Русская война - читать онлайн книгу. Автор: Александр Дугин cтр.№ 20

Протестантские страны – в первую очередь Англия – становятся на путь «морской цивилизации», тяготеют к абсолютизации либеральной модели, к универсализации «торгового строя». Отныне на самом Западе роль авангарда, роль «дальнего Запада» начинают играть англичане. Еще позднее именно крайние, наиболее радикальные протестантские английские секты закладывают основу американской цивилизации, проектируют и реализуют США. Они едут туда – на крайний Запад – как в «землю обетованную», строить там совершенное общество, «идеальный Запад», «абсолютный Запад». Соединенные Штаты Америки как государство созданы консенсусом фундаменталистских протестантских сект, и подавляющее большинство политического класса США до сих пор неизменно представляет именно протестантские конфессии. Это, впрочем, вполне логично – страной правят законные теологические наследники тех, кто ее создал, кто ее организовал, кто привел ее к материальному процветанию и могуществу. Сами американцы называют это «Manifest Destiny», «проявленная судьба» (или «предначертанная судьба»). Американцы видят свою историю как последовательный восходящий путь к цивилизационному триумфу, к победе мировоззренческой модели, на которой основана сама американская цивилизация, – как квинтэссенцию всей истории Запада.

Могут возразить: «Современное западное общество – и особенно американское – давно уже атеистично, религии придерживается незначительная часть населения, и фундаментализм, пусть протестантского типа, никак не может быть приравнен ни к официальной идеологии США, ни тем более Запада в целом». На самом деле необходимо указать, что религия необязательно должна выступать как культ или совокупность догматов. Часто в современном мире она проявляется подспудно, как психологические предпосылки, как система культурных и бытовых штампов, как полусознательная геополитическая интуиция. Можно сравнить религию с идеологией: одни (меньшинство) владеют всей совокупностью концептуального аппарата, другие же схватывают идеологию интуитивно. Чаще всего религия сегодня воздействует через культурный фон, через семейную психологию, через нормативы социальной этики. В этом отношении США – страна абсолютно протестантская, и этот «протестантизм» затрагивает не только открытых приверженцев конфессии, но и огромные слои людей иных религиозных убеждений или атеистов. Протестантский дух легко обнаружить не только у пуритан, баптистов, квакеров, мормонов и т. д., но и в американском кришнаизме, и в секте Муна, и среди американских иезуитов, и просто в безрелигиозном американском обывателе. Все они в той или иной степени затронуты «протестантской идеологией», хотя культово и догматически это признается относительным меньшинством.

Второй аргумент. Политический класс в США не является пропорциональным отражением всего общества. Достаточно посмотреть на ничтожное число цветных среди политиков и высших администраторов. По традиции мажоритарным типом в американской политике является «WASP» – «White Anglo-Saxon Protestant», «белый англосаксонский протестант». Следовательно, полноценный протестантский фундаментализм здесь намного более вероятен, нежели в иных слоях.

И, наконец, Республиканская партия США, одна из двух, обладающих де-факто политической монополией, руководствуется протестантско-фундаменталистским мировоззрением открыто и последовательно, закономерно считая его осевой линией американской цивилизации, религиозно-догматическим воплощением «Manifest Destiny», «проявленной судьбы» Штатов.

Промежуточным пластом между общепризнанным светским либерализмом для масс и протестантским эсхатологическим фундаментализмом политической элиты служат геополитические центры аналитиков, обслуживающих власть, которые пользуются в своих разработках обобщающей методикой, где главные религиозные и философские постулаты протестантизма, взятые без деталей и пророческого фанатизма проповедников, сочетаются с наиболее прагматическими сторонами либеральной доктрины, но очищенной от патетической демагогии о «правах человека» и «демократии». Иными словами, геополитическое мышление, которое чрезвычайно развито у политической элиты США, непротиворечиво совмещает в себе эсхатологический фундаментализм, идею «США как Нового Израиля, призванного пасти народы в конце истории», и идею свободной торговли как максимальную рационализацию общественного устройства, основанного на приоритете «разумного эгоизма» и «атомарного индивидуума». Протестантское мессианство американской геополитики сочетается, таким образом, с предложением универсальной рыночной модели и либеральной системы ценностей.

Главным геополитическим и идеологическим врагом Запада долгие века была Россия. Это вполне закономерно. На богословском уровне это коренится в противостоянии католичества (и протестантства) православию, Западной Римской империи – Византии. Западная и восточная формы христианства – это два выбора, два пути, два несовместимых, взаимоисключающих мессианских идеала. Православные считают католиков «отступниками», предавшимися «апостасии». Католики рассматривают православных как «варварскую спиритуалистическую секту». Наиболее антиправославные черты – вплоть до отказа от службы и многих догматов – довели до предела протестанты.

Русь была прямой и единственной духовно-политической, геополитической наследницей Византии после падения Константинополя. Поэтому, кстати, она называлась «святой». Ее сделало «святой», «богоносной», «богоизбранной» провиденциальное принятие византийского наследия, верность полноте православной традиции (включая социально-политические и даже экономические аспекты). Особенно важно подчеркнуть, что не просто факт распространения православия как конфессии дал эту святость – православные церкви есть и в других странах, среди других народов. Но именно сочетание православной веры с мощной и свободной политической империей, с царством, сочетание царя с русским Патриархом обеспечивало догматическую и богословскую, эсхатологическую правомочность такого названия. Строго говоря, Русь перестала быть «святой», когда «симфония властей» и православное политическое устройство были отвергнуты – сперва вторым Романовым (раскол), затем его сыном-западником и ликвидатором Петром Первым.

Как бы то ни было, начиная с XVI века Русь выступает как главный идеологический, цивилизационный противник Европы. Позже следует затяжная геополитическая дуэль с Англией на Востоке, а в последнее время – холодная война.

История нелинейна, она часто делает отступления, уходит в стороны, выпячивает детали, акцентирует парадоксы и аномалии. Но все же осевая линия очевидна. Безусловно, существует некая «Manifest Destiny» («проявленная судьба») в широком смысле. Запад она приводит к американской модели, к американскому образу жизни, к сверхдержаве, а Восток (по меньшей мере христианский Восток) сквозь века воплощается в России. Как абсолютно симметрическая антитеза рыночному эсхатологизму протестантских англосаксов – социалистическая вера советских русских в золотой век. «Конец света» по либеральному сценарию и его противоположность – «конец света» по сценарию православно-русскому, социальному, евразийскому, восточному.

Логика истории постоянно, на самых различных уровнях навязчиво высвечивает основополагающий дуализм – США и СССР, Запад и Восток, Америка и Россия. В экономике, политике, геополитике, богословии, культуре – ясная, пугающе ясная антитеза – как наглядно развернутый перед нами промысел о драме мира, о двух полюсах континентальной дуэли, о великой войне континентов – физических и духовных.