Крупнейшие танковые сражения Второй мировой войны. Аналитический обзор - читать онлайн книгу. Автор: Илья Мощанский cтр.№ 90

Из-за тяжелого положения с горючим исходное положение для контрудара (рубеж Скупая, Потудань, Калиново) части 24 тк заняли с опозданием на два с половиной часа. Правда, к тому моменту нашей разведкой было установлено, что противник уже опередил действия корпуса и его танковые части вышли на рубеж: Боровая, Потудань, Рассечная, Остренка. Командование корпуса решило атаковать противника на марше.

Части 54 тбр, выдвинувшись на правый фланг 4 гв. тбр в район Песочной, совместно с мотострелковой бригадой контратаковали колонну танков противника, двигавшуюся на Боровую. Немцы не приняли боя и стали обходить 54 тбр и 4 гв. тбр с запада, по-видимому, имея задачу соединиться со своей второй танковой колонной, двигавшейся на Остренку. Противник четко реализовывал свой замысел, рассчитывая выйти к р. Дон севернее Коротояка и южнее Острогожска, чтобы отрезать нашим частям отход на восточный берег Дона.

5 июля части 24 тк заняли оборону на рубеже: Урыво-Покровское, Болдыревка, Богуславка, Свистовка, Малиново, Уколово, Русская-Тростянка, Хохол-Тростянка с задачей — не пропустить противника в восточном направлении, обеспечивая плановый отход советских войск через Дон через переправы в Острогожске и Коротояке.

Где-то в районе 14.00 перед позициями 130 тбр появилось до 100 немецких танков. Пока бригада пыталась остановить германскую армаду, в 17.30 от Федоренко пришел новый приказ, согласно которому 24 тк корпус выводился из боя и должен был двигаться к переправам в Острогожске и Коротояке для передислокации на левый берег Дона.

Но выполнить приказ удалось лишь частично. Дело в том, что пока 5–6 июля части корпуса ожидали своей очереди на переправу, один из мостов в районе Коротояка утром около 06.00 был разрушен артогнем вновь прорвавшихся немцев.

Не имея возможности переправиться на левый берег, 24 тк днем 6 июля занял оборону на правом берегу Дона, рассчитывая на восстановление переправы. 4 гв. тбр находилась северо-западнее окраины Урыв-Покровки, 54 тбр — в Восдыревке (так в документе. — Примеч. авт.), 130 тбр — в Девице, 24 мсбр — западнее Давыдовки, 24 отп — на восточной окраине Тресоруково. Штаб корпуса находился в Троицком. К тому времени горючее и продовольствие в 24 тк было на исходе, но танки еще имелись. На 07.07.42 года в 24 тк числился исправным 81 танк: 12 KB, 26 Т-34, 17 «Стюартов» и 26 Т-60. Распределение по бригадам было следующее: 4 гв. тбр — 12 КВ и 16 Т-60, 54 тбр — 14 Т-34 и 10 Т-60, 130 тбр — 12 Т-34 и 17 «Стюартов» [118] .

7–8 июля соединения и части корпуса вели оборонительные бои с немецкими войсками, пытавшимися занять полуразрушенную переправу через Дон в районе Урыва. В этот период управление бригадами корпуса неоднократно нарушалось, поэтому в условиях неразберихи и паники росли не только боевые потери. Так, в ночь с 7 на 8 июля 1942 года командир 2-го танкового батальона 54-й танковой бригады капитан Бессонов и комиссар батальона старший политрук Кривенко, оставив все свое подразделение, переправились на восточный берег, «откуда отдали приказание командирам подразделений, чтобы они вели свои танки на другой берег реки для их затопления. В результате этого 3 Т-34 потоплены в Доне… а 5 Т-34 брошены на поле боя, 2 из которых уничтожены (подорвана моторная группа)».

24-му танковому корпусу удалось удержаться на правом берегу Дона. Впоследствии, передавая свою материальную часть оставшимся силам, на правый берег переправилась сначала 4 гв. тбр (11 июля), а затем и 54 тбр (14 июля). 4-я гвардейская танковая бригада, убывая, передала оставшиеся 3 KB и 13 Т-60 24-й мотострелковой бригаде. Другому соединению — 130 тбр из 54-й танковой бригады — передали 5 Т-34 и 5 Т-60. Кроме танков в распоряжение 130 тбр были переданы мотострелковые батальоны 4-й гвардейской и 54-й танковых бригад.

