме, какая доступна примитивному солдатскому восприятию. И все же по причинам психологического порядка было бы необходимо, чтобы фюрер в чисто личном и чисто человеческом плане предстал взорам фронтовиков таким, каков он в действительности».

А 6 марта советские переправы были атакованы самолетами «Дорнье-217» из 200-й бомбардировочной эскадры. Каждый носитель на внешней подвеске нес по две планирующие управляемые радиокомандами авиабомбы «Хеншель-293». В принципе, это была ПКР класса «воздух — земля» с бронейбойной БЧ весом 1260 кг, предначенная для потопления крупных надводных кораблей, то есть вещь совсем другого назначения. Но в данном случае было важно, что такую бомбу можно было сбрасывать с высоты 6000 метров на дистанции 16 километров — за пределами эффективного огня советских зенитных дивизий. По донесениям летчиков, им удалось поразить мост у Гёрица, что, впрочем, на действиях русских никак не отразилось.

Кроме того, в марте переправы подвергались налетам аэросцепок типа «Мистель». Конструкция представляла собой истребитель Ме-109 или ФВ-190, который размещался на фюзеляже ударной машины, переоборудованной из бомбардировщика Ю-88 в набитую взрывчаткой и топливом 20-тонную «воздушную торпеду». Управляемая из кабины истребителя «Мистель» взлетала и направлялась к цели, используя горючее из баков самолета-снаряда. Достигнув заданного района, летчик наводил бомбардировщик на цель, производил расцепку и возвращался на базу, используя топливо своей машины. Изначально система с практической дальностью действия 2000 (в последних модификациях — 4100) километров и куммулятивной боевой частью массой 3500 кг предназначалась для нанесения ударов по военно-морским базам, скоплениям судов и промышленным объектам. Однако в марте 1945-го редкая «птица» могла дотянуть до Урала, Скапа-Флоу или середины Днепра, тем более что крейсерская скорость сцепки не превышала 380 км/час. Поэтому «Мистели» бросили на выполнение не свойственных им задач: нанесению ударов по переправам через Одер, Нейсе и Рейн, железнодорожным узлам и скоплениям войск союзников. В условиях сильного противодействия фронтовой авиации и ПВО они несли большие потери, не нанося противнику ощутимого ущерба. Правда, грохоту было много, и, как вспоминает Чуйков, «воронки от взрывов были громадные»: «Мы подумали, стоит ли игра свеч? Бить таким дорогим оружием по строящемуся мосту — неоправданное расточительство. Но гитлеровскому командованию было не до экономических расчетов». Повреждения переправ быстро устранялись саперами.

Между плацдармами, захваченными частями 5-й ударной и 8-й гвардейской армий, костью в горле «застрял» крупный узел коммуникаций город Кюстрин, расположенный на восточном берегу Одера, при впадении в него Варты. Гарнизон очередной «крепости» насчитывал 16,8 тысячи человек, включая фольксштурм и шуцманов; гражданское население эвакуировали. Комендантом был назначен Рейнефарт, бывший начальник полиции Варшавы, «хороший полицейский чиновник, но отнюдь не генерал».

6 марта советские войска приступили к операции по объединению плацдармов.

37-я гвардейская стрелковая дивизия полковника Г. Б. Смолина, усиленная 327-й штрафной ротой, при поддержке двух самоходно-артиллерийских полков и 100-й гаубичной бригады большой мощности атаковала с юга кюстринский пригород Китц. Перед этим пикировщики 3-го бомбардировочного корпуса уложили точно в цель пять 1000-килограммовых бомб. И все равно уличные бои носили исключительно упорный характер. Позднее В. И. Чуйков рассказывал как анекдот: «Бойцы взяли в плен немецкого офицера из крепости. На допросе Чуйков спросил его:

— Ведь вы же обречены, почему не сдаетесь?

Пленный ответил:

— Господин генерал, у нас там обороняется дивизия, а вы перед ней поставили полк и хотите, чтобы мы подняли руки, ведь это же неприлично для военных. Пошлите хотя бы две дивизии, тогда и сдаться не стыдно».

Лишь к вечеру 13 марта советские штурмовые группы полностью овладели развалинами Китца — ни одного целого дома в нем не осталось.

Одновременно 32-й стрелковый корпус 5-й ударной армии, усиленный тремя штрафными ротами, огнеметным и Штурмовым саперным батальонами, двумя отдельными танковыми полками, при массированной поддержке авиации и артиллерии вплоть до калибра 280 мм, штурмовал Нейштадт — северную часть города. К исходу 12 марта последние очаги немецкого сопротивления были ликвидированы. Остатки гарнизона, взорвав за собой мосты, ушли за Варту и укрылись в старинной цитадели, находившейся на рукотворном острове при слиянии двух рек. Пойма была залита весенними водами. С сушей цитадель соединяли лишь дамбы и насыпи дорог.

13 марта Жуков приказал командармам подготовить на западном берегу Одера встречные удары на Гольцов и сомкнуть фланги. На тот момент две армии разделял узкий коридор на Кюстрин шириной около трех километров, который удерживали части танковой дивизии «Мюнхеберг» (21 танк и 5 самоходок) и пехотная дивизия «Деберитц».

Для выполнения поставленной задачи генерал Чуйков выделил 4-й гвардейский стрелковый корпус (35, 57, 57-я гвардейские дивизии) генерала В. А. Глазунова. Его соединения усиливались 20-й танковой бригадой, 259-м танковым полком, 34-м и 50-м гвардейскими танковыми полками, 1087-м самоходным артполком, 29-й артиллерийской дивизией прорыва, 100-й артбригадой большой мощности, 38-й и 25-й истребительно-противотанковыми бригадами, 295-м и 1091-м пушечными артиллерийскими полками, 59-м гвардейским минометным полком. В результате на трехкилометровом участке прорыва удалось собрать 641 ствол артиллерии и минометов, 162 танка и САУ.

Генерал Берзарин решил снова задействовать 295-ю и 416-ю дивизии 32-го стрелкового корпуса, участвовавшие в штурме Нейштадта. Их должны были поддерживать 69-я тяжелая танковая бригада, 220-я танковая бригада, 89-й тяжелый танковый полк, 124-я артбригада большой мощности, 32-й артиллирейский дивизион особой мощности, 14-я артиллерийская дивизия прорыва, 4-я гвардейская истребительно-противотанковая бригада, 5-я гвардейская минометная дивизия, 37-й гвардейский минометный полк, 5-й дивизион гвардейских минометов М-31. В итоге была достигнута оперативная плотность 190 орудий и минометов, 100 танков и САУ на километр фронта.

К операции привлекалась вся штурмовая авиация 16-й воздушной армии. Накануне наступления летчики штурмовой и бомбардировочной авиации в течение четырех суток методично наносили удары по противнику, нарушая его систему обороны и управление. Артиллеристы по графику вели прицельный огонь по различным участкам.