Танковый погром 1941 года - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Бешанов cтр.№ 48

Однако 27-й армии не удалось организовать оборону до подхода соединений противника. Немцы опережали в темпе и не собирались упускать инициативу из рук. Утром 26 июня 8-я танковая дивизия генерала Эриха Брандербергера, пройдя за четыре дня около 300 км, прорвалась к Даугавпилсу, среди бела дня беспрепятственно захватила оба больших моста через Западную Двину неповрежденными (!) и заняла плацдарм на правом берегу (заодно взяли в плен начальника Оперативного управления штаба Северо-Западного фронта генерал-майора Трухина, ставшего впоследствии начальником штаба власовской РОА). На следующий день реку форсировала 3-я мотопехотная дивизия, которой командовал генерал Курт Ян.

И в дальнейшем германские войска без особых затруднений захватывали мосты на Березине, Немане, Припяти, Днепре, Луге и даже под Москвой. Не представляет особой оригинальности идея о том, что стратегически важные объекты можно загодя, до начала войны, подготовить к уничтожению во избежание их захвата противником. В первую очередь, конечно, в приграничных округах. Они и были подготовлены к взрывам, но после того как была установлена общая советско-германская граница, их разминировали.

В конце 20-х годов, когда Советский Союз еще не был готов к освободительным походам, его руководство придавало соответствующее значение созданию предполья вдоль государственных границ. По свидетельству корифея подрывного дела в СССР И.Г. Старинова, в это время были подготовлены к взрывам не только мосты, но и большие трубы, депо, водонапорные башни, высокие насыпи и глубокие выемки, в лесах закладывались тайные склады оружия и взрывчатки, проходил регулярную подготовку личный состав партизанских отрядов, который обучался, в частности, подрывному делу, устройству завалов и преград, установке растяжек. В конце 1929 года только в Киевском военном округе было подготовлено «более 60 подрывных команд общей численностью 1400 человек. Построили десятки складов для взрывчатых веществ и созданы запасы взрывчатки». Подрывники неустанно тренировались, так, «шестидесятиметровый мост через реку Уборть под Олевым был… полностью подготовлен к разрушению при дублированной системе взрывания за две с половиной минуты». К 1941 году в СССР была разработана ТОС — техника особой секретности, говоря современным языком — радиофугасы. Таким образом, все мосты на пути Манштейна или Гудериана можно было поднять в воздух, не выходя из кабинета с надписью «Посторонним вход воспрещен». И немецкие танки просто не доехали бы даже до Немана.

Но в 30-е годы Красная Армия получила горы современнейшего оружия и превратилась в «самую наступающую из всех армий». Само слово «оборона» наполнилось антисоветским содержанием. Мосты и другие объекты были повсеместно разминированы, партизанские базы уничтожены, а большинство «красных партизан» репрессированы как бандиты, готовившие тайные базы для иностранных интервентов. «Все заблаговременно подготовленные на случай войны базы и партизанские отряды ликвидированы, кадры партизан уничтожены, а всякого, кто имел отношение к этому делу, рассматривали как врага народа или пособника врага народа», — вспоминает Старинов.

Присоединив в 1939 году западные области Украины и Белоруссии, Советский Союз получил готовую полосу обеспечения — слаборазвитая сеть дорог, множество рек, болот и лесов — все это «благоприятствовало обороне и созданию заграждений». Даже делать ничего не надо было, сама территория данных районов исключала внезапность нападения и глубокие прорывы противника. Но именно такое состояние театра в корне противоречило советской военной доктрине. Поэтому в этих областях сразу же началось активное строительство новых дорог, мостов, аэродромов, при этом ничего не минируется. Более того, все объекты на старой государственной границе были разминированы.

Старинов вспоминает: «Ознакомившись с подготовкой к устройству заграждений в приграничной полосе, я был просто ошеломлен. Даже то, что удалось сделать в этом отношении в 1926–1933 годах, оказалось фактически ликвидированным. Не существовало больше складов с готовыми зарядами около важных охраняемых мостов и других объектов. Не было не только бригад, предназначенных для устройства и преодоления заграждений, но даже специальных заграждений… Ульяновское училище особой техники… было реорганизовано в училище связи». Когда напали немцы, оказалось, что в армии нет ни мин, ни взрывчатки, ни специалистов по их применению. Смею думать, что в 1933 году страна была лучше подготовлена к оборонительной войне, чем в 1941-м.

Лишь днем 26 июня в район северо-западнее Даугавпилса прибыли подразделения советского 5-го воздушно-десантного корпуса под командованием полковника И.С. Безуглова. Предпринятые им в течение двух дней контратаки с целью выбить немцев из Даугавпилса не дали результатов. Основной причиной этого явилось отсутствие у десантников пушек и слабое прикрытие с воздуха. Десантники вообще не предназначены для ведения такого рода боев, тяжелое вооружение им не положено по штату, поэтому поддерживали атаки «крылатой пехоты» всего шесть орудий.

В последних боях за Даугавпилс принял активное участие и корпус Лелюшенко, который еще 25 июня получил задачу выдвинуться в этот район и не допустить форсирования противником Западной Двины на рубеже Даугавпилс — Краслава. Во время марша из районов Идрицы и Опочки соединения мехкорпуса неоднократно подвергались бомбовым ударам вражеской авиации. Это снижало темпы движения и наносило урон личному составу и материальной части. Пока немцы с воздуха трепали колонны Лелюшенко, советские летчики прилагали все усилия, чтобы разрушить захваченные противником мосты. «С удивительным упорством, на небольшой высоте одна эскадрилья летела за другой с единственным результатом — их сбивали. Только за один день наши истребители и зенитная артиллерия сбили 64 советских самолета», — пишет Манштейн.

27 июня 21-й мехкорпус находился еще в 20–30 км от Даугавпилса. Получив сообщение о том, что город уже занят противником, Лелюшенко в соответствии с полученными распоряжениями решил с утра следующего дня начать наступление и выбить немцев с плацдарма. При этом 46-я танковая дивизия во взаимодействии с 5-м ВДК должна была уничтожить врага в западной части Даугавпилса, 185-я мехдивизия генерал-майора П.Л. Рудчука — в центральной части города, а 42-я танковая под командованием полковника Н.И. Воейкова — в восточной. Боевой порядок корпуса строился в один эшелон. Ширина полосы наступления и глубина задачи дня составляла около 20 км.

В 5 часов утра 28 июня соединения 21-го механизированного корпуса атаковали противника. Вскоре передовой отряд 46-й танковой дивизии ворвался в Малиновку, где встретил упорное сопротивление врага. Командир дивизии полковник В.А. Копцов решил нанести удар в обход Малиновки с запада. В результате немцы были выбиты из села и начали отходить к Даугавпилсу. На плечах отходившего противника советские танкисты ворвались в северо-западную часть города, где ввязались в упорные бои с 8-й танковой дивизией. Боевые действия 185-й мотострелковой дивизии в центре полосы наступления корпуса успеха не имели. Дивизия была остановлена в 15–20 км от города. Передовой отряд 42-й танковой дивизии под командованием майора A.M. Горяинова западнее Краславы уничтожил подразделение 121-й пехотной дивизии 16-й немецкой армии, которое форсировало Западную Двину. Однако дальнейшее продвижение советских войск было остановлено восточнее Даугавпилса.