Соединения 24 тк вели бои в районе Урыва вплоть до конца июля 1942 года, а затем уже все соединения и части корпуса были отведены в тыл для доукомплектования.

Пока наши войска откатывались к рубежу Дона, Гитлер и его генералы вели споры о тактических способах реализации планов операции «Блау». 3 июля «фюрер» во время своего молниеносного визита в ставку генерал-фельдмаршала фон Бока в Полтаве рекомендовал командованию группы «Юг», вопреки планам, намеченным директивой № 41, остановить наступление на Воронеж, ограничившись лишь выходом к Дону. Он полагал, что советские войска в сложившейся ситуации будут вести сковывающие оборонительные бои, поэтому вряд ли стоит опасаться их наступления. Ко всему прочему Гитлер считал, что основные силы Брянского и Юго-Западного фронтов уже уничтожены, а те, что еще остались, непременно окажутся в очередном котле. Главный смысл, по его глубокому убеждению, теперь состоял не в сосредоточении усилий у Воронежа, а в достижении Дона южнее его, а также в прикрытии левого фланга танкового удара пехотными соединениями. «Воронеж — это не главная цель. Гораздо важнее уничтожение крупного авиационного завода и железнодорожного узла в этом районе», — подчеркнул Гитлер при посещении штаба группы армий «Юг» в Полтаве [119] . Он решил не наступать через Дон на восток, а повернуть подвижные соединения (в первую очередь 4 ТА Гота) как можно быстрее на юго-восток, чтобы обеспечить успех второго этапа операции по крупномасштабному окружению Юго-Западного и Южного фронтов [120] . Как и в сентябре 1941 года под Киевом, Гитлер выбрал уничтожение максимально большой группировки Красной Армии, а не овладение выгодным географическим рубежом. Командующий группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал фон Бок теоретически был согласен с доводами фюрера, но под влиянием настойчивых уговоров своего подчиненного — командующего одноименной армейской группой генерала Вейхса — никак не мог отказаться и от мысли быстро, а главное, легко, занять Воронеж и удерживать его до тех пор, пока не будет проведено запланированное разрушение города [121] .

Однако по оперативным соображениям пожелание Гитлера встретило серьезное противодействие даже еще на более низком управленческом уровне. Дело заключалось в том, что захват плацдарма в районе Воронежа был совершенно необходим для создания благоприятствующих продвижению германских войск условий. До тех пор пока в руках советского командования находилась рокада Москва — Елец — Свобода (Лиски), существовала угроза удара крупных сил Красной Армии в тыл наступавших на юг немецких войск. Особенно в условиях, когда двигавшиеся пешим порядком дивизии германских союзников уже отстали от всех графиков. Кроме того, было психологически трудно отказаться от перспективы окружения советских войск на рубеже Дона и похода на Москву с юга.

В этой обстановке генерал Гот, игнорируя мнение фюрера, принимает самостоятельное решение — форсировать Дон и овладеть Воронежем. Действуя таким образом, Гот исходил из сложившейся у него и у его подчиненных мнения о том, что сопротивление войск Брянского и Юго-Западного фронтов вот-вот должно иссякнуть. Поскольку 48-й корпус его танковой армии продвигался, практически не встречая сопротивления, в тот момент он полагал, что победа вместе с Воронежем со дня на день должна была «упасть в его руки». Как уже говорилось, солидарны с Готом в этом сложном вопросе были и его непосредственные начальники — Вейхс и фон Бок. Но к этому времени германские тылы были уже не в состоянии обеспечить непрерывное снабжение горючим всех подвижных соединений группы армий «Юг». Поэтому было принято решение оставить без горючего 23 тд из 40-го танкового корпуса вермахта, которая должна была из района Старого Оскола двинуться на соединение со своим корпусом, чтобы усилить его удар. Дефицитное топливо в первую очередь шло в дивизии и части 4-й танковой армии.